10 лучших сериалов 2021 года

Молодая колумбийская кинематографистка Лиза Нова приезжает в Лос-Анджелес с короткометражным арт-хоррором, который почему-то (и очень дальновидно) не показывают зрителю, но он неизменно потрясает важных шишек Голливуда. Фильм приглядывается оскароносному режиссеру Лу Берку, который — спустя две недели расшаркиваний — его ворует. Здесь начинается странное соскальзывание в боди-хоррор и линчевский сновидческий туман: Лиза обращается к ведьме Боро, проклинает всю верхушку киноиндустрии, в подвале заводится говорящая софа, а по городу бродит дух леопарда из лесов майя.

А здесь сериал, ознаменовавший наступление четвертой марвеловской фазы и переезд супергероики с больших экранов в телевизор. Прежде всего «Ванда/Вижн» интересен как реформация жанра — точнее, сразу двух: супергероической эпопеи и мыльной оперы с элементами ситкома. Дело в том, что члены Мстителей попадают в черно-белую эйзенхауэрскую Америку, где счастливо стригут лужайку, моют тарелки и пьют чай с соседями — так выглядело большинство послевоенных сериалов о рае потребления и сплоченной субурбии. Разумеется, первый вопрос — «что здесь забыли супергерои?». И не совсем понятно, счастливы ли они в своем черно-белом домике или мечтают вернуться в привычный им мир?

Что такое любовь? Возможность проживать и переживать чужую боль, видеть идиосинкразию и странности объекта любви как кирпичики, которые делают его тем, кем он есть; редкая, почти штучная способность отказаться от своей субъективности ради другого; возможно, даже укрывательство двойного убийства ради мужа или жены. Именно такая — и в самом деле чистая, почти святая, — любовь между Крисом и Сьюзи Эдвардасами, которые похоронили родителей последней на заднем дворе и укрылись во Франции.

Это заманчивое допущение — предположить, что «Садовники» — это такой художественный тру-крайм. На поверку, на круг, этот мини-сериал, снятый мастером черных и при этом удивительно сентиментальных комедий Уиллом Шарпом, оказывается спектаклем, стендапом, вестерном, главное, рыцарским романом о двух людях, пронесших любовь друг к другу даже через убийство и стенку камер.

Пробуешь ли пересказать события первого, третьего или второго сезона «Наследников», всегда получается примерно одинаково — в семействе медиамагнатов Роев снова кто-то кого-то подставил, один брат плетет сложносочиненные политические многоходовочки против другого, пока кто-кто третий... «Наследники» — преимущественно разговорная макиавеллистская драма о власти и неолиберальных отношениях внутри большой семьи, в которой относятся друг к другу в лучшем случае как к коллегам. Но, кажется, в этом сезоне им наконец-таки удастся объединиться.

Невероятно красивый, сделанный при сотрудничестве французских — и признанной многими лучшей школой (вторая половина голосует за канадцев) — аниматоров сериал по мотивам игры League of Legends. «Аркейн» рассказывает о классовом противостоянии верхнего города элит Пилтовера и его темного двойника — города низов Зауна, обитатели которого живут на коре да мышах и дышат отравленным воздухом. К войне между городами может привести и противостояние двух сестер из Зауна, Джинкс и Вай, а еще изобретение пилтоверцами своего рода магической атомной бомбы, которую в любой момент могут пустить в ход.

Нет никакой нужды пересказывать сюжет — все и так знают. «Игра в кальмара» прежде всего интересна как аллюзия и сатира на устройство корпоративной культуры позднего капитализма. Прежде всего — на геймификацию рабочих процессов. Так, ангары, в которых живут и проходят испытания герои сериала, напоминают огромные склады компаний вроде Amazon или Nike, где низкоквалифицированному персоналу, собирающему коробки с заказами, предлагают сыграть в игры и накапливать виртуальные баллы. Сборка коробок превращается в игру по типу Cooking Fever, складирование заказов — в Tetris. А виртуальные баллы за самые быстрые результаты стимулируют чувство выполненного долга, но никак не влияют на доход. Принимающие участие в смертельных играх ради денежного приза жители Южной Кореи, по сути, гиперболизированный пересказ рабочей действительности.

Пятисерийная интерпретация одноименного шведского сериала Ингмара Бергмана о распадающемся браке профессора философии Джонатана и топ-менеджера Миры. Только с небольшой гендерной рокировкой — в сериале Бергмана изменником был мужчина, в сериале HBO, снятом Хагаем Леви, им стала женщина. Здесь и родственный фильму Ноа Баумбаха «Брачная история» сюжет о том, как сложно мужчинам и женщинам вместе со всеми вытекающими, и вместе с тем важный гендерный сдвиг — после сериала Леви некоторые СМИ стали писать об измене как о новом феминистском акте.

«Уборщица» стала одним из тех проектов, которые причисляют к так называемым «новым добрым» сериалам — и в бесчеловечном мире есть островок спокойствия и надежды. Алекс бросает своего парня, забирает совсем маленькую дочь и уходит жить в приют. Героиня устраивается работать уборщицей, копит деньги дочери на куклу, но не может позволить себе даже перекус. Так может выглядеть документальный фильм о прекариате или социальный хоррор, но, и это очень правильная и успокаивающая развязка, в конце есть шанс, что завтра все будет немного лучше.

Философ Поль Пресиадо назвал важной частью капиталистической системы так называемую фармакополитику — проводимый крупными фармацевтическими компаниями поведенческий контроль населения при помощи лекарственных препаратов и гормонов. «Ломка» — художественная иллюстрация к его концепции. Доктор Финникс узнает о заговоре крупных компаний и медиков по стимуляции потребности населения в опиоидных анальгетиках, которые привели к опиоидной эпидемии, продолжающейся и сейчас.