Секс, кишки и котики: что происходит в «Американских богах»

В первых сериях экранизации зрители еще могли спорить о мелочах, возмущаться отсутствием бороды у мистера Среды, современного воплощения скандинавского бога Одина, излишней темнокожестью главного героя Тени (в книге он «кровь с молоком», и тюремный охранник задирает его: «Может, ты вообще черномазый, а?») или тем, что славянские боги сами не могут произнести своих имен («Зориа Виэчиэрниаиа»). К финалу сезона стало понятно, что это совсем другая история, основательно переписанная самим Гейманом и шоураннером Брайаном Фуллером под нужды времени. Из фанфика по мифам и легендам мира «Американские боги» превратились в актуальное высказывание обо всем на свете. Это очень современный сериал: визуально перенасыщенный, мучительно неторопливый и требующий от зрителя внимательного и вдумчивого просмотра. И уже вовсе не обязательно читать роман, чтобы понять, что происходит. Даже наоборот, лучше его вообще не читать и не помнить, чтобы не запутаться. А если вы запутались, то давайте попробуем совместно разобраться, что происходит в новых «Американских богах» и о чем они на самом деле.

1. Об эмиграции.

Пожалуй, самое важное отличие 2017 года от 2001 — американцам снова приходится доказывать, что их страна строится на эмигрантах, что «мы все такие разные и все-таки мы вместе» ее главная сила. Когда Гейман только писал свой роман, это было для него фактом, не требующим доказательств. Его боги были символом американского разнообразия: вот она вся, скроенная из лоскутов, на которых найдется место и седобородому Одину, и весельчаку Ананси. Вставные новеллы «Прибытие в Америку», с которых в сериале открываются новые серии, служили, чтобы показать, как именно боги оказались в Америке и как быстро их здесь забыли. Но сегодня все это выглядит иначе, и перед богами все оказываются равны: и чернокожие рабы, и тихие восточноевропейские эмигранты, и новоприбывшие мусульмане — не зря историю Салима и его встречи с таксистом-ифритом вытащили из эпизодического финала романа и сделали одной из главных линий. Вот это пестрое и странное и есть Америка — один из первых посылов сериала.

2. О религии.

Выбор богов у Геймана вообще-то довольно причудливый и не очень поддающийся логике. Почему-то скандинавские боги осели у него в Америке чуть ли не всем пантеоном, а прочие — по принципу, кто кому больше нравится. Так, в романе он напоминает читателю еще в эпиграфе (из «К теории американского фольклора» Ричарда Дорсона), что ни Христос, ни апостолы до Америки так и не добрались. А в сериале добрались! Уже во второй серии мы услышим от самого мистера Среды монолог про разнообразие Иисусов, а вскоре увидим и первого из них, мексиканского, гибнущего в попытке защитить беженцев, пересекающих границу.

Нет у Геймана и Аллаха с Магометом — а в сериале все время мельтешит Салим, совершающий намаз положенные пять раз в день. Там, где Гейман очень осторожно обходит вопросы современной религии, веры, кризиса веры и цены за нее, создатели сериала бьют в лоб. И там, где у него про мифы и легенды, у них про вполне современные вопросы и проблемы религии: кресты в руках белых, отстреливающих мексиканцев, пули, отлитые богом Вулканом, каждая из которых приносит ему жертву, и даже Анубис на стенах казино, где тоже возносятся жертвы, только уже звонким кэшем. Ни одного из этих эпизодов нет в книге, и все они нужны, чтобы привязать богов к повестке дня, а то они так и ходили бы по современной Америке, будто вчера вышли из средневековой Европы и ничего с тех пор не изменилось.

3. О поисках смысла.

«Вы занимаете их время, — ругается мистер Среда на предводителя старых богов, мистера Мира — мы давали им смысл». «Так верните им его», — шипит в ответ Мир и удаляется. Со смыслом в современном мире и правда проблемы, иначе зачем нужна тут первая вставная новелла, где жена Тени, ныне покойная Лора, томится от неприкаянности, дышит дихлофосом и вообще теряет радость жизни. Она — портрет современного человека в этом трещащем от разнообразия мире, ее ничего не радует, ей ничего не важно, и, в общем, ей самой не помешало бы немного богов. Для Лоры новый смысл обретается со смертью, в погоне за ускользающим и живым мужем. Но не для нее одной. Так Билкис, царица Савская, сегодня прописавшаяся в тиндере, поглощает своих поклонников, отправляя их прямо в космос, и это счастливый исход. Так таксист Салим, Лора и Сумасшедший Суини, запертые в одном такси, ведут разговоры «о чем это все», невероятно томительные, но и невероятно важные в контексте всего происходящего: здесь всерьез хотят поговорить о том, чего нам всем не хватает.

4. О женщинах.

У Геймана в 2001-м женщины были только эпизодическими героинями, но сегодня так уже не бывает — и в итоге воскресшая Лора Мун из второстепенного героя превращается, уже очевидно, в главного. У нее здесь совсем другая роль, не такая, как в книге, где от нее требовалось только ходить и быть мертвой. Если ее муженек, Тень, просто безвольно шляется за своим работодателем, то Лора как раз активный персонаж в поисках своего собственного смысла. И, кто знает, может даже не счастливая монетка Сумасшедшего Суини, а любовь и поклонение мужа сделали из нее богиню, которая не может умереть. В любом случае, у нее единственной есть ясная цель и ясный характер, хотя ее линия и увела нас далеко от обещанной в самом начале войны богов.

5. О насилии и сексе.

Секса в «Американских богах» немногим меньше, чем в других знаменитых сериалах, зато устроен он иначе: каждая сексуальная сцена здесь имеет значение. Секс с Билкис отправляет ее партнеров в потустороннее плавание. Революционная для телевидения сцена гомосексуального секса Салима и ифрита означает для Салима освобождение от тотального одиночества и неприкаянности — как минимум, его желание ифрит выполнить сумел. Шоураннеры обещают, что секса в «богах» никогда не будет слишком много и он всегда будет со смыслом, а не просто чтобы пощекотать наши зрительные рецепторы. Точно так же устроены в сериале отношения с насилием: он хоть и выходит на канале Starz, где вообще-то очень любят кровь и кишочки, но кишочки тут возникают только по большой необходимости сюжета; как когда Лора разрывает на части служак Технобоя, повесивших ее мужа, — это нужно не просто, чтобы попугать зрителя кровавой баней, а чтобы показать ее новообретенную силу и силу ее новообретенной любви.

6. О поп-культуре.

«Американские боги» невероятно приятны глазу, в них есть ровно та рок-н-ролльность, на которую мы когда-то купились у Геймана, да и смотрятся они не столько как завлекаловка, сколько как страстное посвящение любимой книге, ровно с той степенью вольности, что всегда требуют фанаты: чуть больше секса, чаще видеть любимых героев и больше странных отношений между персонажами. С неторопливостью, свойственной сериалу, мы не увидели бы египетских богов Тота и Анубиса сезона так до третьего. Но вот они, идут по шоссе, весело шутят с кошечками, взвешивают перья уже со второй серии.

Чем больше отсебятины несут создатели сериала, тем лучше. Они заставляют богиню Медиа переодеваться в Дэвида Боуи, а мистера Мира прикидываться американским гангстером эпохи сухого закона, украшают кадры целым парадом разнообразных котиков, пускают мертвую жену главного героя брести по шоссе с оторванной правой рукой в левой руке и останавливаются в секунде от минета на кладбище над свежей могилой любимой жены просто потому, что сам Нил Гейман потребует немного соблюдать рамки приличий.

«Американские боги» и не обязаны слепо следовать оригиналу, потому что это вообще не столько сериал, сколько фанфик. И эти отношения закулисной влюбленности более всего похожи на то, что, собственно, делал в «Американских богах» (да и во всех других своих книгах) Гейман. На самом деле, он тоже писал фанфик. Его сила не в том, чтобы пересказывать старые сказки на новый лад, а в том, что он так сильно возлюбил всех этих Одинов и Анубисов, что просто позволил им жить дальше в обстоятельствах, которые им никак не годны. Когда «Американские боги» отвлекаются от того, чтобы пичкать зрителя смыслом, они к его огромному удовольствию пичкают его образами, которые он готов есть бесконечно.

7. О медиа и технологиях.

Одно из больших изменений сериала — мистер Мир, который в книге был явлением без лица и с очень знакомым для Тени голосом и чья настоящая сущность была бы гигантским спойлером к финалу, — обрел здесь лицо и свою собственную, довольно устрашающую личность. Он уже самостоятельный и отдельный герой, и под его руководством новые боги гораздо больше похожи на ту страшную силу, которой они сегодня являются, — как мы увидели в пятой серии, мистер Среда их даже боится.

Добавьте к этому Технобоя, который из толстого прыщавого мальчика романа превратился в вейпера-подростка, и восхитительно меняющую личины Джиллиан Андерсон, и получится настоящая суперкоманда. Первый — это стремительно меняющая прикид и обновляющая сленг коллективная злость интернет-пользователей, которые готовы распять и повесить любого как в комментариях, так и наяву. Вторая — это одержимость современности образом, поклонение кумирам.

8. О любви.

Шестая серия, «Молитва о сумасшедшем Суини», в очередной раз показала, что сериал гораздо нежнее, чем книга. В нем в мертвую голема-жену вдыхает жизнь поцелуй любящего мужа, в нем таксист, получивший от ифрита возможность начать все сначала, гоняется за своим возлюбленным по всей Америке. И даже гигантский лепрекон, в далеком прошлом трусливый царь, способен в припадке неожиданного прилива чувств пожертвовать своим главным артефактом — счастливой монетой. Похоже, главным вопросом сериала будет способность любви кого-нибудь спасти — а список претендентов на спасение очень и очень длинный.