Почему диптих «Адам и Ева» Лукаса Кранаха Старшего называют русским и как он оказался в Америке?

В 1917 году в Народном комиссариате просвещения появились комиссары по охране художественно-исторических памятников и частных коллекций. Министерство императорского двора преобразовали в Комиссариат исторических имуществ, при котором открыли коллегию по охране памятников. С этого в РСФСР началась централизованная национализация художественных ценностей.

В октябре 1918 года СНК выпускает декрет об учете и охранении памятников искусства, кому бы они ни принадлежали. В 1920 году создается так называемый Гохран – Государственное хранилище ценностей РСФСР, куда надлежало сдавать ценные предметы искусства и украшения. Музейные организации к этому времени были переполнены наспех конфискованным, экспроприированным или национализированным имуществом.

26 октября 1920 года СНК выпускает постановление «О сборе и продаже за границей антикварных вещей», предлагающее Наркомвнешторгу организовать сбор антиквариата и установить премию за скорую и выгодную продажу его заграницей. Комиссии созданы в Питере и Москве. С этим решением связано создание Антикварного экспортного фонда, который в 1921 году станет Государственным фондом ценностей для внешней торговли.

Первая тотальная экспроприация ценностей коснется церковного имущества, и если вы вспоминаете костры, сложенные из икон, то такой беспорядок был крайне не выгоден советской власти. Оставлять храмы в покое никто не собирался, но и уничтожение таким варварским способом было довольно скоро пресечено. Особые комиссии оценивали предметы убранства храмов, а дальше принималось решение как с ними поступить, – в основном, конечно, расчет был на продажу. Декрет «О ликвидации церковного имущества» вышел 2 января 1922 года.

В июне 1927 года сотрудник музея-заповедника Киево-Печерской лавры В. Ищенко обходил местные церкви в поисках представляющих художественную ценность предметов. В Церкви Святой Троицы на Васильковской улице (в Киеве) он нашел заваленную мусором доску, в которой распознал картину, хоть и в очень плохом состоянии. Соответствующих документов об изъятии художественного предмета не оформляли, но настоятель сообщил, что картина хранилась с 1919 года и была спрятана в чулан в годы Гражданской войны. Как картина оказалась здесь – неизвестно. Можно предположить, что после распределения имущества ликвидированных полковых церквей Первой мировой.

В Лавре картину почистили, и открылись два обнаженных силуэта. Тогда было решено отдать находку в отдел предметов культа – и использовать для антирелигиозной пропаганды. Когда картина попалась на глаза директору музея, он пригласил авторитетного искусствоведа Сергея Гилярова, который сразу же определил, что это особый экспонат, требующий серьезного рассмотрения. Он отнес работу к немецкому возрождению, и картину спешно передали профильному Музею искусств. Когда доску тщательно отмыли и начали реставрировать, выяснилось, что это не одна, а две соединенные доски, после чего их вновь разделили. В скором времени реставрация вернула шедевру первоначальный вид. Каково же было удивление мастеров, обнаруживших на стволе дерева позади Адама небольшую змейку с гребешком на спине! Крылатый змей с кольцом в пасти был гербом Лукаса Кранаха, его художник получил в 1508 году от курфюрста Виттенберга.

Открытия такого масштаба случаются крайне редко. В пространство мировой культуры после многолетнего забытья вернулась картина самого известного немецкого художника времен Возрождения после Дюрера и Ганса Гольбейна Младшего. Парадоксальность ситуации в том, что открыватели Кранаха не стали народными героями и не появились на страницах газет, а сама работа не вошла в золотой музейный фонд. Скорее, наоборот, команда, работавшая над восстановлением картины, оказалась в опасности.

Все понимали, что скорее всего картина не станет музейным достоянием и предметом гордости мастеров, а исчезнет вместе со многими ценнейшими экспонатами. Выполняя профессиональный долг по возвращению картины миру, специалисты осознавали, что потеряют шедевр. «Кранаха отнимут и продадут», – витало в воздухе. Только вот поделать с этим нечего, писать и говорить о таком было просто опасно. Помните, у Солженицына в «Круге первом» в шарашке сидел человек, который где-то обмолвился о продаже Эрмитажных картин? Подобное упоминание могло стоить десяти лет заключения.

В 1928 году Политбюро со Сталиным приняло решение продавать на запад ценные произведения искусства, хранящиеся в музеях. Последующая продажа организовывалась наркомом внешней торговли Микояном, причем сначала только на публичных аукционах, а со временем искусство стали продавать и частным лицам.

Изначально указание декларировалось, как продажа произведений, не представляющих музейной ценности и оказавшихся в фондах случайно. Под это удобное описание отчасти подпадал недавно обретенный Кранах – он попал в Музей искусств Украинской академии наук действительно довольно случайно, хотя и представлял огромную ценность. «Адама и Еву» Кранаха оценили в 30 тысяч рублей. В 1929 году, через четырнадцать месяцев после чудесного открытия, диптих изъяли и отправили в главную контору Госторга СССР по скупке и реализации антикварных вещей «Антиквариат» в Ленинграде. В мае 1931 года «русский» Кранах был продан на аукционе в Берлине за 10 тысяч долларов.

Копеечная сумма для произведения такого уровня, но немецкий рынок антиквариата в те годы был настолько пресыщен русским «товаром», что вот-вот ожидался его полный крах.

Сложно понять, имеет ли такое мнение реальные основания, но считается, что некоторые аукционы по продаже антиквариата из СССР проходили с условием сохранения «инкогнито» государственного происхождения ценностей, и произведения искусства приписывались разным частным собраниям. Есть версия, что «Адам и Ева» попали на витрину, отмеченные как часть коллекции из дворца Строгановых. Картину купил антиквар Жак Гудстиккер. В годы нацистского террора его семья бежала из Европы, а семейное собрание осталось на территории Голландии. Мать Гудстиккера продала его собрание немецким покупателям и незамедлительно покинула страну. «Адама и Еву» купил Герман Геринг, после войны союзники нашли ее в Каринхалле, имении рейхсмаршала, и передали в один из голландских музеев.

В 1960-е годы предприимчивый наследник Строгановых князь Георгий Александрович Щербатов, известный своей работой в американских спецслужбах, разыскивая остатки фамильного достояния, обнаружил в государственном музее Нидерландов диптих Кранаха. Он заявил свои права на картину и подал иск, как ни странно, спустя несколько лет удовлетворенный в пользу наследника. В пользу Строганова-Щербатова сыграла приписка советских функционеров «Адама и Евы» к собранию князей во время продажи в Берлине. В 1966 году суд признал незаконной продажу коллекции Строгановых на Берлинском аукционе и аннулировал сделку с голландским антикваром Гудстиккером.

За несколько лет до своей смерти, кстати, случившейся при довольно странных обстоятельствах, Георгий Александрович продал Кранаха американскому коллекционеру Нортону Саймону. В 1970 году господин Саймон купил «Еву», через год – «Адама». В 1974 году собрание перешло в коллекцию Пасадинского художественного музея, который принял имя Саймона Нортона.

10 лет назад вдова сына Жака Гудстиккера Марей фон Захер подала иск против музея Саймона Нортона, требуя выплатить денежную компенсацию от фонда в размере 45 миллионов долларов. Она ссылалась на то, что доказательств принадлежности диптиха Кранаха собранию Строгановых просто нет. Иск отклонили, и право собственности на картины осталось неизменным. Суд счел законным приобретение диптиха у Щербатова, права которого не были опровергнуты в судебном порядке в Голландии. Вторым основанием стало истечение срока давности в штате Калифорния – он составляет три года для споров о приобретении произведений искусства.

Канал автора в Telegram – «Парнасский пересмешник»