«Мне не хочется повторять эти произведения с черепами»

Известным Цай стал в 24 года, когда придумал культовый череп для Александра Маккуина. При этом Цай работает в редкой сегодня традиционной технике резьбы по лаку и пытается соединить героев поп-арта и комиксов с традиционными китайскими мотивами.

Человек-паук и Супермен у Цая оказываются вписаны в классические китайские пейзажи. Их можно увидеть в Московском музее современного искусства (ММОМА), где 13 февраля открылась выставка Цая «Отправь меня на Луну».

Цай признался Правила жизни, что устал от того, что все до сих пор обсуждают его черепа, рассказал, как учился по советским канонам и признался в индифферентном отношении к социализму.

— Как складывалась экспозиция? Все-таки это ваша первая выставка в России.

— Никаких особенных критериев не было, кроме одного — в Москву приехали те работы, которые мне самому хотелось бы сейчас показать людям. Своего рода ретроспектива: это то, что я создал за последние четыре-пять лет.

— В фокусе внимания вашей выставки — отношения Запада и Востока. В России, как известно, находится граница между Европой и Азией, и разговоры об особом русском пути звучат столетиями. Вы думали на этот счет, когда сюда ехали?

— Действительно я об этом думал. Когда я приехал в Россию в прошлом сентябре, то почувствовал всем сердцем, как здесь все самобытно, насколько это отличается от всего, что я видел в Лондоне, Париже, в Европе. Насколько это отдельный мир, в котором взращены свои отдельные традиции. Я знакомился с русским искусством, ходил в Третьяковку, и после этого окончательно убедился, что здесь, как и в Китае, есть абсолютно независимые центры силы, где все развивается самостоятельно.

— Раз уж вы сказали про Третьяковку, то, возможно, есть русские художники, оказавшие на вас влияние?

— Репин и Серов. Дело в том, что наше современное изобразительное искусство во многом опиралось на советское, на его школу. И мы многому учились, в том числе у СССР. А здесь я увидел то, из чего советская школа выросла. Думаю, это почувствует каждый китайский человек, занимающийся живописью, когда увидит картины Репина и Серова.

— То есть советская школа повлияла на вас?

— Да. Справедливо сказать, что все мои навыки в технике, основы этой техники базируются на советской школе. А советская система техники и живописи — это то, что в принципе выросло из старой русской школы. Поэтому Репин — это главная величина и корифей, которого в Китае все знают. И еще не могу не сказать про Василия Кандинского. Он оказал значительное влияние на дизайн. Когда я в свое время учился дизайну, то именно Кандинского мы изучали особенно усердно как основоположника конструктивизма. И хотя о нем принято говорить как о художнике, деятеле искусств, на мой взгляд, Кандинский в какой-то степени основоположник дизайна.

— Среди работ, которые приехали в Москву, есть «Да здравствует социализм». Как вы относитесь к отношению политики и современного искусства? Тем более, что социализм — непростая тема для нашей страны.

— В политическом отношении я подчеркнуто нейтрален. Мне неприятен социализм и не неприятен социализм, тут у меня нет какого-то отношения. Я смотрю на искусство под другим углом, мне не очень нравится, когда современные китайские художники слишком политизируют свое искусство.

— Что наши зрители должны знать, чтобы понять ваши работы? Как им подготовиться?

— Могу рассказать вам забавную историю. Когда я только начинал учиться художественному искусству, то, как я уже говорил, учился технике по советской школе. Когда я приехал на Запад и стал сдавать там экзамены, я впал в отчаянье. У меня были очень-очень низкие оценки. Моя техника не сработала там. Тогда я начал постепенно пытаться найти способ справиться с этой проблемой и стал двигаться в сторону поп-арта. И постепенное движение по этому пути привело меня к чему-то новому.

Сейчас я наблюдаю забавную ситуацию. В Москве на мои работы приходят смотреть люди, которые, казалось бы, имеют отношение к той культуре, на чьей традиции я учился технике. И эти люди тоже испытывают некую потерянность, потому что не понимают, что происходит. Это, наверное, похоже на то, что я тогда чувствовал, когда получал низкие баллы.

— Но все-таки в ваших работах есть и космос, и балет – символы России, которые остались со времен СССР.

— Да-да. Это все связано, конечно, с моей школой. Это все оттуда.

— Но так или иначе широкая публика все равно воспринимает вас как автора черепов для Маккуина. Не обидно?

— Мне это не нравится.

— Вам бы хотелось, чтобы вас воспринимали как дизайнера или как художника?

— Да. Когда в сотый раз вспоминают про эти черепа... Ну уже столько всего другого было сделано и написано, а все к ним возвращаются.

— Еще скажите, что вы эти черепа за пять минут придумали.

— Ну не за пять, но это было быстро, — смеется. — Кому-то такое сложно было бы придумать, но для меня это была совсем простая работа.

— В музее современного искусства «Гараж» несколько месяцев шла выставка Такаси Мураками. Почему, на ваш взгляд, художникам с востока стала интересна Россия?

— Здесь я могу говорить только за себя. Для меня, моего поколения и поколения старше, Россия и Советский Союз имеют особенное значение. В моем случае из-за той техники живописи, о которой мы сегодня говорили.

— А вы видели выставку Мураками? Думали о том, какой между вами получается диалог?

— Нет, выставку, к сожалению не видел. Но мне не очень нужно контактировать с тем, что делают другие, у меня собственный путь. Хотя я должен сказать, что я с большим уважением отношусь к Мураками, и я знаю, что он также занимает очень важное место в культуре поп-арта. Но повторюсь: я бы не хотел слишком много внимания уделять произведениям других людей. Я хочу тратить время и силы на то, в каком направлении хочу развиваться сам.