История Товия, или почему ветхозаветные сюжеты стали популярны в эпоху барокко?

Чтобы было проще сориентироваться в пространстве, сегодня на территории бывшего ассирийского царства находятся такие современные страны, как Ирак, Иран, часть Турции, Израиль, Иордания, Ливан, Сирия, часть Саудовской Аравии.

Проживая в Ниневии, Товит был довольно успешным торговцем и нажил большое богатство. При этом он активно занимался благотворительностью и социальной деятельностью и помогал бедным. Проблемы начались как раз с появлением Синаххериба. Новый царь начал активно преследовать и убивать евреев.

Если вновь обратиться к реальной истории, то все началось еще до Синаххериба. Ассирия активно расширялась в регионе и, как видно на карте, на момент правления Синаххериба в 722 году до нашей эры уже успела поглотить Израиль, более 27 тысяч пленников были изгнаны с территории Израиля в другие провинции Ассирии.

Это было вполне осмысленное действие ассирийских завоевателей. Они успешно проводили перекрестную депортацию (переселение народов). С завоеванной территории ключевые слои населения (знать, правители, ремесленники), которые могли бы формировать сопротивление, переселяли в другие регионы страны с иной культурой, языком и традициями, чтобы с заставить их чувствовать себя угнетенными, разобщить, а в идеале заставить забыть свою культуру и полностью ассимилироваться.

А чтобы территория не пустовала и приносила пользу, туда переселяли людей из других завоеванных стран с такой же логикой.

Такая политика была довольно эффективной, так как минимизировала возможность противодействия покоренных народов, а значит, гарантировала устойчивость империи.

Это все как раз объясняет, почему Товит неожиданно оказался не в Израиле или Иудейском царстве, а в Ассирии.

Итак, Израиль был завоеван, но оставалась еще Иудея, которая платила Ассирии дань в надежде, что кто-то прикончит Ассирию раньше, чем она решит, что просто денег недостаточно, и выселит евреев еще и оттуда.

Иудея при этом не безропотно сидела в тишине, а активно пыталась договориться с Египтом и Вавилоном выступить против Ассирии единым фронтом, но когда Синаххериб узнал о заговоре и пошел громить Иудею, на помощь им, конечно, никто не пришел.

В книге Товита как раз говорится о периоде выступления ассирийского царя против Иудеи, что, вероятно, сопровождалось убийствами евреев и на улицах ассирийских городов.

Товит ассимиляции не поддавался и хоронил убитых, за что был осужден на смерть и, бросив все нажитое, бежал из Ниневии, вернувшись только после смерти Синаххериба.

После возвращения по трагической случайности Товит слепнет, подцепив инфекцию.

История Товия, сына Товита, рассказанная на картине Рутхарта, начинается в тот момент, когда уже слепой Товит вспоминает про десять талантов (примерно 30 тысяч шекелей, если пытаться привести к современным ценам), которые ему должен Гаваила, проживающий в другом городе.

Бедствующей семье эти деньги крайне бы пригодились, и Товит просит сына сходить забрать долг. На дальний путь Товия берет с собой собаку и находит проводника, который на самом деле является посланным богом архангелом Рафаилом.

По дороге Товия на берегу реки подвергается неожиданной атаке большой рыбы. Его спутник не теряется и говорит взять ее внутренности с собой.

Печень и сердце рыбы, по словам архангела, это действенное средство от демонов, а желчь исцеляет слепоту. Слепота — понятно, а к чему тут демоны, думает Товия, но не спорит и берет все с собой.

Добравшись до пункта назначения, путники находят ночлег у некоего Рагуила. Рагуил находится в смятении, так как безуспешно пытается выдать замуж дочь Сарру. Безуспешно, потому что предыдущие семь попыток закончились неприятной смертью избранников прямо на брачном ложе.

Нет, Сарра не была «черной вдовой». Все дело было в демоне Асмодее, который из ревности убивал одного мужа за другим. Мне очень нравится в этой истории целеустремленность Рагуила. Вот вы бы после какого убитого мужа остановились и сдались? А вот Рагуил не сдался.

Так как у Товия с собой как раз оказались нужные внутренности рыбы, он не побоялся стать потенциально усопшим мужем номер восемь, женился на Сарре и успешно сразил демона.

Отгуляв свадьбу, Товия забрал долг, Сарру и успешно вернулся домой, вылечив слепоту Товита с помощью бесконечно полезных останков рыбы.

Таким образом, на картине Карла Рутхарта изображены сразу несколько разновременных событий из книги Товита: прощание Товия с отцом, знакомство с архангелом Рафаилом, путь с собакой, успешное возвращение домой с женой Саррой и прочими благами, подаренными ее отцом.

Кстати, в сюжете не говорится про стада животных, которых мы видим на картине, это Рутхарт уже сам. Он был изначально художником-анималистом, и его стиль написания животных был настолько узнаваемым, что это позволило после передачи картины Эрмитажу советскими властями атрибутировать безымянную картину со странным сюжетом Рутхарту еще до того, как была обнаружена соответствующая надпись.

Откуда у Рутхарта был такой живой интерес к ветхозаветному сюжету? Что это означало для его современников?

Эпоха барокко, сменившая ренессанс, принесла с собой реальность, похожую на то, что мы сейчас, в 2022 году, называем BANI-мир (B — brittle, «хрупкий»; A — anxious, «беспокойный»; N — nonlinear, «нелинейный»; I — incomprehensible, «непостижимый»).

Великие географические открытия XV века, первое кругосветное путешествие Магеллана и концепция движения Земли вокруг Солнца Коперника XVI века, изобретение Галилеем телескопа и законы движения планет Кеплера начала XVII века — все это вызывало ощущение той самой «хрупкости», о которой сейчас говорим и мы. Мир до этих открытий казался понятным и простым, а тут это представление начало разрушаться. Еще вчера человек думал, что Земля плоская, а она, оказывается, круглая. Вроде все территории изведаны, но внезапно открывают новые. Оказалось, что ни в чем нельзя был уверенным на 100%.

Эти переживания нашли свое отражение в философских течениях: начало XVII века называют эпохой рационализма.

В «Первоначалах философии» этот рационализм и скептицизм, характерный для человека того времени, Рене Декарт формулировал так:

«... это познание: я мыслю, следовательно, существую, — есть первое и вернейшее из всех познаний, встречающееся каждому, кто философствует в порядке. И это — лучший путь для познания природы души и ее отличия от тела; ибо, исследуя, что же такое мы, предполагающие ложным все, что от нас отлично, мы увидим совершенно ясно, что к нашей природе не принадлежит ни протяжение, ни форма, ни перемещение, ничто подобное, но одно мышление, которое вследствие того и познается первее и вернее всяких вещественных предметов, ибо его мы уже знаем, а во всем другом еще сомневаемся».

Декарт считал, что могущество разума ограничено лишь несовершенством человека по сравнению с совершенством Бога.

Как раз на это несовершенство у современников и был запрос.

В отличие от идеальных и канонических сюжетов Нового Завета, где какие-то отступления от идеала были невозможны, Ветхий Завет выглядел очень заманчиво и предоставлял художнику максимальный творческий простор. Никто не предъявлял требований к изображению ветхозаветных сцен, и художники обладали в этом практически абсолютной свободой.

Там не было стандартов, все можно было придумать, а персонажи представлялись более живыми, яркими, динамичными. Представьте себе контраст между сюжетом книги Товита и классическим Благовещением, где все жесты и реакции Марии были жестко запротоколированы еще в Средневековье. А кто знал, как должен выглядеть Товит? Да никто не знал.

Поэтому Рутхарт, перенявший многие традиции итальянской живописи и считавший себя последователем Рубенса, просто придерживался тренда современности и совместил свой любимый немецкий анимализм с библейскими сюжетами.