«Оскар-2018»: триумф угнетенных меньшинств
Последние пару недель знатоки только и делали, что писали о том, насколько этот «Оскар» непредсказуем. Различные гильдии и премии, предшествующие церемонии киноакадемии, отчаянно путались в показаниях. Букмекеры меняли свое мнение, как маленькие страны по Стэнли Кубрику (имеется в виду цитата режиссера, приводить которую целиком неприлично. — Правила жизни). А журналисты не могли до конца решить, на какую статистику опираться. Дело в том, что правила голосования на «Оскаре» сильно изменились в 2009 году, поэтому историю наблюдений пришлось обновлять — и эти наблюдения сыграли с нами, самоуверенными горе-предсказателями, злую шутку.
Но в итоге драматургия церемонии превзошла ожидания даже тех, кто злорадствовал, предвкушая абсолютный хаос. Четыре часа, которые длилось шоу, превратились в выставку достижений Голливуда: его гражданских ценностей, режиссерских трюков, сценарной школы и, наконец, его умения быстро превращать маленькую сцену в рукотворные и компьютерные дворцы. Все началось с вполне предсказуемых побед актера и актрисы, сыгравших лучшие роли второго плана, — Сэма Рокуэлла («Три билборда на границе Эббинга, Миссури») и Эллисон Дженни («Тоня против всех»). Но именно этот скучный расклад объяснил, каким образом распределятся остальные призы.
Многократно номинированная, но ни разу не побеждавшая Эллисон Дженни взяла «Оскар» за роль матери героини «Тони против всех» — деспотичной женщины, программирующей свою дочь на успехи в спорте. Этот приз стал сигналом, что чествовать сегодня будут не только лучших (лучшие — все), но и самых заслуженных. Так оно и вышло: награду за операторскую работу в «Бегущем по лезвию 2049» взял Роджер Дикинс, до этого проигрывавший столько раз, что признанному страдальцу Ди Каприо хватило бы на три жизни. Приз за главную мужскую роль достался Гэри Олдману, прежде не державшему «Оскар» ни разу в жизни — по крайней мере, на сцене легендарного Dolby Theater. Режиссером года стал давно заслуживший награду классик Гильермо дель Торо, снявший одновременно и наивную, и расчетливую «Форму воды». Кстати, он уже третий за пять лет мексиканец с этой наградой — до него ее удостоились Алехандро Г. Иньярриту («Выживший») и Альфонсо Куарон. Чем не сигнал Америке, что трудовая миграция — не проклятие, а великий дар?
А взявший премию за роль второго плана Сэм Рокуэлл начертил для церемонии вторую ось координат. Стоило ему победить, и стало понятно, что сегодня наградят очень много работ, имеющих не только кинематографический, но и политический вес. Герой Рокуэлла — белый полицейский-расист, который пытает и чернокожих, и гомосексуалистов. Но по ходу действия фильма «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» он заново рождается в очистительном огне пожара — и, совершив титаническое усилие над собой, становится человеком. За этот образ сюжет фильма беспощадно критиковали — мол, расист и гомофоб слишком легко получил помилование от автора. Как результат, премию за лучший оригинальный сценарий фильм, вопреки всем прогнозам, не взял. Она досталась остроумному триллеру «Прочь» — истории, как раз-таки порицающей скрытый расизм белых американцев-либералов. Но награждая Рокуэлла, академики дали понять, что кроме гнева праведной борьбы они ценят и труд милосердия.
И словно в подтверждение этой идеи следующие статуэтки посыпались на фильмы самого разного толка. Призы за лучшую анимацию и лучшую песню достались мультфильму «Тайна Коко» — сказке про Мексику, в которой смерть и скорбь напоминают о празднике жизни, а тот оказывается сильнее любых границ между странами. «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке ушел к «Фантастической женщине» — этюде о человеческом достоинстве и речи в защиту самых уязвимых. Уже ставшая культовой лента «Зови меня своим именем» была награждена за лучший адаптированный сценарий. Это одна из самых хрупких романтических историй прошлого года, и тот факт, что оба ее герои — мужчины, лишь подчеркивает трагизм обреченности и конечности первой в жизни любви.
И так далее, и тому подобное. В какой-то момент этот «Оскар» превратился в типичный голливудский байопик — фильм о великом человеке, его жизни и борьбе. С самим собой в главной роли — трогательным и сильным, мудрым, но озорным стариком с золотым характером, мечом в руках и богатырской осанкой. На сцену выходили девяностолетние звезды и шутили над своим возрастом; раз в полчаса действо прерывалось на танцевальный номер в традициях мюзиклов золотой поры Голливуда. Пафосные речи триумфаторов, в которых они твердили о свободе, равенстве и братстве, приглушались меткими шутками ведущего Джимми Киммела. А когда зрителям показалось, что самый непредсказуемый «Оскар» вдруг стал самым предсказуемым, началась та самая большая игра, за которую церемонию и любят во всем мире. Раздав почти всем сестрам по серьгам («почти» — потому что без приза осталась важная «Леди Берд» Греты Гервиг), киноакадемия решила, что лучший фильм года можно определить по гамбургскому счету, проголосовав и разумом, и сердцем.
И победила «Форма воды» — история, полная любви к угнетенным и мечтателям, к обреченным на одиночество и способным на подвиг, к отчаянно не похожим на других и потому уникальным. Наконец, этот фильм — история любви к кино: каждый его кадр выстроен так, чтобы напомнить дядюшке Оскару всю его долгую славную жизнь.
Анализировать успех «Формы воды» сегодня легче простого, но нужно помнить, что еще три дня назад мы верили, что главный приз могут взять «Три билборда». Так что в следующей аргументации есть доля лукавства. И все же, она такова: фильм одновременно и прагматичен в своей борьбе за «Оскары», и романтичен. Прагматичен, потому что в нем есть история женщины, разрушающей выстроенную мужчинами систему насилия. Прагматичен, потому что включает в свою драматургию беспроигрышных героев — чернокожих, немых, затравленных геев. Прагматичен, потому что рассказывает о старой Холодной войне в разгар новой. Прагматичен, потому что снят мексиканцем, но на английском языке. Прагматичен, потому что напоминает пожилым академикам о том Голливуде, архитекторами которого они являлись. Прагматичен, потому что говорит о сложнейших темах на языке сказок — кровавых, но все же «Русалочки», «Золушки» и «Красавицы и чудовища». Прагматичен, потому что утверждает важность диалога в эпоху, когда вся коммуникация ведется на языке угроз, ярости и оружия. Считается, что именно заряд агрессии сослужил плохую службу фильму Мартина Макдоны.
А романтична «Форма воды», потому что одержима стремлением к голливудскому идеалу — драматургическому, музыкальному, визуальному, исполнительскому. Букмекеры, журналисты и половина гильдий верили, что это кинематографическое признание в любви к «Оскару» останется безответной — ведь вокруг столько фильмов на куда более важные темы! Но оказалось, что и Голливуду иногда хочется перемирия с самим собой. Когда постоянно воюешь, такое бывает.