«За пропастью во ржи» и еще 4 фильма недели для тех, кто не хочет заглядывать в бездну
Джером Сэлинджер должен был погибнуть 6 июня 1944 года в Нормандии, но высадка его подразделения задержалась на 10 минут, и прозорливое течение отнесло американских солдат от основных укреплений фашистов. Холден Колфилд был героем многих произведений Сэлинджера, а не одного только романа «Над пропастью во ржи»; с коротких рассказов о мальчике-скептике и начался поиск автором своего стиля. Светская красавица Уна О’ Нил, которой был одержим писатель, впоследствии вышла замуж за мужчину чуть ли не вдвое старше себя. Этого мужчину звали Чарли Чаплин. В освобожденном Париже Сэлинджер встретился с Хемингуэем – и дал ему посмотреть наброски «Над пропастью во ржи». Отшельничество Сэлинджера было не совсем отшельничеством: да, он угрожал дробовиком всем, кто подбирался к нему близко, но изоляция вовсе не мешала ему частенько выбираться в бары. Если верить биографии писателям, он любил знакомиться с женщинами сильно моложе себя, и часто использовал для этого простую фразу: «Меня зовут Джером Сэлинджер, я написал "Над пропастью во ржи". Вплоть до 2010 года за писателем охотился весь цвет Голливуда, но он пресекал любые подпытки экранизировать свою главную книгу.
Ни одного из этих всегда удивительных и порой возмутительных фактов в фильме «За пропастью во ржи» нет, хоть он и основан на книге Кеннета Славенски – биографа, досконально описавшего жизнь Сэлинджера. Славенски начинал с того, что вел фансайт писателя, но продвинулся так далеко, что получил доступ даже к тем неизданным рукописям, которые хранятся под замком в Принстонском университете. Например, к рассказу «Магический окопчик», написанному прямо на фронте и являющемуся единственным произведением автора, где задокументированы военные действия – такими, какими они были.
Фильм со всеми этими богатствами не работает, а вместо этого составляет некий усредненный фоторобот великого американского литератора: на месте Сэлинджера в нем могли бы быть и Фицджеральд, и Вулф, и Капоте. Вот герой идет против семьи, мечтавшей видеть его респектабельным лавочником. Вот он знакомится на танцах с девушкой – и отказ так распаляет его самолюбие, что в ту же ночь он пишет ехидный рассказ. Вот он ругается со своими преподавателем литературы в Колумбийском университете (одна из последних, по всей видимости, ролей Кевина Спейси, до обидного проходная), но быстро становится тому и сыном, и другом, и поводом жить. Вот он комкает бумагу, стучит по клавишам печатной машинки, нервно бегает глазами по стенам комнаты и закатывает истерики. И так весь фильм.
Поскольку Сэлинджер наложил запрет на экранизацию «Над пропастью во ржи», режиссер Дэнни Стронг (известный актер, но дебютант в постановке большого кино, до этого снявший три эпизода «Империи» и взявший «Эмми» за сценарий к телефильму «Игра изменилась») пытается превратить в Холдена Колфилда самого писателя – и выдает взрослого человека за вечного подростка. Приводя фильм к некому общему жанровому знаменателю, автор делает то же самое и с замечательными артистами. Николас Холт в демонических линзах кажется собирательным портретом нескольких героев Ди Каприо. А звезды уровня Сары Полсон и Кевина Спейси превращаются в команду техников из «Формулы-1»: Холт паркуется рядом с ними раз в пару минут, чтобы быстренько подкачать колеса и умчаться дальше.
Единственная безусловная удача фильма – его финал, в котором Сэлинджер (вряд ли это спойлер) прячется от мира в домике посреди леса вместе с женой и двумя детьми. В этом акте картина перестает равняться на байопики и вдруг превращается в документальное кубриковское «Сияние». Писатель сходит с ума за печатной машинкой, жена с младенцем часами сидит на крыльце в надежде, что он их заметит, а старший ребенок гуляет сам по себе. Про Стивена Кинга так часто пишут, что он «Сэлинджер с упырями», что вторжение реального Сэлинджера в его вселенную могло бы быть очень интересной идеей – но триллер в «За пропастью во ржи» быстро сменяется финальными титрами. Точно так же стремительно здесь завершаются и красивые и страшные военные эпизоды. Фильм только и делает, что говорит об уникальном голосе Сэлинджера, а на английском он и вовсе называется «Бунтарь во ржи», но ничего уникального за пределами фронта с его героем не происходит. Однако на военный период жизни писателя режиссеру, по-видимому, не хватило денег. Поэтому сердцевина фильма кажется пустой.
Все эти претензии, впрочем, справедливы лишь в одном случае – если зритель по каким-то причинам смотрит очень много кино про писателей. Для тех, чей взгляд не замылен, фильм может оказаться настоящим сюрпризом: в нем есть подвиг, в нем есть жертва и в нем есть страсть. Для вдохновения большего и не нужно.
А для зазнаек на этой неделе есть сразу четыре альтернативы.
«Жги!» режиссера-дебютанта Кирилла Плетнева – это дикий мюзикл в российской женской тюрьме, яркая и звонкая попытка бунта против серых традиций отечественных социальных драм.
«Костер на ветру» дебютанта из Якутии Дмитрия Давыдова – сокровище года: тихий фильм из Якутии, добившийся успеха на фестивалях в Канаде и Южной Корее и лишь потом замеченный в России. Своего героя – мудрого деревенского старика – Давыдов снимает, как Клинт Иствуд; а окружающую его ледяную судьбу и оранжевые закаты над бесконечным снегом – как Тарковский.
В «Битве полов» отважная и трогательная героиня Эммы Стоун на теннисном корте сражается за права женщин против кривозубого и высокомерного героя Стива Карелла. В основе спортивной драмы лежат реальные события сорокалетней давности, но авторы явно закладывали параллели и с до сих пор неоконченной войной за признание однополых браков и равную оплату труда – хотя бы для актрис и актеров. Но инцидент с Харви Вайнштейном прибавил фильму очков и в другой графе, так что с «Оскара» без позолоты он не уйдет.
А в комедийном ужастике «Счастливого дня смерти» остроумно скрещиваются «День сурка», «Американский пирог» и «Крик». Девушка просыпается в кампусе, проживает типичные студенческие сутки и погибает от рук маньяка – чтобы проснуться вновь. Ничего особенного в фильме нет, но он в состоянии напомнить тридцатилетним о том, что приводило их в восторг в те давние времена, когда они были детьми, а фильмы приходилось смотреть на хрупких CD и громоздких VHS. Не самая плохая эпоха для того, чтобы оказаться в дне сурка.