Мэгги Джилленхол: «Мы не хотели снимать очередную "Красотку»

Мы думали, что живем в одной Америке, а она оказалась совсем другой – в плане мизогинии и культуры в целом. Я не утверждаю, что мы погрязли во мраке сразу после выборов – подсознательно мы все понимали, в какой стране живем. Мы снимали «Двойку» прошлым летом, как раз во время президентской гонки, и обеденный перерыв часто выпадал на время дебатов, важных речей или интервью. Мы садились всей командой в автобусе и слушали их. Съемки закончились в начале ноября, перед выборами. И хотя тогда нам не было окончательно понятно, что происходит, мы все равно чувствовали и догадывались, что наша работа – сериал о секс-работниках и порноиндустрии – так или иначе высказываться на такие темы, как мизогиния.

Конечно, многое остается между строк – кроме презрения к женщинам в сериале полно других интересных вещей о порно и проституции. Я играю Кэнди – сильную женщину, чувственную, сексуальную, амбициозную и невероятно проницательную. Но теперь мы все видим, где оказались, – в одной тарелке с главным мизогинистом. Лучше времени и не придумать, чтобы поразмышлять о мизогинии, особенно с точки зрения секс-работника – потому что никто не знает об этом больше, чем проститутка. Хотя, может, это только я так думаю. Тем не менее, это был интересный вызов.

А что было сложнее всего?

Не знаю...Мне понравилось играть моего персонажа и работать с Дэвидом и Джорджем (шоураннеры сериала Джордж Пелеканос и Дэвид Саймон. – Правила жизни). Что касается постельных сцен... В кино у меня за этим всегда стояли сложные человеческие взаимоотношения, но для Кэнди секс – это в первую очередь работа, а это уже не так интересно, хотя некоторые секс-работники, с которыми я общалась, говорили: «Мы секс-лекари, нам это приносит удовольствие». Вряд ли я бы думала так же, если бы секс был моей работой. Информацию о проституции не так-то просто добыть, ведь это дело незаконное – нельзя просто взять и прочитать пособие. Сначала я встретилась с Энни Спринкл – с ней меня познакомила Нина Нобль (исполнительный продюсер сериала «Двойка», – Правила жизни). Энни сейчас что-то вроде секс-активиста. В начале 1970-х она работала проституткой и сейчас продолжает сниматься в порно. Энни помогла мне со многими базовыми моментами, она все время предлагала мне встретиться с той или иной знакомой – так что через какое-то время меня уже окружали шестидесятилетние женщины, которые снимались в порно. Некоторые из них уже закончили, другие продолжают – и это невероятно круто! С одной из них я даже побывала на съемках порно в Лос-Анджелесе. В общем, это долгий разговор.

Тебе удалось посмотреть порноролики 1970-х? Правда, что в них больше искусства, чем в современных фильмах? Ты изучала историю порно?

Да, я пересмотрела кучу роликов! Ладно, не кучу (смеется). Но фильмы 1970-х я посмотрела, и – не хочу рассказывать слишком много – но во второй серии Кэнди размышляет об искусстве кино, а затем идет и снимается в своем первом порнофильме. Она в кровати с двумя людьми. Да, они занимаются сексом, но Кэнди больше интересует то, как она смотрится в кадре, и процесс съемки. Что творит эта рамка на камере! Она же меняет вообще все. Неужели мы все сотканы из отраженного света? Я думаю, Кэнди настоящий художник. И я думаю, что в фильмах 1970-х и правда можно разглядеть искусство. Мне нравится свет, эстетичность, иногда юмор. Но я не так много знаю о современных порнофильмах, меня они не очень интересуют, но, скорее всего, и там есть талантливые работы – просто они погребены под тысячами менее удачных картин.

Как думаешь, в то время попасть в порноиндустрию было достижением для тех, кто работал на улице?

Кто-то меня спрашивал, была ли тогда порнография творчеством или рабством для женщин. Тогда я не знала, как ответить на этот вопрос, но на следующий день задумалась: а можно ли ответить на него однозначно? Для некоторых это было творчеством, для других – рабством, но для большинства это было и тем, и другим. По крайней мере, у Кэнди было так. Это все, что я могу сказать.

Были какие-нибудь сцены, в которых тебе было трудно?

В сериале полно сцен, в которых мне было трудно. Это незаметно, но во многих сценах у нас была сложная хореография, очень много людей на площадке следили за тем, чтобы все остались живы. В серии, когда Кэнди оказывается на самом дне, мы снимали снова и снова. Было тяжело, но я чувствовала себя будто в раю. Мне очень нравится играть Кэнди, я влюбилась в свою героиню.

Каково было сниматься вместе с Джеймсом Франко и одновременно работать с ним как с режиссером?

Мы не пересекаемся в кадре – может, только пару раз, – наши истории идут параллельно. Его герои рассказывают, как проститутки ушли с улиц в массажные салоны, а Кэнди – как началась история порно. Мы почти не играли вместе, но он был режиссером двух серий. Мне понравилось работать с Джеймсом – думаю, мы оба от природы немного застенчивы, и нам понадобилось некоторое время, чтобы сойтись, но потом... Когда он ставил третью серию, мы обедали вместе – и нам было очень легко общаться. Я рассказала, что хочу сделать то, это и третье. Я говорю ему: «О, постой, я думала, эта сцена будет на улице – мне кажется, это важно». А он такой: «Да, ты права!» В общем, никакой драмы, только уважение и непренужденность.

Ты больше восхищаешься его актерским или режиссерским талантом?

И тем, и другим.

Как продюсер, ты следила за тем, насколько вовлечены женщины в процесс?

Да, конечно, как и все остальные на площадке – актеры, режиссеры (половина из которых женщины), сценаристы, исполнительные продюссеры – мы все следили, как представлены женщины в сериале. Это часть истории, которую мы рассказываем, и в ней есть сложные сцены с насилием, эксплуатацией, по-настоящему жестким сексом – но все это в конечном итоге помогает нам рассказывать правду. Иначе у нас бы получилась очередная «Красотка», а такой фильм уже есть.

Вы обсуждали, как много будет в сериале обнаженного тела?

Мы все были одного мнения, но Дэвид с Джорджем иногда даже слишком оберегали женщин. Мне приходилось говорить что-то вроде: «Вы вырезали сцену оргазма, думая, что тем самым нас защищаете, но на самом деле все наоборот, и именно оргазм делает эту сцену феминистской, так что давайте-ка его вернем».

Вы сказали, что половина режиссеров – женщины. И я знаю, что у вас даже есть режиссеры-гомосексуалы и трансы. Мне интересно, что дало это разнообразие? Самобытность?

Конечно! Я только что закончила съемки в одном фильме, где сценаристом и режиссером были женщины. Я играла главную роль, продюсерами были две израильтянки, деньги тоже давали женщины. Мужчин было совсем немного. Конечно, женщина смотрит на мир по-другому. И представление гея о том, что такое сексуальность, отличается от моего. Такое сотрудничество открывает перспективы, о которых я бы даже не подумала. Сцену оргазма, которую я упоминала, ставила женщина – это изменило все.

А вы сами когда-нибудь сталкивались с мизогинией в кино?

Мизогиния пронизывает все отрасли индустрии, но я уделяла больше внимания тому, чтобы полюбовно разрешить любой конфликт. Я могла потратить целый час, составляя письмо, которое мне нужно было кому-нибудь отправить, – чтобы оно было идеальным, с правильной интонацией, чтобы никого не оттолкнуть и чтобы меня нельзя было упрекнуть в неправоте. И мне всегда было интересно, приходится ли то же самое делать моему брату? Или мужу? Или они позволяют себе быть более бесцеремонными?

Когда я начала работу над шестой серией, Нина Нобль спросила меня – как она делает перед каждым новым съемочным днем, если не получает от меня письма – из-за какой сцены я не спала все ночь? Когда мне прислали сценарий 7 эпизода, мои дети заболели, Трамп победил на выборах, так что многое накопилось. Я села за основательное письмо (которое, к слову, состояло всего из пары абзацев), и, потратив на это часа два, не меньше, в какой-то момент остановилась и подумала: «Но они же слушают меня. Может, мне не стоит прилагать столько усилий, чтобы донести до них свои мысли?» Я могу просто написать письмо, потратить на это 20 минут и больше ничего – и они услышат меня. Я всегда пытаюсь сохранить реалистичное представление о том, где работаю, но спустя 6 месяцев съемок я поняла, что эти люди уважают меня. Однажды один парень отпустил мизогинистскую шутку, и это был шок: «Что ты сказал?» За время работы над сериалом я просто привыкла не прятаться под панцирь.

Новые серии «Двойки» выходят каждый понедельник в Амедиатеке и в 22.00 на канале Amedia Premium.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

1. Интервью с Джеймсом Франко: «Мы даже не думали, что снимем сериал про порно».