Поле Браны: почему «Убийство в Восточном экспрессе» – идеальный рождественский фильм
В подконтрольном английской короне Иерусалиме (книжные Сирию и Алеппо британские авторы решили не трогать) происходит пренеприятнейшее событие: пастора, раввина и имама обвиняют в краже святыни. Приезжий детектив Эркюль Пуаро (Кеннет Брана, он же – режиссер) с блеском доказывает, что виноваты не народы, а прокуратор, и собирается отправиться в отпуск – но получает очередное задание чрезвычайной важности. Чтобы выполнить его в срок, он протискивается в купейный вагон «Восточного экспресса», к явному недовольству дюжины собравшихся там пассажиров. Один из них просит, чтобы Пуаро защитил его жизнь.
В суровом мире образованных людей не знать, чем закончился роман Агаты Кристи или его каноничная экранизация от Сидни Люмета, – тяжкий грех, поэтому немногим блаженным неведающим стоит быть начеку. Главный сюжетный твист очень легко узнать и из трейлера, и из рецензий, и просто от добрых самаритян. Кажется, таким образом некоторые из них мстят. Для тех, кто заранее знает, чем все завершится, этот поезд разгоняется чересчур долго. Отсюда и поток негативных обзоров: что есть – то есть, машинист Брана в 2017-ом году не может обогнать локомотив Люмета образца 1974-го.
Зато пассажиров-новичков ждет обслуживание экстра-класса. Проплывающие за окном пейзажи создают ощущение, что читаешь (а это все-таки фильм-текст) не детектив про убийство, а святочный рассказ. Сам поезд напоминает пряничный домик. Предчувствие Второй мировой войны, которое пытались передать прежние экранизации и которое однажды очень удачно свел с духом рождества Ирвин Шоу в прологе к «Молодым львам», куда-то исчезло. Вместо того, чтобы предвкушать катастрофу, «Убийство в Восточном экспрессе» салютует старой Европе – так же трогательно и наивно, как это делал «Отель "Гранд Будапешт"». В конце, когда героям необходимо друг перед другом объясниться, Брана перестает снимать свой сказочный «Полярный экспресс» в профиль и ставит камеру прямо на рельсы, а всех подозреваемых усаживает, как на известной библейской картине. Этот прием уже использовался ровно пять лет назад в «Анне Карениной» Джо Райта, но Кеннет Брана не виноват: в 2017 году хрестоматийный сюжеты Агаты Кристи может существовать лишь как театр.
Если в 1974 году режиссер Сидни Люмет превратил «Убийство в Восточном экспрессе» в ремейк собственных же «12 разгневанных мужчин», пересадив присяжных на скамью подсудимых, оставив темпоритм пьесы, то у театрала Браны из текста Кристи получает праздничный спектакль в духе «Двенадцатой ночи».
И этот театр вполне работает, потому что все участники труппы играют чудо как хорошо. У Кеннета Браны нет Ингрид Бергман и Шона Коннери, зато есть Джуди Денч, Уиллем Дефо, Пенелопа Крус, Джош Гад, Дэйзи Ридли, Джонни Депп, Сергей Полунин, Лесли Одом-младший, Дерек Джекоби и Мишель Пфайффер. И если бы не эгоцентризм Браны, приказавшего оператору не отрываться от своих роскошных усов, то фильм стоило бы считать бенефисом Пфайффер: как и в недавней «маме!», она крадет кадр всякий раз, когда ступает в него своей ногой. Актриса неотразима, самоиронична и непредсказуема, и ее игра, кажется, задает ритм и для всех остальных участников трупп. Раз уж как детектив «Убийство в Восточном экспрессе» давно всем известен, то теперь его нужно преподносить как драму. Поэтому у каждого из актеров есть яркий выход, а у каждого героя – трагедия, которой несложно поверить.
Самую убедительную разыгрывает, разумеется, Брана. В финале фильма ему нужно заявить своего собственного Пуаро – одновременно и комичного, и безупречного – как нового супергероя на несколько фильмов вперед. И чтобы сделать это, не повторяясь ни за Альбертом Финни, ни за Дэвидом Суше, ни за Джеймсом Бондом, ни за мистером Бином, ни за Шерлоком Холмсом, он придумывает самого уязвимого супергероя на свете. Его Пуаро может быть нелепым и напыщенным, но где-то внутри он переживает трагедию перфекциониста. Он может тратить непростительного много времени на укладку своих усов (и, по всей видимости, на красу ногтей), но еще больше сил он отдает сохранению гармонии в вверенной ему вселенной. Когда у него это не получается, Кеннет быстро добивается от зрителя сочувствия. Его методы достаточно манипулятивны: белый снег, оранжевый закат, симфоническая музыка, шекспировский монолог, крупный план на глазах, которые видели больше, чем любой зрительный зал, И все-таки: если вам предлагают супергероя, готового совершить в финале своего первого фильма огромную жертву, то этого супергероя надо брать. А то так и будем жить с мужчинами в трико.