«Человек из Подольска» — кафкианская история о маленьком человеке, которого обвиняют в бездарном проживании жизни
Николай Фролов (Вадик Королев) вот попался. Фильм начинается со сцены, которой не было в камерном (во всех смыслах камерном) спектакле: накануне Нового года парень и девушка неожиданно для парня прощаются на Курском вокзале. Девушка (замечательная Таисия Вилкова, звезда «Гоголя» и фильмов Оксаны Карас) хочет остаться в Москве и попытаться дышать полной грудью — а сутулого парня тянет в родной Подольск, в квартиру к маме. Каждый день он ездит на электричке в столицу, чтобы работать редактором в безразличной ему газете «Голос ЮАО», играть в никудышной группе Liquid Mother и объяснять ее неуспех тем, что в «этой стране такая музыка никому не нужна».
Но в эту ночь человек из Подольска в Подольск не вернется: сперва цыганка на вокзале наложит на него заклятье, а потом его заберут полицейские. А в участке с героем начнут твориться вещи, странные даже для Кафки. Обвинят его не в нарушении кодексов, а в бездарном проживании жизни и отсутствии любознательности. А подбросят не наркотики, а повод для размышлений. Как так вышло, что талантливый и многообещающий мальчик Коля превратился в апатичного неудачника? Почему он презирает пространство вокруг, хотя ничего о нем не знает? И сколько нужно полицейских, чтобы изменить человека?
Парадоксальная пьеса Дмитрия Данилова была поставлена несколькими десятками режиссеров, одним из которых оказался Семен Серзин — театрал и киноактер, которого можно увидеть, например, в «Лете» (и грядущих «Петровых в гриппе»). Показ его спектакля состоялся в Театре Волкова в Ярославле в рамках программы «Играем вместе». По ее задумке столичные артисты помогают провинциальным театрам ввести в репертуар новый материал. Сразу после спектакля к Серзину и Данилову подошла Наталья Мокрицкая — продюсер многих фильмов, в числе которых и «Изображая жертву» Кирилла Серебренникова. С Серебренниковым Мокрицкая, по собственным словам, решила работать, потому что он показался ей «самым нетеатральным режиссером из всех театральных — визуалом и кинематографистом». Те же самые качестве она, судя по всему, обнаружила и в Серзине. Потому что фильм «Человек из Подольска» нашел для пьесы и спектакля абсолютно новый визуальный язык.
Материал, размеренные актерские читки которого (их, кстати, можно найти на YouTube) занимают 70 минут, превратился в полнокровный — но стремительный и лихой — полуторачасовой фильм. У человека без свойств Николая Фролова появились предыстория и личность. В пьесе герой неприятен и непонятен, отчего одни артисты театра изображают его дерзким, а другие — трусливым. Сама полицейская процедура «установления личности» предполагает, что свою идентичность Фролов давно утратил. Дознаватели коварными допросами и абсурдными пытками (бить не будут — но заставят петь песни и танцевать) должны вытащить из героя человека — и понять, что с этим человеком не так. Чем меньше исходных данных давала пьеса, тем шире была география поиска без вести пропавшего россиянина: спектакли были, конечно же, не про Подольск, а про «эту страну» вообще.
В фильме все немного иначе: героя становится жалко уже после того, как его бросит девушка. А уж когда начнутся флешбэки из детства, сразу очертится круг подозреваемых и распечатается фоторобот возможного зрителя. Человек из Подольска — мужчина или женщина около тридцати лет, любой национальности, но русской ментальности. Его или ее детство отмечено травмой, а амбиции юности не реализовались. Теперь этот человек находится в спящем режиме — и понадобится шоковая терапия, чтобы его разбудить. Самая пронзительная новая сцена из фильма «Человек из Подольска» — домашнее видео девятилетнего Коли Фролова на VHS-кассете, которое отчего-то хранится в его личном деле в полицейском архиве. По выразительной мощи это мокьюментари из девяностых не уступает иным выпускам «Внутри Лапенко». А его смысл и вовсе беспощаден. Девятилетний Коля был чутким рассказчиком, зорким режиссером и сострадающим наблюдателем. В какой момент он превратился в упивающегося своей заурядностью Николая — загадка дыры.
На «Кинотавре» преемнику «Изображая жертву» (обладателя Гран-при 2006 года) дали лишь приз за музыкальное сопровождение от OQJAV, но его можно считать и наградой солисту группы Вадику Королеву. Семен Серзин познакомился с музыкантом, когда снимал клип для группы — и удивился его интровертности и зажатости в кадре. А Наталья Мокрицкая на «Кинотавре» рассказывала, что Королев завалил пробы. И тем не менее он — настоящее актерское открытие 2020 года. Сперва лидер OQJAV сыграл главную роль в апокалиптической драме «Город уснул» Марии Игнатенко, отобранной в Берлин и на «Кинотавр». Затем — в «Человеке из Подольска». И там и там глубокая заморозка, которой его всякий раз подвергает кадр, оказалась очень кстати: примерно так и ведут себя настоящие люди, которым не повезло оказаться в полицейском участке. А вот обладающие пытливым умом, широким кругозором и садистским юмором сотрудники органов (в этот раз — сотрудники органов чувств) в фильме — как будто бы гости с другой планеты. Владимир Майзингер — почти Мефистофель в погонах; Евгений Сангаджиев — танцующий чародей; Виктория Исакова — богиня в купальнике и без. Обычного полицейского здесь напоминает разве что актер из «Батальона» Михаил Касапов — и его убедительная игра делает фильм еще более пугающим. Благодаря ей у абсурда и реальности здесь одни наручники на двоих. Еще есть веселый актер Илья Борисов в роли «человека из Мытищ» — и его шутки звучат ровно в тот момент, когда зрителю надоедает бояться.
Самое интересное в «Человеке из Подольска» — именно его многовариантность, интонационная и смысловая. Фильм работает и как реалистичный триллер, и как абсурдная комедия; и как драма о никудышном поколении, и как трагедия о встрече с судьбой. Еще немного танцев, и он сошел бы за бурлескный мюзикл в полицейском участке. Режиссер говорит, что это «история про право быть неудачником», а продюсер — что это кино о том, что «интеллект и рациональность — это страшно». Политические подтексты напрашиваются сами собой, но каждый зритель сам решит, над кем фильм смеется и кому сострадает: то ли тем, кто говорит «эта страна», то ли тем, кто верит, что Подольск — ровня Амстердаму.
На ощущения от фильма может повлиять даже температура за окном. На «Кинотавре», где на жаре приходилось носить маски, «Человек из Подольска» казался историей о том, что самый эффективный метод воздействия кино на зрителя — легитимное насилие и шоковая терапия. Полицейские в фильме — никакие не полицейские, а само искусство, обладающее правом заламывать руки и задавать неудобные вопросы.
Но теперь за окном идет снег, в полицейском участке из фильма сияют новогодние огоньки, и оборотни в погонах начинают казаться ангелами из святочного рассказа, которые спустились к герою с неба, чтобы помочь начать новую жизнь. Такая вот «Рождественская песнь» по-русски — с подвыванием милицейских сирен.