«Не волнуйся, он далеко не уйдет»: как Гас Ван Сент и Хоакин Феникс воплотили в жизнь мечту Робина Уильямса
Еще в конце двадцатого века, сразу после триумфа «Умницы Уилла Хантинга», актер Робин Уильямс пришел к режиссеру Гасу Ван Сенту и поделился находкой. Он купил права на только-только изданную книгу «Не волнуйся, он далеко не уйдет» — автобиографию карикатуриста Джона Каллахана. Каллахан снискал славу не только своим творчеством — газетными рисунками, за которые его только чудом не расстреляли какие-нибудь фундаменталисты, — но и обстоятельствами, в которых он творил. Потому что в двадцать один год хронический алкоголик Каллахан попал в автокатастрофу — и следующие полвека провел в инвалидной коляске. Несмотря на это, художник оставался любителем быстрой езды, красивых женщин и опасных шуток, и стал для многих американцев живым супергероем. Но прежде чем это случилось, он проделал над собой большую и страшную работу.
К тому моменту, когда Ван Сент наконец-то приступил к съемкам, на свете не стало ни Каллахана, ни Уильямса — так что приходится только гадать, о каком байопике мечтал герой и какую историю хотел рассказать актер. У Каллахана и Уильямса было много общего. Когда жизнь задавала им вопросы, оба предпочитали отшучиваться. Когда на горизонте появлялась депрессия, один пытался убежать от нее, быстро крутя сперва баранку авто, а затем и колеса инвалидной коляски, а другой заметал следы в длинных стендап-турах по стране. Каллахан всю жизнь боролся с алкогольной зависимостью; Уильямс — автор афоризма о том, что «кокаин — это способ Бога напомнить вам, что вы стали зарабатывать слишком много денег». Есть подозрение, что фильм о Каллахане с Уильямсом в главной роли и в качестве продюсера был бы таким погружением в мрачную природу комического, что зрители бы ни разу не засмеялись — а потом еще долго не могли бы смотреть на стендаперов без боли и страха. Впрочем, это только гипотеза: возможно, Уильямс бы превратил историю Каллахана в еще одно жизнеутверждающее «Общество мертвых поэтов».
Тем не менее, его место в фильме занял Хоакин Феникс — актер, который не ассоциировался у зрителей с комическим даже тогда, когда носил шапочку из фольги в фильме «Знаки». А роль музы героя досталась Руни Маре — девушке, которая, стоит ей оказаться в одном фильме со слабым мужчиной, тут же превращается в сестру милосердия. Так было и в «Социальной сети», и в «Девушке с татуировкой дракона», и в «Песне за песней». С таким дуэтом, как Мара и Феникс, недолго выиграть «Оскар», но можно ли с ними рассказать историю о том, как талант к комическому помог человеку преодолеть трагические обстоятельства — большой вопрос.
На этом вопрос Ван Сент отвечает с помощью двух веселых актеров на второстепенных ролях. Джек Блэк в многочисленных флэшбеках играет собутыльника Каллахана — водителя в той самой автокатастрофе, в результате которой герой буквально докатился до своей нынешней жизни. Персонаж Блэка — олицетворение всех слабостей и саморазрушительных импульсов Каллахана, и если бы его не было в реальности, его стоило бы выдумать — как Тайлера Дердена в «Бойцовском клубе» (простите за спойлер). Противоположность этого героя — добрый и внимательный персонаж самоотверженно похудевшего Джоны Хилла, экстравагантный гей, который прожигает наследство своих родителей в шикарном особняке, одевается, как Либераче, и заведует обществом анонимных алкоголиков. В его кружке свято верят в закон «12 шагов к очищению» — и фильм, иногда отвлекаясь на флэшбеки, проходит с героем каждую из дюжины ступеней.
Блэк и Хилл надежно прикрывают спины Феникса и Мары, когда фильму необходимо быть смешным, а Феникс и Мара делают все, чтобы возвысить историю героя до уровня библейской трагедии. Ведь то, что с ним происходит, трудно трактовать иначе как наказание за растрату своего таланта, за сопротивление предначертанному творческому пути. Игра Феникса невероятна и лишний раз доказывает, что он — первый кандидат на освобожденный Дэниелом Дэй-Льюисом трон. И речь идет даже не о физических вызовах вроде имитации инвалидности, скоростного катания на коляске, купания в моче и падений на асфальт, сколько о погружении в совершенно другой психотип. У Руни же получается сыграть не только ангела-хранителя, но и женщину-загадку: фильм так и не ответит, были ли она с героем из жалости, или он действительно смог завоевать ее сердце. Но, как и документальная лента о Робине Уильямсе, показанная на том же «Санденсе», лента Ван Сента так и не дает ответ на главный вопрос: как устроены мозги людей, которые всю жизнь шутят над собственной смертью.
Единственное, что спасает конфликтного и неординарного режиссера Ван Сента от того, чтобы превратить свой фильм в работу какого-нибудь умеренного режиссера-традиционалиста Лассе Халльтсрема («Хатико», «Шоколад») — это то и дело оживающие на экране комиксы Каллахана. В них он оскорбляет чувства вообще всех, кто способен на чувства, и эти короткие черно-белые скетчи в духе Андрея Бильжо — самое непредсказуемое и живое, что есть в фильме. Если как следует погрузиться в каракули карикатуриста, то в них можно найти гораздо больше отчаяния и боли, чем в предсказуемом двухчасовом фильме о человеке, который, как говорят в дурных слоганах, «перестал ходить, но научился летать».
Таким образом, Ван Сент и компания предлагают зрителю выбор. На поверхности — хрестоматийная драма о падении и воскрешении, об исцелении в любви и умиротворении в дружбе. Чуть поглубже — неголливудская история о том, что ненависть тоже может быть экологически чистым топливом для продолжения жизни. Прекраснодушного и энергичного Ван Сента времен «Умницы Уилла Хантинга» здесь больше, чем усталого и раздраженного Ван Сента периода «Параноид-парка», но в фильме все же нашлось место обеим картинам мира. Точнее, не картинам, а схематичным, но точным стрипам. Как в комиксах, которые рисовал неунывающий сквернослов Каллахан, до последнего дня пытавшийся излечиться и встать с инвалидного кресла. Что не спойлер, ведь в фильме про это — ни слова.