5 лучших современных израильских фильмов

Один из первых фильмов был снят в османской Палестине французами — братьями Люмьер. Он широко известен как «Отъезд из Иерусалима по железной дороге» (1897). Его экзотические панорамные виды сегодня так же завораживают, как и тогда, когда они были впервые показаны европейской аудитории. Земля Израиля оставалась центром внимания кинематографистов в период британского мандата. Первым полнометражным фильмом на иврите стал «Одед Странник» (Oded the Wanderer, 1933). На нем изображен молодой сабра (еврей, родившийся на территории Израиля), которого разлучают со своими одноклассниками во время школьной поездки. В типично поучительной манере фильм подчеркивает важность восстановления еврейской связи с землей Израиля.

В большинстве произведений, созданных в предшествующие годы и в первые годы существования израильской государственности, подчеркивались эти и другие сионистские идеалы. Распространенным стереотипом был героизм еврейских первопроходцев не только в заселении земель, но и в борьбе за свое выживание.

Наиболее ярким проявлением этого типа, вероятно, является «Высота 24 не отвечает» (1955). Снятый с относительно дорогим бюджетом, он рассказывает истории четырех бойцов из разных слоев общества, участвовавших в войне за независимость. Они умирают, но их смерти не напрасны — их миссия выполнена, и одноименный холм достается Израилю.

Первый фильм Эфраима Кишона, «Салах Шаббати» (1964), радикально отличается от этих стандартных пропагандистских постановок, демонстрирующих героизм, благородство и жертву. Он побил все рекорды кассовых сборов и до сих пор часто демонстрируется во время обучения ивриту. «Салах» весело ниспровергает самовлюбленный идеализм, который был так широко распространен как в Израиле, так и в кинематографе. Он был номинирован на премию «Оскар», и в нем Хаим Тополь играет сефардского иммигранта (то есть мигранта из средиземноморских стран), ленивого и милого, который манипулирует системой в своих интересах.

В конце 1960-х годов в израильском кинематографе появилась новая сила, так называемая группа Kayitz (на иврите, аббревиатура от Young Israel Cinema). Французское движение «новой волны» и его концепция авторского кино начали проникать в Израиль.

Развитие кино также шло параллельно с развитием событий на национальном уровне, поскольку Шестидневная война (1967) изменила представление Израиля о самом себе. Израильтянам наскучили сионистские басни, и они меньше беспокоились о неминуемом разрушении. Однако не было контекста, в котором можно было бы разместить кинематографические инновации. В литературе существовала непрерывная традиция, уходящая корнями в тысячи лет, и писатели могли использовать богатое наследие, чтобы придать своей работе резонанс и контекст. В кино оказалось труднее выковать современные местные традиции с художественной целостностью.

«Три дня и ребенок» (1967) Ури Зоара, основанный на рассказе А. Иегошуа, принес актеру Одеду Котлеру награду за лучшую мужскую роль на Каннском кинофестивале 1967 года. Это психологическая драма, в которой исследуется амбивалентность мужчины в течение трех дней, когда он ухаживает за сыном своей бывшей девушки. Фильм рассматривает те экзистенциальные дилеммы, с которыми сталкиваются израильтяне.

В 1970-е годы преобладали так называемые фильмы о бурекасах. Многие израильтяне смотрели на эти доморощенные фарсы (и некоторые мелодрамы) как на выход из напряжения своей жизни. Незамысловатые и не изощренные, как выпечка, которая дала им свое название (бурекасы — это пироги турецкого происхождения), эти фильмы отвечали требованиям своего времени.

В 1978 году был основан фонд поощрения качественного израильского кино. Неслучайно вторая волна кинематографистов группы Kayitz возникла в конце 1970-х — начале 1980-х годов. Одним из самых важных представителей этого поколения является Ури Барабаш, чья телевизионная драма «Моя первая Sony» демонстрировалась на Израильском кинофестивале. Эта работа связана с такими проблемами, как психические заболевания и реабилитация преступников. Его самый известный фильм «За стенами» (1986), посвященный арабо-еврейским отношениям в тюрьме, был номинирован на «Оскар».

В 1990-е годы израильское кино достигло совершеннолетия во многих отношениях. Рост населения и экономики, наряду с менее оборонительной, замкнутой точкой зрения израильского общества, способствовал увеличению как количества, так и качества фильмов. Многие израильтяне перестали смотреть отечественные фильмы, предпочитая европейские и голливудские.

Сейчас израильское кино в основном развивается в двух направлениях: переосмысления войны с Палестиной и исследования актуальных внутренних проблем современного общества. После победы в 2019 году фильма «Синонимы» Надава Лапида на Берлинале в мире вновь заговорили об израильском кино. Это был фильм о выходце из Израиля, эмигрировавшем во Францию, и о том, как на чужбине он не может найти свою родину. По мнению режиссера, современный Израиль — это воинская служба, чувство глубокого стыда перед палестинцами, дихотомическое гражданское сознание. Такие политические картины становятся значительными событиями в масштабах мирового кинематографа, получают призы на кинофестивалях категории «А» и ставят вопрос перед израильтянами: можно ли быть нормальным гражданином в рамках той политики, которую осуществляет государство?

Есть и более тихие фильмы не о политических, а о социальных и экзистенциальных проблемах — о взрослении молодежи, абьюзе, отношениях. Характерно, что почти в каждом из израильских фильмов так или иначе обозначен французский след: кто-то из героев говорит по-французски, кто-то сфотографирован у Эйфелевой башни, а кто-то просто мечтает уехать в Париж. Это кинематографическое течение черпает свои истоки во французской «новой волне» и группе Kayitz.

В квартиру Фельдманов стучат солдаты. Дафна открывает дверь и падает в обморок, чувствуя неладное. Отцу Михаэлю сообщают прискорбную новость: их сын Йонатан Фельдман погиб при исполнении службы. Дафне в бедро колют успокоительное, она мгновенно засыпает. Михаэль остается наедине с этой новостью и переживает ее как может: прогоняет ласковую домашнюю собаку, держит руку под струей кипятка до волдырей, навещает больную мать в доме престарелых. Приходит брат Михаэля, который дает объявление в газету о похоронах, звонит дочь Фельдманов Альма. Спустя пару часов военные возвращаются с извинениями — погиб другой Йонатан Фельдман, не их сын. Михаэль в ярости от такой ошибки, он требует срочного возвращения сына из армии. В это время где-то в пустыне несет службу Йонатан. Вместе с другими тремя солдатами он изнывает от скуки и учится танцевать фокстрот.

Фильм Самюэля Маоза получил «Злотого льва» на 74-м Венецианском кинофестивале и потряс не только мировую публику, но и израильское сообщество. Министр культуры страны Мири Регев заявила, что фильм Маоза очерняет израильскую армию и является ложью, замаскированной под искусство. Основной посыл картины — в современном Израиле ты можешь умереть не только по ошибке, но и преднамеренно. Фильм, полный хмурой, злой иронии, рассказывает о зыбкости и хрупкости мира, в котором мы живем.

Том страдает расстройством пищевого поведения, но уже выздоравливает в специальной клинике — к ней вернулся менструальный цикл. Когда врач говорит ей, что это хороший знак, потому что означает, что ее состояние улучшается, она паникует: идея набрать потерянные килограммы пугает ее до смерти. Кажется, это день, который нужно забыть, но, когда она встречает Нила, игрока на тубе с проблемами социализации, все меняется: эти двое чувствуют сильную связь, которую скрепляет их общее желание избежать всего, что считается социально приемлемым.

Вот что о своем фильме говорит сам режиссер: «Я склоняюсь к эксцентричным романтическим комиксам, хотя ненавижу романтику и являюсь ужасным циником. На протяжении многих лет я был наставником и режиссером короткометражных фильмов, снятых психически больными людьми. "Не забывай меня" основан на этом опыте и включает в себя все мои навязчивые идеи; то, что меня беспокоит, и то, что заставляет меня смеяться. Важно, что этот фильм забавный. Заставить людей смеяться — это моя битва за самоуважение; заставить их плакать — это умолять о жалости».

Молодой палестинец Салам живет в Иерусалиме и проходит стажировку на телевидении. Его дядя-продюсер берет его в команду сериала «Тель-Авив в огне» о Шестидневной войне, чтобы Салам писал диалоги. Ежедневно Салам вынужден проходить блокпост между Израилем и Палестиной, где он знакомится с военным Асси. Жена Асси — страстная поклонница «Тель-Авива в огне», и, чтобы завоевать внимание супруги, Асси начинает шантажировать Салама, чтобы тот писал сценарий в нужном израильтянину русле. И когда по арабской версии шоу должно закончиться взрывом бомбы, по версии Асси в финале должна состояться свадьба между палестинской шпионкой и израильским генералом. Салам находится в настоящем стрессе от всего этого, вдобавок еще и возлюбленная не хочет к нему возвращаться.

Эта комедийная мелодрама несет неожиданный взгляд на израильско-палестинский конфликт. В фильме Зоаби нет плохих арабов и хороших израильтян, скорее даже наоборот — автор с сочувствием относится к своему герою Саламу. Однако режиссер также понимает, что в нынешних условиях военный конфликт еще не исчерпан и дружба между двумя воинствующими народами Ближнего Востока пока, к сожалению, только миф.

Израильский режиссер по имени Y (хореограф Авшалом Поллак) пытается создать драму об Ахед Тамими, реальной палестинской активистке. Девушка стала известна по обе стороны границы после того, как дала пощечину израильскому полицейскому, а один из израильских министров написал в твиттере, что 17-летней девушке нужно прострелить коленную чашечку, чтобы она никогда больше не смогла ходить. Израильский кинофонд отказывает в поддержке этому подрывному проекту, но Y достаточно известен, чтобы довести проект до финальной черты (его последний фильм был показан в Берлине, что делает Y реальным прообразом Надава Лапида). Тем не менее он не понимает масштабов растущей проблемы цензуры в стране, пока не едет в небольшой городок в пустыне Арава для демонстрации своих работ и не проводит день с жизнерадостной библиотекаршей, которая подчиняется министерству культуры.

Снятый в рекордно короткие сроки — за 18 дней — «Колено Ахед» не только отсылает к знаменитому фильму Эрика Ромера, делая это с черной иронией, но и наполнен яростью по отношению к современной израильской политике. Сам Лапид признается, что уже несколько раз пытался уехать из Израиля, но каждый раз возвращался обратно: «Мне кажется, что мы настолько едины с моей страной, что просто так покинуть ее невозможно. Я не вижу себя в изгнании, как это произошло с главным героем». Надав Лапид получил приз жюри за этот фильм на Каннском кинофестивале в июле.

Дэнни — высокая девушка с широкими мужскими плечами. Она пришла на вечеринку и ищет своего друга Макса, чтобы сказать ему, что она беременна от него. Однако она находит Макса с его новой девушкой Авишаг и решает ему не говорить. Это первая часть. Во второй части Арои показывает отношения между Максом и Авишаг. Парень рассказывает возлюбленной о своем опыте секса с филиппинским трансвеститом, признаваясь, что ему понравилось. Макс пробует заняться жестким сексом с Авишаг, и девушка в свою очередь как будто остается довольна. Но что-то другое у нее на уме. И этому посвящена третья часть фильма.

В своей трилогии Ароя пытается показать всю многогранность современных отношений между мужчинами и женщинами, попутно вскрывая некоторые другие психологические проблемы. Кто-то рассказывает о том, как сталкерил своего бойфренда на «Нетфликсе», кто-то говорит о своей давней беременности, один из героев стесняется своей полноты. В своем дебюте «Люди, не такие, как я» Хадас Бен Ароя сама сыграла главную роль Джой — девушки в промежуточном состоянии между двумя влюбленностями. Героиня ее второго фильма Авишаг находится в подобном положении, запутавшись в чувствах к красивому и сексуальному Максу и доброму владельцу собаки, которую она выгуливает, Дрору.