«Неприятности не вечны»: как спецэпизод сериала «Эйфория» поможет дожить до 2021 года

Впрочем, начнем все же с телевизионного контекста. Такие серии называют в телевизионной терминологии бутылочными эпизодами. Любопытна этимология этого понятия: в 1960-х годах один из шоураннеров того времени Лесли Стивенс так остроумно назвал подобные эпизоды потому, что в случае такого дешевого и быстрого продакшена «серия словно сама вылетает из бутылки, как джинн». Хотя Merriam Webster, первый из всех словарей приведший этот термин, указывает иное происхождение данного словосочетания: сопродюсер современной реинкарнации сериала «Звездный путь» Роберт Х. Джастмен, описывая те эпизоды, где действие происходит не на новой планете, исследуемой экипажем, а не выходит за пределы корабля, сказал, что таким образом сценаристы «закупоривают сюжет».

Спецсерия «Эйфории» удовлетворяет обоим авторским определениям (а кроме того, крайне концептуально продолжает сюжет первого сезона — но об этом позже). Действие здесь заперто всего в трех локациях: в спальне Ру и Джулс (благодаря этому авторы смогли оголить героиню Хантер Шаффер без лишней сексуализации, в бытовой обстановке), в дайнере и в автомобиле. Почти весь эпизод состоит из диалога персонажа Зендеи и Али (Колман Доминго), ее друга по сообществу анонимных наркоманов. Героев искусственно запирают в камерной обстановке — очевидно, потому, что так межсезонный эпизод было снять куда проще, чем городить много действия. С другой стороны, именно там они раскрываются по полной, поневоле выходят из своих коконов наружу и расправляют крылья.

Вообще промежуток между прошлым и будущим (как мы знаем из песни, написанной для фильма «Земля Санникова», именно он называется жизнь) зачастую оказывается куда интереснее, чем само прошлое и будущее. Этот «просак» часто забывают исследовать, скажем, в байопиках. Из российских режиссеров в междувременье умеет пребывать разве что Алексей Учитель, за что его часто попрекают (см. «Дневник его жены», «Космос как предчувствие», «Матильда», «Цой»). Возможно, некоторые обвинят «Неприятности не навсегда» в излишней бессодержательности — сплошная болтология, один случай frontal nudity для галочки и невнятная якобы лиричная концовка. Злодеи-создатели сняли допматериалы для несуществующих ныне DVD и выдают это за откровение. Но имеющий глаза да увидит, что за Ру, бесконечно надломленной, смятенной, живущей между грандиозными изменениями, которые произошли с ней ранее и которые для нее сейчас готовят авторы во втором сезоне, как раз любопытнее всего понаблюдать, пока она словно зависла в воздухе, взятая за шкирку, и в максимальном приближении, которое дарит нам камерное место действия. Мы словно сидим с двумя героями за столом в дайнере, вслушиваемся в каждую фразу, вглядываемся в тонкие движения их лиц.

Итак, взглянем на этот зпизод в отрыве от глобального сюжета (благо серия никак не дополняет то, что произошло в первом сезоне). Некая Ру, явная наркоманка в завязке, сожительствует с транссексуальной девушкой по имени Джулс, у них все вроде хорошо, но в комнате разлит саспенс — что-то все-таки не так. Протагонистка встречается поздней ночью со своим «спонсором» Али (Колман Доминго) — так в «Анонимных наркоманах» называют добровольного помощника и покровителя, который помогает новобранцу в трудные периоды борьбы со своей подавляемой зависимостью. Следует сложный разговор о том, как жить дальше, что происходит в мире, не дающий ответов на вопросы, но все же в этом проникновенном диалоге случается чудо взаимопонимания.

Тяжело, но необходимо сравнить эту серию с величайшим эпизодом сериала Луи Си Кея «Хорас и Пит», третьим, который начинается с нескончаемого, но гипнотизирующего монолога бывшей жены протагониста, а продолжается ее диалогом с самим главным героем — по эмоциональной мощи это было сравнимо с ударом в лицо, замедленным при этом до сорока минут. Тяжело, потому что «Эйфория» зарекомендовала себя как сериал исключительно зумерский — в плане соблюдения нового этического кодекса, со всем непоказным diversity и откровенностью в размышлениях о природе юношеской зависимости и современной любви, — а вот во всем творчестве Си Кея после его разоблачения как харассера и властного абьюзера-онаниста все сегодня ищут грязную пропаганду. Сравнение такое использовать опасно — как бы не кенсельнуться.

Но все же любопытно, что если в аскетичном театрализованном многосерийном фильме Луи тот эпизод был предельно замкнутым в себе, словно персонажей поместили в ярко освещенный софитами террариум, то «Неприятности не вечны» воспринимаются как глоток свежайшего воздуха. Утренняя элегия в светлых солнечных тонах, ночная драма, расцвеченная неоном, — «Эйфория» была и остается самым визуально экспрессивным сериалом современности. Кроме того, центральный диалог постоянно разбавляется мелкими, но важными инцидентами: разговором Али по телефону на парковке перед рестораном, встречей с официанткой-резонеркой, наконец, поездкой домой на машине. Потерянное лицо Зендеи медленно масштабируется под закадровую «Аве Мария» — поразительно высокодуховная концовка.

Важнейшим в понимании намерений шоураннера «Эйфории» Сэма Левинсона, который решился выпустить в праздничный период сразу две серии своего категорически депрессивного сериала, является, конечно, диалог Ру и Али. Бьющая наотмашь искренность зарифмована в этой сцене с неловкой скрытностью Ру — очевидно, она не до конца завязала со своей зависимостью, раз прячет где-то у себя в комнате заветные таблетки. Даже более того, она, очевидно, под кайфом, хотя пытается доказать собеседнику, что это не так. Неизбежная безысходность разлита над столом, над остывшими панкейками. Но и трезвость Али, сомневающегося мусульманина, не дает ему возможности почувствовать себя уверенно в этом безумном мире. Горько-сладкая режиссерская интонация помогает нам понять всю лицемерность новой искренности: как бы мы ни хотели раскрыться для всех по максимуму, мы неизбежно будем еще сильнее скрывать нашу темную сторону.

Наконец, любое произведение, вышедшее в этом темном декабре, приобретает новые контексты и подтексты. Неслучайно один спецэпизод «Эйфории» выходит перед Новым годом, а второй, который будет посвящен Джулс и в котором, по слухам, упомянут и коронавирус, — 25 января. «Неприятности не вечны» — это пожелание нам всем, может, и не сидящим на психотропных медикаментах, но все же обеспокоенным не меньше, чем Ру. Эта яркая серия дарит надежду, но еще и намекает, что выйти из глобальной депрессии будет непросто — всем нам в 2021-м пригодится разговор с понимающим другом и наставником, который поможет нам оправиться от жуткого морока воспоминаний о тяжелейшем периоде в жизни всего мира.