Три фильма, которые стоит посмотреть на выходных: «Дикая жизнь», «Закат» и «Галвестон»

Может быть, из-за этого, а может быть, из-за невероятной сосредоточенности Дано, Казан и их актеров «Дикая жизнь» и кажется таким оглушительным событием. Это если не фильм года, то точно его открытие. Редкая в щедром потоке фестивальных хитов картина, которая впечатывается в память если не навсегда, то надолго. Подурачившись в 2017-м году в «Окче», в 2018-м году Дано вдруг повзрослел на полвека (совсем как его сверстник Дэмьен Шазелл в «Человеке на Луне») и снял страшную, грустную и красивую элегию о том, как истончается любовь и осыпается семья. На январском «Санденсе» — фестивале, самим своим антуражем напоминающем рождественскую сказку, — «Дикая жизнь» била зрителя под дых: выйдя из кинозала, тот тут же переставал верить в рождественские сказки. Но и в осеннем кинопрокате фильм смотрится очень уместно и превращается в историю о том, что у любого чувства есть свои времена года. От этой цикличности всего никуда не деться, так что главное — уметь переживать непогожие сезоны. Да, «Дикая жизнь» начинается с событий-спойлеров: папа записывается в пожарники-добровольцы и под этим благовидным предлогом бежит из семьи, а мама устраивается на работу и под этим не менее благовидным предлогом знакомится с другим мужчиной. Но впереди у них столько времени, что и герой-подросток, и смотрящий фильм его глазами зритель до последнего верят, что все как-то устроится. Такого магического эффекта сопереживания в кино 2018-го года, на самом-то деле, было немного. Так что «Дикую жизнь» нельзя пропускать.

Исторической драмой «Сын Саула» — редким полнометражным дебютом, тут же удостоенным Гран-при жюри в Каннах и «Оскара» за лучший иностранный фильм, — венгр Ласло Немеш зарекомендовал себя как режиссер техничный и предпочитающий воображать, а не повествовать. Его следующий фильм — показанный в Венеции «Закат» — делит публику надвое: на тех, кому достаточно и этой свежей необузданной выразительной силы, и на тех, кто по старинке относится к кино как к истории, а не как к живописи или, того хуже, аттракциону. Сюжет здесь интересным образом намечается, но быстро и неуклюже обрывается. Место действия — Австро-Венгрия накануне Первой мировой. То есть империя двух столиц — Вены и Будапешта, удачным образом иллюстрирующих режиссерские мысли о мужском и женском начале Европы, об ее сознании и подсознании, эго и иде, необходимости сохранять лицо и шизофрении, зреющей изнутри. В один из этих городов (угадайте какой) прибывает аристократка в изгнании, полная решимости вернуть себе семейный бизнес — в прямом смысле прогоревшее ателье по пошиву костюмов. Новые собственники деликатно выставляют ее за порог, но эту хрупкую девушку со стальным взглядом, как и зарево большой войны, уже не остановить. Следующие два часа фильма напомнят кому-то «Кроткую» Сергея Лозницы, а кому-то — «Трудно быть богом» Алексея Германа-младшего или даже кафкианскую версию «Хардкора» Ильи Найшуллера. Зритель постоянно любуется благородным лицом актрисы Юли Якоб, и в то же время — парадокс — смотрит на происходящее ее глазами. И перед этими глазами разворачивается бесконечный ужас.

За один день, одну ночь и одно утро героиня пройдет через мир разбойников и насильников, террористов и монархистов, декадентствующих аристократов и сходящих с ума художников. Сцены сняты очень длинными планами, хореография некоторых эпизодов (например, поездки на колеснице сквозь горящий город, охваченный бунтом) позволяет назвать «Закат» арт-блокбастером, но изматывающий хронометраж не оправдывает многократного повторения одной и той же мысли. Героиня, какие бы кошмары с ней ни творились, ни разу не снимает свою неуместно кокетливую шляпку — а зритель уже минуте на двадцатой догадывается, что закончится все переодеванием этой прелестной воздушной Европы из платья в армейскую форму и железную каску. Но стоит ли истязать публику два с лишним часа ради одной единственной метафоры? Фестивальная публика — особа требовательная, поэтому многие решили, что не стоит. Но есть и те, кому кажется, что стоит — особенно если повторение пройденного увеличивает шансы запоминания уроков. От себя добавим, что, полюбовавшись на «Закат», рассвет следующего дня стоит встретить в объятиях книги «1913. Лето целого века» — прекрасного и печального коллективного портрета главных лиц Европы накануне войны. Фильм страшен, а книга иронична, но оба произведения объединяет уверенность, что конец света может повториться. Самое время этой уверенностью заразиться.

Самая необязательная из трех главных кинолент этой недели: еще один «Настоящий романс» (или «Таксист»; или «Тебя никогда здесь не было»; или «Леон») про угрюмого бандита и хрупкую девушку, решивших сбежать от всех. Бандита предсказуемо отлично играет Бен Фостер, который здесь опирается на актерский инструментарий, опробованный еще в «Не оставляя следа» Дебры Граник и «Любой ценой» Дэвида Маккензи. Юную проститутку изображает двадцатилетняя Эль Фаннинг, которая продолжает пробовать себя в разноплановых историях, но неизбежно возвращается к образу неонового демона — прекрасной оболочки и тревожной проекции одновременно. В основе сценария лежит роман Ника Пиццолатто — автора «Настоящего детектива», талант которого, как выяснилось после первого сезона сериала, напрямую зависел от руководства сильного режиссера Кэри Фукунаги. В случае «Галвестона» постановщиком выступила актриса Мелани Лоран, американскому зрителю знакомая прежде всего по «Бесславным ублюдкам» и «Иллюзии обмана». Это уже седьмая режиссерская работа в карьере француженки, поэтому образность мысли Пиццолатто (а это он написал ваши любимые пассажи о борьбе света и тьмы из «Настоящего детектива») в фильме обретает четкий направленный заряд. Это отличный кантри-триллер с сильными характерами, яростными перестрелками и физически ощутимым воздухом техасских автострад. И пускай его история до того стара, что уже успела выгореть на солнце, но и в этом есть свой шарм: кажется, что стоит чиркнуть рядом с этим сценарием спичкой — и вспыхнет настоящее пламя. А еще это кино, которое даже с Эль Фаннинг в кадре умудряется подходить под категорию «фильмов скупой красоты». Тоже достижение, если разобраться.