«Нас ждет победа женщин»: кинопродюсер из Лос-Анджелеса о секс-скандалах в Голливуде

Церемония вручения кинопремии в этом году и правда казалась слегка траурной – все гости были в черном, с одинаковыми значками «Time’s Up» на лацканах пиджаков и клатчах, мужчины с потухшими глазами обеспокоенно смотрели по сторонам, а о провинившихся говорили или плохо, или никак. Можно сказать, что это были официальные похороны Голливуда, который мы знали.

На следующий день Джеймса Франко, получившего «Золотой Глобус» за лучшую мужскую роль, обвинили в особом цинизме – он вышел на сцену со значком против сексуального насилия, будучи сам нечистым на руку, – несколько женщин рассказали, что он домогался до них, а одну принудил к минету. Споры о сексуальной ориентации актера не утихают много лет, более того, он известен как районный крип, отсылающий малознакомым несовершеннолетним девушкам фотографии своего члена. Сара Сильверман (актриса и стендап-комик. – Правила жизни) как-то про него пошутила: «Франко не обязательно натурал или гей. Думаю, он все время в такое говно, что даже не может открыть глаза и посмотреть, кого он трахает». Обвинения в адрес актера не стали большим откровением, но, как сообщает TMZ, «по шкале от 1 до 10, где 10 – "очень сильно", Джеймс Франко расстроился "на шестерочку" и поэтому пропустил Critics Awards (грустный смайлик).

Тем не менее, все заволновались – особенно в России. Они забрали у нас Харви, потом Спейси и Луи Си Кея, а теперь еще и Франко?! Всех мучают вопросы примерного одного характера: почему женщины молчали раньше и о чем они думали, когда поднимались в номер к продюсеру?

Я прожила в России больше 20 лет. Последние шесть живу в Лос-Анджелесе и могу заверить, что до переезда в США вопрос сексизма передо мной вообще не стоял. У меня до сих пор вызывает недоумение, как здесь работает сексуальная коммуникация. На каждом свидании (или просто встрече) с мужчиной не покидает ощущение, что тебя воспринимают даже не как объект – а как функцию. Никаких игр, полутонов, недосказанности или тайны. Здесь все прямо, сухо и сразу. «К тебе или ко мне?» – стандартный вопрос после первого коктейля, которым тебя угостили. Он не обидится, если ты откажешь, но за второй напиток придется платить самой. Не просто так президенту Трампу простили его высказывание про возможность залезть любой женщине в трусы, если ты богат. Секс тут правда зачастую напоминает бизнес-транзакцию: он заплатил за ужин, ты занялась с ним сексом, утром он произнесет заученный текст о том, что очень занят и не готов к отношениям, или сразу позовет встретиться с его семьей в выходные.

Если же случилось страшное, и ты понравилась мужчине, с которым тебя связывают исключительно деловые отношения, то выхода из ситуации два, и оба плохие. Первый – ты отказываешь ему и упускаешь шанс, которую, возможно, ждала несколько лет. Второй – ты соглашаешься, спишь с условным «Харви» и получаешь травму на всю оставшуюся жизнь (если нервы не стальные). В индустрии, где все построено на связях, вопрос «спать или не спать» не стоит. Если можешь – конечно, спать. Добьешься ли ты большего через постель? Не стопроцентно, но достаточно вероятно. Это правила игры, которые существовали всегда. И теперь женщины решили, что пришло время их менять.

В связи с этим кампания по бесконечному обвинению мужчин и припоминанию историй двадцатилетней давности кажется вполне оправданной и действенной. Доказать что-то в суде очень сложно – именно поэтому ни по одному из кейсов не предъявлено официального обвинения. Остается только институт репутации, а он в Голливуде имеет реальный вес. Кевина Спейси удалось стереть отовсюду, кажется, за неделю, с Луи Си Кеем разобрались за пару дней. Конечно, студии и каналы руководствуются отнюдь не моральными принципами – как говорится, ничего личного, just business. На поверхность всплывает правда, а дальше каждый решает сам для себя.

В Голливуде нет ни одного человека, который бы не знал, что Спейси гей и часто позволяет себе лишнего, особенно когда выпьет; все знали, какой свинья Харви и как он пользуется своей властью. Поэтому ни на одной вечеринке вы не услышите слов сочувствия в их адрес. Теперь это так же неполиткорректно, как называть черных на букву N. Что изменилось? То же, что когда-то произошло с темнокожими, геями или трансгендерами – наступил предел и, собравшись вместе, люди, наконец, почувствовали силу и начали бороться за свои права.

Мы достаточно долго жили в мире, где влияние и власть безнаказанно давали доступ к телу, а теперь очень хочется, чтобы мужчина перестал воспринимать секс как нечто само собой разумеющееся только потому, что он снялся у Тарантино, знает лучшего кастинг-директора или у него вышло шоу на Netflix. Хотелось бы, чтобы перед тобой не начинали мастурбировать, пока ты разуваешься, и не распахивали халат, едва ты поднялась в номер поговорить по делу. В Голливуде, кстати, встречи, переговоры или интервью в отелях – стандартная практика, а не кодовое обозначение для секса по обоюдному согласию.

Спешу вас успокоить: мужчины не будут в страхе шарахаться от женщин (хотя было бы забавно), а женщины – бесконечно обогащаться на шантаже. Пока что на этом скандале хорошо зарабатывают только кризис-менеджеры, пиарщики, адвокаты и HR, ведь движение Time’s Up все-таки не про ментальную кастрацию всего мужского населения, а про соблюдение правил поведения в корпоративной среде. Дальше, скорее всего, будет то, что происходит сейчас в политической жизни страны: Голливуд перегнет палку с политкорректностью, начнет за сотню миль обходить тему секса и женщин, – если только они не супер-герои, – отложит на дальнюю полку байопик Хью Хефнера и драму Джеймса Франко про 15-летнюю русскую проститутку, пока кто-нибудь не психанет и не сделает новую «Глубокую глотку» – и тогда, наконец, все откатится до адекватной середины.

Мой любимый профессор по продюсированию в UCLA (University of California, один из престижных университетов в США. – Правила жизни) говорил, что кино занимаются только сумасшедшие, и я думаю, это одна из причин, по которой в Голливуде столько людей с психическими отклонениями. В случае с Харви это многолетний недотрах некрасивого и сильно травмированного мальчика, который добился успеха, у Франко – нарциссическое расстройство в миксе с известностью и вседозволенностью, у Спейси и Луи Си Кея – неудачная комбинация всего перечисленного.

Но, будучи одной из «голливудских сумасшедших», я считаю, что кино как искусство несет в себе важную функцию социальной трансформации – именно поэтому революция началась с падения самого могущественного продюсера Вайнштейна, чье имя упоминалось в благодарственных речах на «Оскаре» чаще бога. А закончится она не скоро, но, судя во всему, однозначной победой женщин.