Лучшие сериалы 2020-го, выбор Правила жизни: «Ход королевы», «Чики» и не только

Если «Во все тяжкие» был довольно ровным рассказом про человека со слишком большим эго и ущемленной гордостью, то «Сол» — работа куда более тонкая. Мы заранее знаем, что в финале Джимми Макгил станет Солом Гудманом — самым аморальным адвокатом города Альбукерке. Но в отличие от Уолтера Вайта из «Во все тяжкие» путь Джимми — не осознанный выбор. Это самая настоящая трагедия, в которой у Джимми в собственной жизни такие же права наблюдателя, как и у зрителя.

Помимо самого Макгилла «Лучше звоните Солу» — дом для почти десятка лучших персонажей современного телевидения. Этот сезон подарил нам Лало Саламанку — самого харизматичного экранного злодея последних лет, ну а тот факт, что Риа Сихорн до сих пор не получила «Эмми» за роль подруги Джимми Ким Вакслер, — возмутительное недоразумение. Также за 12 лет Гиллиган мастерски отточил все собственные приемы. Если сейчас начать пересматривать ранние сезоны «Во все тяжкие», то немного неловко становится от того, насколько там отчетливо проступает эпигонство Тарантино. Сегодня же Гиллиган чувствует себя уверенно в собственном киноязыке. Он, как никто другой, умеет ставить камеру, выдерживать паузы, развешивать ружья и уделять максимум внимания каждой маленькой детали.

В «Соле» одна из часто повторяющихся тем — тема срезания углов и попытки так или иначе смухлевать, чтобы победить. Тема эта дается без осуждения, наоборот — Гиллиган показывает, что мир изначально создан несправедливым, и его героям, не выросшим в благополучных семьях с кучей возможностей, приходится срезать углы, чтобы хоть как-то выбиться из бедности. Поэтому, вероятно, Гиллиган не осудил бы тех, кто начнет смотреть «Лучше звоните Солу» с этого или хотя бы прошлого сезона, освоив все остальное в кратком пересказе. Это правда того стоит.

Четыре бывшие секс-работницы пытаются открыть фитнес-клуб. Секс в большом городе? Надоело. Как насчет любви в Кабардино-Балкарии?

Никакой синопсис на самом деле не передает, насколько «Чики» уникальны и каким большим глотком свежего воздуха стал этот сериал. Если попытаться это все-таки как-то осмыслить, то можно отметить три вещи. Во-первых, любовь. «Чики» сделаны с невероятной и, к сожалению, редкой любовью к каждому персонажу — даже к злодеям. Но в первую очередь — к местности. Парадоксальным образом сериал сочетает особенности быта, которые у других авторов (скажем, у Звягинцева) назвали бы чернушными, с искренней верой в лучшее и отказом стыдится того, что Россия такая, какая она есть. Второе — актерская игра. «Чики» окончательно уходит от театральной традиции, которая отравляла и продолжает отравлять российскую кинопродукцию годами. Люди тут меньше на экране играют и больше живут, что в общем всегда было необходимым условием для хорошего сериала. И третье — местность. «Чики» напоминают, что у нас гигантская страна, но показывают удаленный российский Юг без экзотизации, не стараясь удивить или пустить пыль в глаза. Просто в этой большой стране истории могут случаться где угодно, ну и вот конкретно эта случилась здесь. И эта история, пусть и грустная, но почему-то все равно вселяющая оптимизм, — то, как она рассказана, в итоге оказывается важнее самого рассказа.

Экранизация романа Салли Руни стала, кажется, самым противоречивым сериалом сезона. Одних он поразил в самое сердце, другим показался поразительно пустым — кажется, средних реакций практически не наблюдалось. Дело, вероятно, в том, насколько тонким получился подход сериала. На поверхности проблемы Марианны и Коннелла кажутся надуманными, и совсем непонятно, в чем вообще драма и что мешает им быть вместе. Мешает на самом деле многое: между ними преграды — и классовые, и социальные, и чисто жизненные. Просто герои не говорят о них вслух — и в этом в общем-то и есть их главная проблема. Но в конце концов это почти сказочная история о том, что, пусть эти преграды и крайне неприятны, настоящая любовь все-таки способна их преодолеть. И она существует.

Два главных сериала сервиса Apple TV в этом году оказались ситкомами про рабочие отношения. Один — «Тед Лассо» — заслуженно расхвален критиками. Это история про тренера по американскому футболу, приехавшего в Великобританию работать с командой по футболу обычному, про который он совсем ничего не знает. Идея кажется провальной всем, включая его работодательницу. Она, собственно, Лассо и наняла, чтобы отомстить бывшему владельцу клуба — изменявшему ей мужу. Но у Лассо есть секретное оружие — искренняя вера в людей. Тренировать для него — это не столько про спорт, сколько про психологическую поддержку, и не нужно разбираться в футболе, чтобы добиться гармонии в команде. Доброта как самого Теда, так и сериала в целом оказалась очень кстати в этом карантинном году; это бессовестно оптимистичное духоподъемное шоу, но именно такое сейчас людям и нужно.

С «Мистическим квестом» все сложнее: он отпугивает уже на уровне названия. Но как и для просмотра «Теда Лассо» совсем необязательно что-то знать про футбол, так и «Мистический квест» не требует каких-то специальных знаний о видеоиграх. Да, он рассказывает о людях, которые эти игры делают, но он мог бы быть и про рекламное агентство, редакцию или съемочную группу. В «Мистическом квесте» что-то близкое найдет любой, кто когда-либо работал в творческом коллективе под управлением хаотичного то ли гения, то ли самодура. Это, конечно, куда более мрачная комедия, чем «Тед Лассо», и куда менее оптимистичная, зато довольно точно объясняющая, что такое «токсичная рабочая атмосфера» и почему ее лучше избегать. Плюс бонус — в середине сезона запрятана серия «Темная тихая смерть», никак не связанная сюжетно с остальными (даже герои в ней другие), и она гарантированно разобьет вам сердце. Можно начать смотреть прямо с нее, она идет пятой, а потом уже все остальные.

Драма про шахматы с восходящей звездой Анной Тейлор-Джой оказалась самым неожиданным хитом года. Казалось бы, мало кого можно привлечь историей о том, как девочка-сирота в 1950-х оказывается выдающейся шахматистской, но миллионы пользователей «Нетфликса» доказали обратное, а продажи шахмат, возросшие после выхода сериала в десяток раз, результат закрепили.

В «Ходе королевы» очевидны темы сексизма и наркозависимости, но самое интересное в нем то, как критично он относится к прошлому. Главный оппонент героини Тейлор-Джой Бет Хармон — советский шахматист Боргов, и от американского сериала при таких вводных данных можно было бы ожидать, что их противостояние станет проекцией холодной войны: свободы против несвободы, демократии против коммунизма. И оно действительно становится проекцией, но совсем не в таком ключе. «Ход королевы» оказывается одой коллективизму, в том числе советскому коллективизму, которым и объясняется успех Советов в шахматах. Это, с одной стороны, неожиданно, с другой — вполне соответствует сегодняшним попыткам пересмотра холодной войны. Не в том смысле, конечно, кто в ней был прав или виноват, а в том, насколько она вредна оказалась для самих Штатов и их собственной идеологии.

В этом смысле занятным становится участие в проекте сценариста Аллана Скотта, автора пропагандистского фильма из 1970-х «Девочка с Петровки» — о том, как отважный чикагский журналист спасает советскую балерину от КГБ. «Ход королевы» для Скотта — будто сигнал молодым поколениям о том, что, возможно, он тогда слегка перегнул. Бумер говорит «окей, бумер» сам себе. Жест, достойный уважения.

Словосочетание «новая этика» уже пару лет активно обсуждается в российских медиа, но до сих пор не вполне ясно, что это такое. С одной стороны, это просто этика — ничего нового в ней нет. С другой, многое из того неэтичного, на что раньше было принято смотреть сквозь пальцы, сегодня становится совершенно недопустимым. «Я могу уничтожить тебя» и «Мы те, кто мы есть» — отличные гиды в этот новый мир. Первый рассказывает о том, как важно активное согласие в сексе, независимо от того, какие бывают предпочтения и фантазии. Второй — куда более поэтический: о том, какую свободу можно обрести и насколько проще найти себя, если с юных лет знать, что гендер — это лишь социальный конструкт.

Это два максимально разных сериала: «Я могу уничтожить тебя» соответствует названию и бьет наповал, прорабатывает свои темы с жестокой прямотой и разговаривает со зрителем на будто бы совсем новом языке, который сам же по ходу дела и придумывает. «Мы те, кто мы есть», придуманный режиссером «Назови меня своим именем» Лукой Гуаданьино, напротив, обращается к своим темам как можно тоньше. В нем, как и во всей сегодняшней дискуссии о человеческих отношениях, много политики, но он никогда не проговаривает это вслух, а просто показывает, каково быть потерянными подростками в этом новом мире. Насколько современная его идея, настолько же ретроградный его подход, напоминающий о европейском кино середины прошлого века. То есть да, это еще и очень красиво.

Экранизация пропитанного тестостероном комикса пытается построить максимально реалистичный мир, в котором супергерои действительно существуют. В этом мире вместо DC и Marvel есть единственная корпорация Vought, на которую работают все «суперы» и которая держит весь мир в страхе перед американским военно-промышленным комплексом, главную единицу которого составляет местный вариант Супермена — Хоумлендер. Только в отличие от Супермена он мразь и хладнокровный убийца, чрезмерно озабоченный собственным имиджем. «Пацаны» — это, по сути, продолжение идей Алана Мура и Зака Снайдера; попытка дать отрезвляющий взгляд на саму идею супергероев, единолично выступающих и полицейскими, и прокурорами, и судьями, и палачами. Но если Мур слишком умный, а Снайдер слишком сосредоточен на красивой картинке, «Пацаны» предельно прямолинейны и односложны. В прошедшем в этом году втором сезоне они заодно прошлись и по неонацизму, и по корпоративному активизму, в котором за слоганами нет ничего, кроме желания продать очередной товар. Это сатира едкая и тупая, но именно потому и работающая. Плюс тут лодкой таранят кита и головы взрываются в самые неожиданные моменты.

Автор одного из лучших сериалов современности «Прослушка» Дэвид Саймон экранизирует роман Филипа Рота о том, что бы было, если бы 32-м президентом США стал не Рузвельт, а знаменитый летчик Линдберг, известный своими симпатиями к нацистам.

Причина, по которой Саймон решился на экранизацию, очевидна — Трамп. Линдберг в своих политических взглядах во многом напоминал нынешнего президента США; в частности, тем, что не произносил открыто нацистских лозунгов, но активно противился конфронтации с Германией и проповедовал принцип «Америка прежде всего». В сериале Саймон рассказывает о жизни обычной еврейской семьи в Нью-Джерси при президенте Линдберге; как вокруг усиливаются антисемитские настроения и как незаметно обстановка вокруг семьи накаляется до такой степени, что все начинает гореть. Саймону всегда удавалось лучше других показать, как политика влияет на жизни простых людей, и здесь он в лучшей форме. Никаких примеров в лоб, минимум очевидных параллелей с Трампом, просто человеческие истории на фоне даже не нацизма, а молчаливого его со стороны государства одобрения.

На этом месте мог бы быть отечественный сериал «Хороший человек», снятый по мотивам дела ангарского маньяка, но режиссеру Константину Богомолову не хватило той человечности, которая оказалась у британского сценариста и режиссера Льюиса Арнольда. Его «Дес» об орудовавшем в Великобритании убийце, насильнике и каннибале Деннисе Нильсене — идеальный пример того, как говорить о маньяках, не романтизируя их и сохраняя уважение к их жертвам.

Арнольд начинает рассказ о Деннисе с его поимки: произошла она почти случайно по жалобе соседей на засоренную канализацию, после чего Нильсен внезапно сам признался во всех убийствах. Вскоре Деннис нанял себе биографа, и стало ясно, что он пытается сам создать нарратив вокруг себя, придать благородство своим убийствам, оправдать их, назначить себя освободителем. Задачей же ведущего дело следователя и самого сериала становится не дать ему это сделать. «Дес» не пытается заглянуть в душу маньяка и найти там человека; напротив — показывает на примере писателя Уоткинса, ловко очарованного Деннисом, как легко попасться на такую уловку и сместить жалость с невинных убитых на самого убийцу. Как хорошо отметила обозревательница «Российской газеты» Юлия Авакова, «Дес» не показывает, а рассказывает. Он не пытается нажиться на сенсационности убийств, не смакует подробности, не подкупает аттракционом «сейчас мы вас поселим в голову маньяка». Напротив, он демонстрирует, насколько ядовиты все эти соблазны. И убийца — даже самый изощренный и загадочный — это просто убийца.

Сериал о сыне египетских эмигрантов в Нью-Джерси уже в первом сезоне был многообещающим, а в нынешнем достигает небывалых высот. «Рами» рассказывает о более-менее универсальном опыте эмигрантов во втором поколении, когда смешение двух разных культур ведет к раздвоению идентичностей. Рами Хасан, персонаж стендап-комика Рами Юзефа, старается быть примерным мусульманином и сохранять культурное наследие своих родителей, но в то же время он и американец, и вполне патриотичный, и иногда то и другое не очень хорошо совмещается.

Но сила «Рами», конечно, не в социальной повестке и даже не столько в способности эмпатически передать этот эмигрантский опыт, сколько в самокритичности Юзефа; в том, как он не стесняется рассказывать о самых неловких ситуациях, в которых его герой выставляется в совсем не лучшем свете. И как ему удается это сделать с юмором, достойным лучших комиков. И жемчужина сезона — Махершала Али в роли духовного наставника Хасана. Одна из лучших ролей актера, а это сильное заявление, когда речь идет об обладателе двух «Оскаров».