«Минари» — американский фильм корейского происхождения и нестандартный номинант на «Оскар»
Молодая корейская семья с двумя детьми, иммигранты в первом поколении, переезжает в Арканзас из Калифорнии, где жизнь у них не заладилась. Это затея Джейкоба (красавец Стивен Ен из «Пылающего» и «Ходячих мертвецов»), на новом месте ему удалось купить по дешевке большой кусок земли, «и это лучшая земля в Америке», говорит он, держа в руках увесистый ком чернозема. Джейкоб мечтает построить на этой благодатной почве собственную ферму, стать хозяином своей жизни и избавиться от унылой поденщины, которой зарабатывал в Калифорнии. Такие намерения обычно называют американской мечтой — как будто у корейцев она какая-то другая. У Джейкоба эта мечта просто с национальным колоритом: его гениальный бизнес-план в том, чтобы выращивать овощи специально для магазинов корейских продуктов — ведь каждый год с его родины в Америку приезжают тридцать тысяч переселенцев. Но его жена Моника (Хан Ёри) настроена по поводу смены места жительства и этих прожектов скептически. Да и кто не расстроился бы при виде нового жилья: дом семейства Ли — пусть и большой, но все-таки вагон, который стоит в чистом поле на колесах. Отсюда час езды до цивилизации, и это беспокоит Монику больше всего: случись что с младшим сыном Дэвидом, хилым мальчонкой с больным сердцем, — и добраться до больницы будет непросто.
История с болезнью Дэвида сразу задает тревожный тон фильму, не давая ему скатываться в сентиментальную и благостную идиллию о том, что каждый должен «взрастить свой сад». Какое уж тут созидание, когда над головой все время качается маятник и нависает угроза: бегать Дэвиду нельзя, поднимать тяжелое тоже — врачи говорят, сердце в любой момент может дать сбой. Все мы живем под гнетом провидения, и, как ни трепыхайся, судьба или стихия могут враз превратить жизнь в обломки. Об этом напоминает семейству Ли даже прогноз погоды: на местность надвигается торнадо, который может легко перевернуть их хилый домишко вверх тормашками.
В фильме Ли Айзека Чуна, выросшего в семье как раз таких корейских иммигрантов, как его герои, провиденциальный мотив затейливо перекликается с религиозным — на фоне неотвратимого рока, который постоянно вмешивается в жизнь семейства, религиозные практики поданы в юмористическом ключе. Джейкоб покупает трактор у чудаковатого соседа Пола (Уилл Паттон) — а тот оказывается ищущим искупления ветераном корейской войны. Он рьяно трудится в чужом огороде и болеет за хозяйство Джейкоба как за свое, а по выходным проходит свой крестный путь буквально — тащит по проселочной дороге грубо сколоченный и тяжеленный деревянный крест, пока местные подростки крутят пальцем у виска. Наведывается семейство Ли и в местную церковь, но никакого откровения там не находит — для Джейкоба становится откровением разве что немаленькая сумма, которую Моника кладет в чашу для пожертвований: тут только он и понимает, как его молодая жена одинока в этой глуши и как хочет обзавестись новыми друзьями из местной общины хотя бы таким простым способом.
Кроме колоритного фрика Пола настоящим украшением фильма становится бабушка Сунджа из Кореи («корейская Мерил Стрип» Юн Ёджон) — после очередной перепалки с тоскующей женой Джейкоб решает, что Монике необходима хоть одна родная душа, и ее мать прилетает в Америку, чтобы как следует встряхнуть жизнь семейства. Тут-то и начинается веселье: бабуля, на взгляд наивного мальчугана Дэвида, глазами которого мы смотрим на все происходящее, какая-то «ненастоящая бабушка». Она не умеет печь печенье, отказывается обращаться с Дэвидом как с больным и «пахнет Кореей» — всякими специями, которые привезла с собой с родины. А еще вместо домашних дел бабуля обожает смотреть рестлинг по телику и учит детей азартно резаться в карты. Свой вклад в процветание фермы она вносит, сажая на берегу ручья минари — неприхотливую съедобную травку, которая приживается на любой почве, как сорняк. Это главная метафора фильма, который символически уподобляет борющихся за выживание на чужой земле иммигрантов этой полезной и живучей травке.
Фильм, в создании которого участвовала производственная компания Брэда Питта Plan B, дебютировал на фестивале «Сандэнс», получил там Гран-при и с тех пор заслуженно завоевал еще пару десятков разнообразных кинопремий в преддверии главного оскаровского соревнования. Его успех выглядит как следование моде на корейское кино, кульминацией которого стал прошлогодний «Оскар» у «Паразитов» Пон Чжун Хо — фильма схожей тематики. Но все-таки «Минари» — фильм американский, в том числе и по духу: недаром критики сравнивают его негромкий провиденциальный пафос с творениями американского классика Терренса Малика, у которого бескрайнее небо вот так же смотрит на гонимого роком человека и на то, как он принимает знаки судьбы. Но от привычного американского мейнстрима, в том числе и оскаровского, фильм Ли Айзека Чуна отличает отсутствие явного дидактизма, душеполезных выводов и назидательности — это негромкое кино работает тоньше. Недаром за его дистрибуцию взялась «Студия24» — компания, которая продвигает идущее наперекор мейнстриму нестандартное кино, включая лучшие арт-хорроры последних лет («Ведьма», «Оно приходит ночью», «Солнцестояние», «Маяк»), и независимых режиссеров вроде братьев Сэфди, Андреа Арнольд, Йоргоса Лантимоса или Келли Райхардт. «Минари» хорошо встраивается в этот ряд нового кино, оптика которого не вполне совпадает с общепринятой, и в то же время не слишком далеко от нее уходит.