Зачем Стивен Содерберг снял «Не в себе» на айфон

Стивен Содерберг всю свою карьеру занимался подрывной деятельностью в родной индустрии — в конце концов, это человек, снявший не один, а целых два фильма про Че Гевару. Его мечта — освободить режиссеров от гнета студий; в недавних интервью он признается, что во времена «Секса, лжи и видео» верил, что авторское кино вот-вот отвоюет себе назад испорченный блокбастерами Голливуд. Но чуда не случилось, и в начале нынешнего десятилетия ветряные мельницы в очередной раз положили Дон Кихота на лопатки. Тогда он заявил, что уходит из кино, чтобы переждать шторм в тихой гавани телеканала HBO, — а точнее, его дочернего Cinemax. Для него Содерберг снял два сезона болезненно авторского сериала «Больница Никербокер», в котором погрузился в две любимейшие свои темы — мир экстраординарных специалистов и холод больничных коридоров. Однако к третьему сезону выяснилось, что свободы творчества нет и в волшебной коробке: когда режиссер попросил у продюсеров анаморфные линзы для черно-белой съемки, те неохотно пошарили по карманам, быстро развели руками, и «Больница Никербокер» бесповоротно закрылась.

Тогда Содерберг понял, что революция необходима и большому, и малому экрану. Для возвращения в прокат он придумал «Удачу Логана» — проект с экстраординарной системой финансирования и дистрибуции. Немалый бюджет (29 миллионов) удалось собрать, заранее продав права на прокат в разных странах. В родной Америке команда Содерберга связывалась с кинотеатрами напрямую, минуя дистрибуторов. А для разных штатов, совсем как Дональд Трамп годом ранее, Содерберг придумал разные маркетинговые коммуникации. Но Средний Запад проигнорировал фильм о жителях Среднего Запада, сборы в Америке не окупили бюджет, а международный прокат не помог дотянуть и до точки безубыточности. Но будь «Удача Логана» не такой капризной, из нее выросла бы многолетняя франшиза, способная спонсировать любые затеи режиссера.

Спродюсированная им почти в то же время документалка King (Promised Land) тоже оказалась фигой в кармане: несмотря на успех в Каннах и на «Санденсе», Содерберг отдал права на ее дистрибуцию очень маленькой команде из Нью-Йорка Oscilloscope Laboratories, а не какому-нибудь мейджору. Сыграет ли эта ставка, пока неизвестно.

Между телевидением и Содербергом за последний год тоже произошло много всего интересного. Его «Мозаика» на HBO — интерактивный сериал с собственной мобильной платформой: влиять на сюжет в ней пока еще нельзя, но уже можно выбирать точки входа с историю. Второй сезон «Девушки по вызову» на Starz — это две драмы внутри одной, сделанные разными шоураннерами, — женщиной и мужчиной. А спродюсированный Содербергом сериал Godless — первая попытка найти общий язык с Netflix, к которому режиссер относится, как к погоде: раз идет дождь, а тебе все еще предстоит дальняя дорога, то просто натягивай резиновые сапоги и не ворчи. Все три сериала — ода волевым героиням. Содерберг переживает за феминистское движение в Голливуде, боится, что теперь мужчины просто перестанут нанимать женщин из соображений безопасности, и спешит подчеркнуть, что он не такой.

Фильм «Не в себе» — точка, в которой пересекаются и сериальные, и киношные амбиции Содерберга. Во-первых, это история, целиком снятая на айфон, как и «Мандарин» Шона Бейкера. Во-вторых, это кино, сегменты которого монтировались спустя считанные часы после того, как снимались. Известный своим трудоголизмом Содерберг, видите ли, заметил, что люди со временем устают и теряют продуктивность. Так что теперь, поснимав каких-то 10-11 часов в день, он всех распускает, а сам запирается в монтажной комнате. В-третьих, выгодно продав права на международный прокат «Не в себе», Содерберг сумел отстоять внутренний рынок и собирается повторить тактику «Удачи Логана». В-четвертых, это фильм расходящихся тропок, и в берлинском интервью Правила жизни (мы опубликуем его позднее) Содерберг рассказывает, что в теории он бы мог снимать интерактивное кино с несколькими концовками и перемешивать разные версии в кинотеатрах — впрочем, эту революцию провернул еще в восьмидесятые годы детектив «Улика». И в-пятых и в самых главных, это фильм о женщине в беде, оказавшийся неожиданно актуальным, так что революционные порывы Содерберга наконец-то найдут живой отклик.

Героиня Клэр Фой — девушка, предположительно страдающая от сексуальных преследований, но ей никто не верит. И это как раз то, о чем уже полгода шумит вся Америка (ну хорошо, не вся, но самая звонкая ее часть). О том, как легко превратиться из жертвы чей-то личной власти в жертву всеобщего пренебрежения. Британская актриса, известная по аристократичным ролям в «Дыши ради нас» и «Короне», убедительно перевоплощается в рядовую офисную ударницу труда, а Содерберг подносит айфон так близко к лицу Фой, что кажется, будто она все время звонит нам в скайп. И первая реакция на такие звонки — перевести тему или положить трубку: отчаяние героини трудно отличить от безумия, так что ее теориям не верят не только врачи, но и зрители.

Вторая шпилька отправляется прямиком под ногти современной медицине. «Не в себе» — не первое кино Содерберга про общество белых халатов, но в этот раз он не стесняется вложить свои претензии прямо в уста одного из героев. И если тому верить (а персонаж, на минуточку, лежит в психиатрической клинике), то мир вокруг — та ещё антиутопия. И уже сегодня американская система здравоохранения — западня, в которой пациент может превратиться в заложника врачей, пока страховая компания не заплатит выкуп.

Игра в «верю не верю» с этим фильмом может быть довольно изматывающей; к тому же, фильм всегда побеждает. А у хладнокровного ящера Содерберга и вовсе есть соблазн однажды превратить этот страшный (настолько страшный, что публика в Берлине то и дело невпопад хохотала) триллер в интерактивное кино и запустить в один и тот же прокат разные версии истории.

Судя по фантастической работоспособности (два собственных фильма и один сериал за год и столько же продюсерских работ), когда-нибудь он сделает и это. Наверняка без Клэр Фой и наверняка с каким-то другим сюжетом. Но сделает, как и положено роботу, который всегда доводит все до конца.