Почему секс – не главное в голливудских секс-скандалах
Мне кажется, слишком многие комментаторы не до конца понимают самую главную особенность череды громких секс-скандалов, которая потрясла Голливуд. Обсуждая поведение продюсера Харви Вайнштейна, режиссера Бретта Ратнера, актеров Кевина Спейси, Джеффри Тамбора и Джереми Пивена, комика Луи Си Кея и аниматора Джона Лассетера, и журналисты, и читатели концентрируются именно на «секс-составляющей» скандальных откровений. Вот этот изнасиловал, этот насильно целовал, этот публично мастурбировал. Все эти печальные истории, несомненно, объединяет сексуальный компонент, но он все-таки не является в них ключевым. Скандалы в Голливуде и, теперь уже, в Вашингтоне, в первую очередь – это истории про злоупотребление властью сильного над слабым и от него зависимым. Сексуальные детали – это просто «вишенка на торте», то, ради чего мы кликаем на заголовок, чтобы узнать, кому тот или иной персонаж поп-культуры без разрешения демонстрировал свою вертикаль власти.
Концентрируясь именно на «секс-составляющей» мы не только упускаем из виду причину большинства этих грустных историй, но и рискуем сделать категорически неправильные выводы. Например, очень популярно мнение, что трагическое завершение карьер столь многих Голливудских персонажей приведет к «десексуализации» Голливуда. Что неожиданно выйдет из тени мощное лобби радикального феминизма и запретит все красивое и приятное, сделав кино выхолощенным пространством пластиковой политкорректности, лишенной даже намека на сексуальность. Это, мне кажется, категорически неверный вывод, говорящий о том, что его адепты не очень понимают ни природу скандала, ни устройство нынешнего Голливуда.
Обратите внимание, что практически все (кроме истории с шефом Amazon и шефом Pixar) истории – от Спейси до Раттнера и Вайнштейна – происходят вне традиционной студийной голливудской системы. Со спущенными штанами не попался еще ни один корпоративный начальник, ни один руководитель компании-мейджера не был обвинен секретаршей или интерном в неподобающем поведении или домогательствах. Это не случайно, поскольку все студии давно принадлежат крупным корпорациям и все, что касается отношений на рабочем месте и кодекса корректного поведения давно и строго зарегулировано. Все сотрудники в обязательном порядке читают политику компании об отношениях на рабочем месте и все раз в год ходят на специальные тренинги, где им на куклах показывают где именно коллег нельзя трогать.
Приведу пример: один мой товарищ, сотрудник большой голливудской компании, влюбился в красивую девушку, которая была его интерном. Прежде чем начать с ней встречаться, они отправились на совместное собеседование в HR, а потом написали отдельное заявление на имя руководителя компании, в котором подтверждали, что если вдруг что-то у них не срастется, к компании ни у кого претензий не будет. На первый взгляд, особенно нам, это кажется дикостью, но это и есть новая норма. Проблема не в сексе как таковом, проблема во власти. Если в паре есть человек формально зависимый, находящийся в подчинении, не такой знаменитый, не такой влиятельный, не такой богатый – то есть не равный по своим возможностям – это идеальная площадка для злоупотреблений. Именно поэтому во всех без исключения больших корпорациях действует довольно жесткий набор правил, регламентирующий отношения на работе. При этом, разумеется, это совершенно не означает и не означало, что у людей прекратились служебные романы. Да и студийные фильмы не то, чтобы как-то смертельно от этого пострадали.
Так вот. Если слово «секс» в голливудском секс-скандале мешает, то давайте заменим его на другое слово, куда более точно отражающее реальную суть проблемы: «дедовщина». История про Спейси, про Раттнера, про Вайнштейна и Пивена – это классическая история дедовщины, в которой есть сильный, злоупотребляющий своей силой. Истории эти сегодня невозможны в жесткой корпоративной культуре, поэтому происходят в местах, где такого жесткого регулирования нет: в частных компаниях (Вайнштейн), в театрах, на съемочных площадках. В любой среде обитания, где достаточной величины самец может выстроить свою систему поведения, не оглядываясь вообще ни на кого. В этом смысле Pixar и Walt Disney Animation, которые возглавлял Джон Лассетер, стоят несколько особняком – куда уж корпоративнее, чем Disney. Но надо помнить, что Лассетер, также как и условный Вайнштейн, на свое поляне был не просто королем, а практически божеством. Он не только создатель Pixar, лауреат Оскаров и великий аниматор, он, фактически, создатель всего жанра компьютерной анимации и, понятное дело, мог корпоративными требованиями, видимо, пренебрегать.
Собственно, все. Какими могут быть последствия того, что с такой дедовщиной будут бороться? Кроме того, что людям станет более комфортно работать на съемочных площадках, других последствий ожидать не приходится. Все скандалы, так подробно обсуждающиеся сейчас в прессе, связаны с тем, что после слова «нет» вторая сторона – обладающая силой – не прекращала попыток добиться своего. А надо было прекратить. В этом ведь нет ничего особенно сложного. Теперь, скорее всего, подобных историй станет меньше, поскольку уже есть примеры того, чем для непонятливых подобное насилие может закончиться – крахом карьеры. Но говорить о том, что выступления жертв сексуального насилия и наказание их насильников может как-то радикально изменить непосредственно кинематограф, довольно странно.
Секс никуда не уходит из кинематографа. Да, его, последнее время, было меньше в большом жанровом кино, но причина этому не в политкорректности, а в экономике. Считалось, что если секс в блокбастере повышает его прокатный рейтинг, то это понижает потенциальное количество зрителей. До недавних пор это было правилом, а потом случился «Дэдпул», где Райана Рейнольдса трахали страпоном. И ничего – заработали отлично, вторую часть снимают. То есть, скорее есть тенденция к возвращению секса в кино, чем к его исчезновению. В артовых драмах обнаженное женское тело было и будет до тех пор, пока есть Каннский кинофестиваль и вообще система независимого кинематографа, ну а в качественном телевидении сейчас столько секса, сколько, кажется, никогда в истории не было. Я могу сходу вспомнить пять мега-бюджетных сериалов, в которых были подробные и круто-снятые сцены оргий (опять-таки, до недавнего времени явление неслыханное и существовавшее лишь в гетто эротических постановок). Вот пример современного политкорректного (максимально) сериала – «Девочки» Лены Данэм. И с сексом в «Девочках» все отлично, он представлен богато: от женской мастурбации и традиционного секса до одной из самых откровенных гей-секс-сцен в современном телевидении. «Девочек» отличает не наличие/отсутствие, а тональность разговора, манера съемки, темы, которые авторы раскрывают через секс-сцены.
Так что мне кажется, надо перестать бояться. Никакой диктатуры «радикального феминизма» в ближайшее время не предвидится. Индустрия станет немного более здоровой, мужики станут немного более аккуратными, а кино останется неизменным.