Как стать русским Ларсом фон Триером? Отвечает Иван И. Твердовский с новым фильмом «Подбросы»
Одним из самых ожидаемых фильмов прошедшего летом «Кинотавра» были «Подбросы» Ивана И. Твердовского — автора «Класса коррекции» и «Зоологии». То, что получилось в итоге, часть зрителей разочаровало, а часть — очаровало. Совладать с этим фильмом действительно сложно.
Вплоть до премьеры у «Подбросов» даже не было трейлера — только короткий сегмент в видеоряде с открытия «Кинотавра». Из отрывка казалось, что фильм будет посвящен воспитанникам интерната, которые дежурят у бэбибокса — страшного, но нужного контейнера, в котором молодые родители оставляют нежеланных младенцев. Ребята в этом ролике действовали решительно и энергично, а выглядели немного устращающе, отчего казалось, что фильм будет чем-то вроде «Рони, дочери разбойника» — детской сказкой под редакцией мрачного визионера Твердовского. На самом деле фильм оказался совсем о другом — о том, как подростки, на которых в последнее время очень надеются все сторонники перемен, становятся, переходя во взрослую жизнь, такими же винтиками государственной машины, как и все остальные. Сбежав из интерната, герой попадает в веселую банду к гаишнику, адвокату, прокурору, судье, врачу и еще паре добрых самаритян, которые организовывают подставы на дорогах. Не чувствующий боли мальчик будет прыгать под машины, а его подельники — сначала вымогать у водителей деньги, а потом сажать тех в тюрьму. Проводником в этот волшебный — и снятый нарочито глянцево — мир для мальчика (сыгравший до этого лишь в «Квнщиках» Денис Власенко) станет то ли тетя, то ли подруга его покойных родителей, которую играет Анна Слю, признанная лучшей актрисой этого «Кинотавра». Отношения между подростком и взрослой женщиной — патология, интересная автору не меньше, чем коррупция в России, так что приготовьтесь к тому, что будет нервно.
Иван И. Твердовский — автор, о котором почему-то очень редко говорят в контексте русского искусства, хотя сюрреализм его фильмов отлично ладит и с режиссерами Муратовой и Лозницей, и с писателями Гоголем и Булгаковым. Однако Твердовский слишком молод и ярок, чтобы закапывать его в наш ландшафт. Поэтому его дар работать с актрисами, желание эпатировать публику и умение напрямую говорить о патологическом в отношениях близких сравнивают с почерком Ксавье Долана. А привычку изучать то, как общество впитывает или отторгает нечто инородное, другое и чужое — с фильмами еще одного канадца Дэвида Кроненберга. Тот как-то раз снял триллер «Судороги» — нарочито отталкивающую фантасмагорию о том, как некий паразит, попадая в людей, превращал их в одержимых сексом полуживотных. «Зоология» Твердовского, в которой у женщины вырастает хвост, а мужчина в какой-то момент вступает с этим хвостом в отношения — сюжет, за который любитель увечий Кроненберг наверняка бы отдал одну руку.
Если продолжать это сравнение, то «Подбросы» кажутся парафразом «Автокатастрофы» — фильма о патологической страсти к самоистязанию. Герой «Подбросов» страдает от редкого недуга, почти не позволяющего ему чувствовать боль. Поэтому в школе-интернате он ставит рекорды, дольше других терпя странную пытку в душевой комнате. А сбежав на свободу, начинает прыгать под машины — то ли ради денег, то ли чтобы снискать одобрение своей новой семьи, то ли в попытке почувствовать в этой жизни хоть что-то.
Есть подозрение, что вместе с ним прыгает и сам автор. Иван И. Твердовский так много говорил о планах снять трилогию, что его давно записали в русские Ларсы фон Триеры — к тому же, финал с изнасилованием, который он добавил в экранизацию чужой книги «Класс коррекции» в свое время вызвал много сравнений с «Рассекая волны». Сходство с датским enfant terrible усугубляет и то, что Твердовский два года назад то ли в шутку, то ли всерьез заявил, что отныне будет на съемках фильмов консультироваться с психотерапевтом. Дело было так: «Зоологию» отвезли на кинофестиваль в Торонто — родину Долана и Кроненберга. После премьеры состоялась беседа со зрителями, одним из которых оказалась психотерапевт, разложившая фильм по полочкам. Режиссер проникся.
Из-за всех этих параллелей — трилогия, психоанализ, герой, напоминающий автора, — начинает казаться, что «Подбросы» — кино о самом Твердовском. О человеке, которого все любят и боготворят, когда он бесстрашно прыгает под машину, переживает немыслимую творческую боль и устраивает грандиозный розыгрыш — а ведь его фильмы трудно воспринимать иначе как физиологические эксперименты над зрителем и собой. Но стоит ему промахнуться или напугаться — и от него отворачиваются поклонники. Как это прямо сейчас происходит из-за того, что «Подбросы» оказались не сенсацией, а просто интересным фильмом.
Чего в этот раз прыгуну не хватило для триумфа — а Бог его знает. Возможно, везения: той же «Зоологии» с ее абсурдистской гоголевщиной фартило так сильно, что даже знаменитый хвост после съемок пропал — и наверняка гуляет сейчас где-нибудь по России, как нос коллежского асессора Ковалева. Возможно, концентрации: в «Классе коррекции» балом правил угрюмый реализм, в «Зоологии» — извращенный сюрреализм, а в «Подбросах» нет критической массы ни того, ни другого. Фильм не кажется реалистичным, потому что изображенная в нем коррупционная схема чересчур гротескна: любой адвокат или журналист, объединив все случаи в одно дело, заметил бы, что под колеса попадает один и тот же мальчик, а сажает водителей одна и та же судья. А чтобы стать сюрреалистической сатирой на российское правосудие, фильм недостаточно наблюдателен. То, что в нем показано, не удивляет ровным счетом никого. Зрители, первыми посмотревшие «Подбросов» на «Кинотавре», отмечали, что сцены в суде получились удивительно точными, но откровений в них нет, а сюрреализм в духе Лозницы плохо уживается внутри одного фильма с реализмом в духе Дарденнов. Особенно если скреплять их глянцем — стихией, которая делает фильм зрелищным, но размывает его связь с прежними трудами режиссера.
В любом случае, «Подбросы» остаются резким высказыванием — и удивительно, что этот фильм, как и два предыдущих, поддерживает Министерство культуры. «Класс коррекции» в свое время стоил 50 миллионов, вышел на 300 экранах, а собрал всего 6 миллионов — так что без государства эта критика инклюзивного образования просто бы не состоялась. «Зоология» заговорила о теме, до которой наше общество доберется еще не скоро — о взаимоотношениях женщины и ее тела. А «Подбросы» не только проходятся по судебной системе и ювенальной юстиции, но и встают на защиту бэбибоксов, против которых два года назад выступила депутат Мизулина.
Так что с фильмом можно расходиться во вкусах, но сложно расходиться в намерениях. А когда режиссер хочет испытывать боль, его лучше поддержать — хотя бы ради того, чтобы дождаться, когда у нас выйдет свой «Дом, который построил Иван». И когда его покажут не на «Кинотавре», а в Каннах.