Рефлексия по-голливудски: «Малкольм и Мари» — черно-белая разговорная мелодрама с Зендайей от создателя сериала «Эйфория»
Нужно начать привыкать к тому, что нас впереди ждет еще много вроде «Малкольма и Мари» — подчеркнуто камерных, даже пространственно замкнутых, с экстремально небольшим количеством героев. Виной тому ковидное наследие — кинематографисты пытаются осмыслить суть карантина, более того, кажется, они сами привыкли к тому, чтобы сидеть дома, и не понимают, куда и, главное, зачем выходить. Некоторые такие картины были сняты еще до того, как в 2020 году стопорнулись кинопроизводства — а значит, продюсеры и закупщики (в том числе Netflix) охотнее выпускают такие релизы, рассчитывая на внимание выжившей популяции. С другой стороны, во время самого злого локдауна все было наоборот — ни одного на скорую руку снятого по домам скринлайф-сериала, который в принципе можно было бы смотреть. Выходит, постапокалиптическое искусство переходит на мета-уровень осмысления темы изоляции. Вообще большое количество недавних удачнейших стриминговых фильмов построены на монологах или диалогах — в том числе два спецэпизода сериала «Эйфория» или «Представьте, что это город» Скорсезе.
Формально «Малкольм и Мари» вообще не о ковиде или локдауне — это кино о молодом, но стремительно растущим над собой режиссере Малкольме (Джон Дэвид Вашингтон, у которого последние годы задались — это он сыграл главную роль в «Черном клановце» и «Доводе») и актрисе Мари (Зендайя), которые приходят домой после премьеры фильма Малкольма. Он по разным причинам, о которых мы узнаем в процессе, решил позвать на главную роль не Мари, а другую артистку. Мы увидим один бесконечный черно-белый диалог с приличествующими моменту скандалами, истериками, откровениями и рефлексиями. За пределы таунхауса они выйдут разве что пару раз — в живописный ночной сад, продышаться после криков-воплей. Так же мы не увидим событий той вечеринки, что так разозлила и обидела Мари — о ней вместе вслух и с охотой поразмышляют герои, но их описаниям невозможно в полной мере доверять. Перед нами сразу два ненадежных рассказчика — да и существуют ли на самом деле эти герои, или перед нами всего лишь масштабная метафора о том, как пересекаются, мешают друг другу и взаимодополняются искусство и любовь?
Вообще надо полагать, что режиссер и сценарист Сэм Левинсон, сегодня известный прежде всего как шоураннер культовой «Эйфории», может, и считается актуальным автором, но на самом деле его заботят чуть более высокие материи. Да, конечно, «Малкольм и Мари» — это кино о Голливуде и несбыточной мечте, которую фабрика грез навевает всем, кто пытается там обосноваться. Тем более что крушением лос-анджелесского мифа ныне активно занимаются не только постановщики вроде Дэмьена Шазелла, но и журналисты. Сегодня личная жизнь всякого режиссера, сошедшегося с любой актрисой, находится под пристальным наблюдением: после #MeToo-разоблачений всем априори кажется, что наверняка у них за закрытыми дверями творится сущий ад, абьюз (хотя бы психологический), нарко-оргии и прочие непотребства.
Кроме того, эта история еще и о тлетворном влиянии амбиций: несчастная надломленная Мари (эта героиня очень уж походит на ту, что восхитительная и чрезвычайно талантливая Зендайя играет в «Эйфории» — но заметно, что актриса созрела и выросла над собой, и теперь ей этот образ куда ближе, чем персонаж школьного возраста), выйдя после рехаба, хочет вернуться в большое кино, считает, что это она сделала новый фильм Малкольма таким великолепным, и недоумевает, почему же не она там на главной роли, раз уж персонажа постановщик списал с нее. У демиурга совсем иное мнение: он в состоянии головокружения от успехов провозглашает себя self-made создателем, который сам придумал свой фильм без весомого участия девушки и многое позаимствовал из своей предыдущей жизни, когда они еще даже не были знакомы. Кроме того, любому рецензенту особенно полюбится монологи режиссера о том, как он относится к великим предшественникам вроде Джона Кассаветиса, а также его гневную отповедь всем критикам — приятно наблюдать, как лицемерен режиссер, до того радостно здоровавшийся со всеми посетителями премьеры, когда возвращается домой и зачитывает отзыв на его картину. Из его претензий к тексту заметно, что публицист-то кругом прав, а режиссер сам не до конца понимает, что же он наснимал.
Но, пожалуй, не это главная тема «Малкольма и Мари» — вопреки тому, что герои так много, увлеченно и со знанием дела доводят друг друга диалогами о собственных чаяниях и творческих надеждах. Вообще в их велеречивости заметна и некая искусственность: пожалуй, люди так не говорят, если им заранее не написали сценарий. Но и фильм, конечно же, не основан ни на какой реальной истории — это лишь вымышленные образы без конкретных прототипов. Да и Левинсон, наверное, не хотел снимать кино публицистическое (хотя оно у него неизбежно получилось бы, учитывая, насколько обострено сейчас зрительское восприятие). Его вообще волнуют больше чувства и эмоции, какие-то особенные человеческие состояния, в которые можно попасть, когда существуешь на пределе и на острие. В этом лаконичном пространстве обнаруживается очень много лирики, искренности, магии взаимопонимания, повисающей в воздухе. И эротика там тоже есть, хотя в итоге герои так и не займутся ни разу сексом, но ощущение вторжения в личное, интимное поневоле возбуждает. Словом, все бы было замечательно с этим фильмом, если бы не смазанная концовка: после такого гипнотизирующего, вовсе не испрещенного действием зрелища хочется какого-то удара под дых, но Левинсон предпочитает подвесить героев на невидимые крюки, забитые в стены, словно семейные фотографии. Но в целом это все же очень порядочный образчик аскетичного киноискусства — на Netflix такое бывает нечасто, спешите видеть.