«Легенда о Зеленом рыцаре» и еще 5 необычных фильмов по мотивам артуровского цикла

В начале этой истории Гавейн (Дэв Патель) – еще не рыцарь Круглого Стола, а юноша без особых занятий, проводящий жизнь в праздности под крылом матери, колдуньи Морганы (Сарита Чоудхури), которая приходится сестрой королю Артуру (Шон Харрис). Досуг Гавейна скрашивает пригожая девица Эссель (Алисия Викандер), но назвать ее своей леди он пока не готов. Однажды в канун Рождества в Камелот является сказочный Зеленый рыцарь (похожий на марвеловского Грута) и предлагает рыцарям Артура игру – кто сразится с ним и победит, должен будет спустя год явиться в Зеленую часовню и дать ему реванш. Гавейн легко срубает чудищу голову, но Зеленый рыцарь подбирает ее и удаляется. Год пролетает быстро, и Гавейну приходится отправиться в далекое путешествие – ведь он дал слово чести. По дороге юноше придется претерпеть множество магических приключений. Он переходит через поле мертвецов — в легендарной битве при Бадонском холме король Артур в одиночку убил 960 человек, как написано в «Истории бриттов», и Гавейн, по-видимому, наблюдает следы этой битвы. Он попадает в зачарованный лес, встречает святую Винифреду, кротких великанов и говорящую лисичку, которая ведет его в таинственный замок, где его ждут испытания (а в кадре появляется средневековый ирландский замок Кэйр, который служил местом съемок «Экскалибура»). В странствиях романтический герой обретает зрелость — перед нами своего рода роман взросления на средневеково-сказочный лад. Зрелище это визуально изысканное, медитативное и чарующее, но совершенно не похожее на голливудский рыцарский экшен, куртуазную мелодраму или колдовское фэнтези, хотя в нем и присутствуют отдельные черты всех этих жанров.

Режиссер Робер Брессон

Вернувшийся в Камелот из странствий за Граалем, Ланселот удручен тем, что священная чаша не далась ему в руки. Несмотря на всю свою доблесть, рыцарь грешен: он состоит в любовной связи с супругой своего сюзерена королевой Гвиневерой. Рыцарь встречается с ней и просит возлюбленную освободить его от клятв, но королева грустно отвечает, что их связь неразрывна, потому что так назначено судьбой. Теперь Камелот обречен: множество рыцарей погибло в поисках Грааля, и священное братство Круглого Стола близко к распаду. Поначалу король Артур не хочет верить наущениям злобного Мордреда о неверности королевы, но все же заключает ее под стражу, пока Ланселот залечивает полученную на турнире рану. Брессон снимал «Ланселота» в своей излюбленной минималистичной манере, задействуя непрофессиональных актеров. Вместо аффектированного наигрыша они произносят свои реплики бесстрастно, почти не двигаясь и не глядя друг на друга. Камера всю дорогу дает нижние ракурсы, будто специально отводя взгляд от главных событий и понуро уткнувшись глазами в землю – ни в одном фильме больше нет такого количества конских копыт и рыцарских ног в кадре. Эта странная, будто подмороженная манера съемки производит удивительный эффект: с экрана будто веет обреченностью, и становится до боли ясно, что ни один герой не сойдет с предначертанного ему пути, даже если он чреват гибелью.

Режиссер Эрик Ромер

Ромер пошел по стопам своего предшественника Брессона и превратил историю Парсифаля в зрелище, сделанное в эстетике минимализма и лишенное всякой реалистичности: с картонными декорациями и театральными мизансценами. Зато его фильм в точности воспроизводит рыцарский роман Кретьена де Труа, написанный в 12 веке (в собственном переводе режиссера со старофранцузского на современный язык), а хор, поющий о приключениях Парсифаля, играет на аутентичных средневековых инструментах. Первая часть этого насквозь эстетского представления — непривычного и для тогдашних кинозрителей, не говоря уже о современных, — рассказывает о странствиях Парсифаля (Фабрис Лукини), от которого мать скрывала существование рыцарей, чтобы он не повторил судьбу убитого в бою отца. Но юноша все равно оказывается при дворе короля Артура и пускается в странствия за Граалем. Во второй части следует рассказ о подвигах сэра Гавейна (Андре Дюссолье), чтобы к финалу вновь вернуться к истории Парсифаля — он узнает, что Грааль это чаша, куда была собрана кровь распятого Христа. Поскольку роман Кретьена де Труа в этом месте обрывается, Ромер заканчивает фильм средневековой мистерией — театрализованным представлением на сюжет Страстей Христовых. И заставляет своего зрителя окончательно провалиться в Средневековье, когда такие представления разыгрывались прямо на улицах.

Режиссер Джон Бурман

Несмотря на доморощенные спецэффекты сорокалетней давности — не чета нынешним голливудским! — фильм Джона Бурмана остается одним из самых авторитетных в своем жанре и производит впечатление сорвавшегося с катушек волшебства. Бурман пересказывает сюжет «Смерти Артура» (1485) Томаса Мэлори долго и подробно, начиная с мысли, что все последующие бедствия были заложены в историю злым поступком короля бриттов Утера Пендрагона. С помощью колдовства Мерлина Утер (Гэбриел Бирн) принял облик мужа дамы Игрейн и овладел ею — от этой порочной связи и родился будущий король Артур. Но осиротевшая дочь Игрейн по имени Моргана — ее отца убили воины Утера — затаила злобу на сводного брата. Моргана (Хелен Миррен) будет мстить Артуру и исподволь разрушать братство Круглого Стола. Повторяя волшебный трюк Утера и приняв облик королевы Гвиневеры, она соблазнит Артура — от этой кровосмесительной связи и родится злодей Мордред, который погубит отца и всех его рыцарей. Бурман снимает жестокие эпические схватки, озвучивая их погребальным маршем Зигфрида из «Гибели богов» и фрагментами Кармины Бураны, а к финалу превращает повествование в дикий психоделический трип, состоящий из мешанины мечей, секса и колдовства.

Режиссер Храбн Гюннлёйгссон

Задолго до псевдоисторической телесаги «Викинги» фильмы о настоящих викингах — грязных, страшных и без навязанных им поп-культурой рогатых шлемов — снимал исландский режиссер Гюннлёйгссон. Во втором фильме знаменитой «трилогии о викингах» он решил переписать древнюю валлийскую легенду на скандинавский лад и превратил Тристана из рыцаря Камелота в косматого воина Траусти, который насмерть влюбился в белокурую ведьму Изольду. Утлая лодчонка Траусти болтается в опасных водах близ побережья Исландии, а как далеко находится земля, можно узнать, только выпустив ворона. В это время к берегу возле его поселения прибивает тушу кита. Оголодавший люд под предводительством Эдды, матери Траусти, хочет присвоить добычу, но в дело вмешивается сосед Эрик. Подоспевший к шапочному разбору Траусти случайно убивает его. Чтобы привести в чувство его дочь Изольду, Траусти дает ей хлебнуть вина из фляги, из которой отпивает и сам — вот он, тот самый колдовской любовный напиток: выпившие его мужчина и женщина будут принадлежать друг другу тысячу лет. Но беда в том, что Изольда обещана в жены сыну епископа... Так ли все было на самом деле, мы не знаем, но с тех пор Тристан и Изольда живут вместе в легенде дольше тысячи лет, да и завораживающие исландские пейзажи, по-видимому, с тех пор не сильно изменились.

Режиссеры Терри Гильям и Терри Джонс

Фильм английских эксцентриков, поженивших классический артуровский цикл с абсурдизмом, может навсегда поменять зрительскую оптику в отношении любых фильмов про рыцарей. Сложно забыть, как король Артур (Грэм Сепмен) скачет по полям на своих двоих, а цоканье конских копыт изображает оруженосец, стуча друг об друга кокосами. Знаменитый скетч про Черного рыцаря тоже врезается в память намертво: во время стычки король по очереди отрубает противнику руки и ноги, но тот, даже валяясь на земле беспомощным обрубком, продолжает задирать короля, ругаться и плеваться. Достаточно вспомнить этот эпизод за просмотром боевых сцен в голливудском рыцарском кино – и они заиграют новыми красками. В этом фильме сэр Галахад (Майкл Пейлин) оказывается зашуганным девственником, а благородный Ланселот (Джон Клиз) — громилой, который не может остановиться, не перерезав половину жителей чужого замка. В Камелоте рыцари бьют чечетку и пляшут канкан, в путешествии встречают на своем пути коммуну анархо-синдикалистов, сражаются с кроликом-убийцей с помощью святой ручной гранаты Антиохийской, а мультяшные вставки в фильме предвосхищают всеми любимое «Страдающее Средневековье». Еретический стеб над романтической легендой оказывает влияние на кино и поныне — режиссер «Зеленого рыцаря» Дэвид Лоури назвал этот фильм в числе своих любимых в этом жанре (в его список вошли также «Ланселот Озерный» и «Экскалибур»).