Сиквел «Топ Гана», вестерн с пришельцами и экшен про супергероя-пенсионера: 5 свежих онлайн-премьер

Летчик-ас Пит «Мэверик» Митчелл (Том Круз) до сих пор щеголяет в капитанских погонах, хотя с его-то послужным списком уже давно можно было получить адмиральский чин и баллотироваться в американский конгресс. Но герой не желает менять кабину пилота на сановный кабинет: он тестирует гиперзвуковые истребители, ставит на них скоростные рекорды и увиливает от приказов грозных начальников (Эд Харрис, Джон Хэмм — второй план полон харизматичных мужчин), которые давно мечтают закрыть его проект и перенаправить госфинансирование в разработку беспилотников. Перед героем маячит непрошеная пенсия, но внезапно поступает поручение от элитной летной школы Top Gun: Митчеллу нужно в кратчайшие сроки подготовить молодых выпускников к сложнейшей миссии в горной местности, где предстоит уничтожить плотно укрепленные мануфактуры по обогащению урана.

Сиквел «Топ Гана», поставленный Джозефом Косински («Трон», «Обливион», «Дело храбрых»), бережно относится к наследию оригинала: тут звучат дословные цитаты («Говори со мной, Гусь!»), мелькает знакомая атрибутика (кожанка нараспашку с меховым воротом, очки-авиаторы и спортивный байк Kawasaki), появляется Вэл Килмер в печальном камео, а герои вновь стучат по клавишам и хором горланят рок-н-ролльный хит Джерри Ли Льюиса Great Balls of Fire. При этом «Мэверика» нельзя считать просто ностальгическим оммажем — он вышел удачнее наивного и очень плакатного первоисточника буквально по всем параметрам, в первую очередь операторским и сценарным. Даже заглавный герой, страшно переживающий за своих подопечных и страдающий от флешбэков, вышел куда более живой и глубокой фигурой по сравнению с версией 1986 года. Фильм не выглядит бездушной милитаристской агиткой во славу американского оружия — хотя, учитывая нынешний геополитический контекст, такое прочтение активно напрашивается.

Реж. Джордан Пил, 2022

Угрюмый молчун Оджей Хейвуд (Дэниел Калуя) с сестрой Эмеральдой (Кеке Палмер) заправляют небольшим калифорнийским ранчо: разводят и дрессируют лошадей для съемок в кино и рекламе. Вдруг в округе начинаются разные паранормальные ужасы: бесследно пропадают животные, с неба сыплются какие-то неорганические осколки, то и дело гаснет электричество, а одно облако даже в самую ветреную погоду висит большущим неподвижным бельмом на горизонте. Наконец, герои замечают в небе умело маскирующееся НЛО — это гигантская инопланетная утроба, которая могучим вихрем засасывает в себя людей и животных. Вместо того чтобы бить в набат и бежать со всех ног, Оджей и Эмеральда решают задокументировать происходящее: так они смогут обогатиться, поправить семейный бизнес и даже попасть на шоу Опры Уинфри.

Картину «Нет» поставил оскароносный режиссер Джордан Пил, сделавший себе имя на двух злободневных хоррорах. Дебютный «Прочь» 2017 года рассказывал о том, как темнокожий фотограф из Нью-Йорка приезжает знакомиться с родителями своей девушки (белыми богачами и аристократами из высшего света) — казалось бы, банальнейшая бытовая коллизия оборачивается триллером о гипнозе и похитителях тел. А в постапокалиптическом ужастике «Мы» (2019) речь шла о нашествии злых доппельгангеров — история скрывала под собой тираду о социальном неравенстве. В новой ленте Пил вновь прячет под сюжетом актуальный комментарий (на этот раз — гринписовского толка: о том, как жадная индустрия развлечений пытается покорить дикую природу и превратить ее в коммерческое зрелище), но полностью проваливает жанровую составляющую. Резкие отключения света в кульминационной момент, тревожный саунд-дизайн и фигуры, выползающие из темного угла, — все эти элементы выглядят вторичными, а потому не производят желаемого эффекта. А финальная часть с погонями на лошадях от пришельцев и вовсе превращается в какой-то бестолковый и безвкусный трэш — хотя фильм обещал стать одной из главных арт-новинок осени.

Реж. Эдсон Ода, 2020

Хмурый господин Уилл (Уинстон Дьюк) живет отшельником в пустоши: на его телевизорах транслируются жизни нескольких людей, он внимательно следит за ними, записывает их каждодневный опыт на VHS-кассеты и делает какие-то пометки в блокноте. К нему приходят девять молодых соискателей (Зази Битц, Билл Скарсгард и др.), он их собеседует, раздавая странные тестовые задания: в основном они должны смотреть те же трясущиеся пленочные изображения на ТВ-мониторах и отмечать эпизоды, которые их возмутили или вдохновили. В результате селекции должен остаться только один кандидат — избранный, которому посчастливится воплотиться в чьем-то человеческом теле.

Дебютная лента Эдсона Оды, американского клипмейкера японо-бразильского происхождения, получила сценарный приз на «Сандэнсе» в 2020 году. Через притчевую форму «Девять дней» рассказывают о вещах вполне земных и знакомых: о страхе быть уязвимым, боязни внешнего мира, невозможности познать другого и мелких радостях жизни. Что касается героев, то, хотя они и воплощают собой сложные абстракции вроде нереализованных душ или потусторонних селекционеров, их отличает глубокий психологизм и индивидуальное мировидение: к примеру, Уилл считает Землю враждебным и травмирующим местом, где не место ранимым созданиям, а строптивой Эмме видится только многообразие и радость существования — а боль и разочарование она предпочитает не замечать.

Реж. Джулиус Эйвери, 2022

Сверхсилач с библейским позывным Самаритянин (Сильвестр Сталлоне) отошел от супергеройских обязанностей и на старости лет занялся уборкой мусора. Причем он не только вывозит мешки с дворовых помоек, но еще и отыскивает в баках бытовые безделицы, которые потом ремонтирует в домашней мастерской. Разумеется, вторая жизнь вещей служит метафорическим автоописанием центральной сюжетной арки: Самаритянин тоже получит второй шанс, выйдя на бой против злодея Сайруса, у которого вычурный хаер, безумный прищур и ультрарадикальные левацкие лозунги. А еще у него (Сайруса) гигантский молот и страшная маска, доставшиеся от Немезиды, заклятого врага Самаритянина, которого он прикончил много лет назад.

В основе супергеройского экшена от Amazon Prime лежит отличный сценарный концепт: рассказать не о становлении персонажа, не о его карьерном зените, не о предпенсионном кризисе, а о тихой пенсии. Более того, студийное руководство предложило роль, пожалуй, лучшему кандидату из возможных — Сильвестру Сталлоне, чья биография отчасти рифмуется с историей его экранного героя (некогда суперстар мачистских боевиков, Слай остался на периферии современного киноконтекста). Таким образом, артист играет отчасти самого себя — за счет этого его герой обретает убедительность и шарм. Но в остальном, несмотря на выигрышный замысел, «Самаритянин» обернулся довольно шаблонным B-movie с вялым экшеном, картонным злодеем и — в кульминационном моменте — кривым CGI, что уж совсем странно для гиганта Amazon, который любит кичиться баснословными бюджетами.

Реж. Жоаким Лафосс, 2021

Женатая пара Дамьен и Лейла воспитывают сына на просторной загородной вилле. В рабочие часы он рисует экспрессионистские картины, она — реставрирует антикварные редкости. На досуге нежатся в гамаках, обедают кальмарами и плещутся в лазурных водах Средиземноморья. Как это часто бывает, выбранный идиллический ландшафт служит контрапунктом к внутреннему миру Дамьена: мужчина страдает от биполярного расстройства, во время приступов становится очень импульсивным, капризным, решается на безумные выходки. Бремя заботы ложится на женские плечи: ради благополучия мужа терпеливая Лейла жертвует здоровьем и карьерой, а остатки сил бросает на непослушного сына. Так недуг закономерно приводит к семейному кризису.

Франко-бельгийская драма «Супруги» была впервые показана на Каннском смотре в июле 2021 года, где режиссер Жоаким Лафосс боролся за «Золотую пальмовую ветвь» с другими титанами современного арт-кино. Фильм ожидаемо остался в тени своих конкурентов (Каракса, Хамагути, Озона, Вирасетакула, Фархади, Уэса Андерсона — и это еще неполный список), однако это не отменяет его художественных достоинств. Фильм, представляющий собой хронику семейного распада (для пущего минорного настроения — в сопровождении шопеновских ноктюрнов), вызывает чувство острого дискомфорта, но это, несомненно, часть авторского замысла: в истории болезни и расставания нет места сантиментам.