Бас-гитарист «Кино» Игорь Тихомиров: «Группа "Кино" ничем не обязана Айзеншпису»

«Группа "Кино" ничем не обязана Айзеншпису»

Игорь Тихомиров

Бас-гитарист «Кино» с 1985 по 1990 год

Для летнего номера Правила жизни, посвященного творчеству Виктора Цоя, мы поговорили с теми, кто знал его лично и работал с ним. Бас-гитарист «Кино» Игорь Тихомиров, игравший в группе последние пять лет ее существования, рассказал о Цое как композиторе и творце, о том, как группа пережила гибель своего лидера, как родился проект «Кино 2020», и о грядущих памятных концертах.

Юрий Каспарян, Георгий Гурьянов, Виктор Цой, Игорь Тихомиров — последний состав группы «Кино». Ленинградский СКК имени Ленина, 28 октября 1988 г. Фото: Виктор Лаврешкин

Как произошло ваше знакомство с группой «Кино»?

Я тогда состоял в рок-клубе, где проходили конкурсы на лучшего гитариста, вокалиста, басиста и так далее. Каким образом я оказался лучшим басистом и кто выбирал победителей, я не помню. Вероятно, когда ребята из «Кино» узнали, что есть лучший басист, они подошли ко мне на каком-то из редких рок-клубовских концертов и предложили поиграть с ними в группе. Должен сказать, что я тогда уже играл в «Джунглях», но концертов тогда было мало (два-три в год, что ли), поэтому я немедленно дал согласие. В те времена мы просто горели концертами и хватались за любую возможность поиграть. Для нас музыка была всем.

Концерт «Кино» в Ленинградском рок-клубе, 1985 г. Фото: Дмитрий Конрадт

Помните свою первую репетицию с ними?

Мне запомнилось, что моя первая работа с «Кино» была на записи так называемых «Неизвестных песен», которые сейчас называются альбомом «Это не любовь». Записывались в квартире у Алексея Вишни. Я туда приехал с безладовой бас-гитарой, начал там ухищряться на тему новой волны, из-за чего на меня некоторое время ребята смотрели с недоумением. (Смеется.) Получилось как в известном фильме: «А ты "Мурку" можешь сыграть?» Осадили меня, сказали: «Блин, поиграй просто рок, ровный, чтобы качало». Мне самому стало интересно — это тоже своеобразная школа, сделать так, чтобы слушатель перся.

Потом у нас состоялись еще какие-то репетиции. И тогда ко мне начало приходить осознание, что «Кино» нужно нечто другое — не мастерство исполнительское, а понимание стиля в первую очередь. Вот над этим я начал работать.

Погрузились в их музыку?

Ну, наверное, можно так сказать. Нельзя сказать, что я сразу погрузился в круг группы «Кино», потому что там была своя тусовка, да и у меня был свой круг общения, а у «киношников» — свой.

С кем из группы вы подружились?

Я могу сказать, что подружился со всеми. Я человек неконфликтный, весьма хорошо схожусь с людьми. Может быть, самым сложным и непонятным человеком для меня был Георгий Гурьянов, который был модник, стилист. Мне это было несколько странновато, но, с другой стороны, весьма интересно. По сути, такие отношения у нас всегда и оставались, мы с некоторым недоумением друг на друга смотрели.

Георгий Гурьянов на свадьбе Джоанны Стингрей и Юрия Каспаряна. Ленинград, 2 ноября 1987 г. Фото: Наташа Васильева-Халл

По каким концертам можно было сложить этот этап в истории группы, описать ее поступательное развитие?

Я не могу сказать. Повторюсь, концертов было так мало. Каждое выступление можно было считать знаковым. Пожалуй, один случай можно выделить, когда в рок-клубе был очередной концерт с участием трех групп: «Джунгли», «Кино» и «Алиса». В этот вечер мне пришлось сыграть во всех трех коллективах, потому что басист «Алисы» почему-то не пришел на концерт и меня алисовцы уговорили выступить с ними. Нагрохотал какой-то пурги, но это было весело. (Смеется.)

Другой концерт, который мне лично запомнился очень сильно, — это какое-то выездное выступление в Свердловске, где мы жили в гостинице «Малахит» и отведали фирменное блюдо с аналогичным названием и консистенцией. Еще нас возили в город Миасс. Там был актовый зал какого-то института, в который народ рвался так, что дубовые двери толщиной 5 сантиметров были просто снесены напором людей. Нас тогда очень поразил весь этот энтузиазм по поводу «Кино». Но это было уже несколько позднее, думаю, год 87-й, после выхода «Группы крови».

Советская рок-группа «Джунгли». Игорь Тихомиров на фото слева.
В. Ивлева/РИА Новости

«Группа крови» — альбом, который для многих олицетворяет пик творчества группы «Кино». Как велась работа над ним? Я читал, что запись проходила в экстремальных условиях.

Никаких экстремальных условий не было. Родители Гурьянова были геологами и очень подолгу отсутствовали, ездили в экспедиции. В этой квартире, собственно, мы собирались и репетировали на картонных коробках, с помощью «веревочной петли и палки». В конце концов Джоанна Стингрей приволокла туда часть оборудования, предназначавшегося для рок-клуба, в частности четырехканальную портастудию, на которой мы все и записывали. Там же и сводили. Когда альбом был уже фактически собран, только после этого приехали к Вишне на студию, на студии у Вишни это все спартански сбрасывалось, и туда добавлялась реверберация (эффект эха, особенно популярный в стиле new wave. — Правила жизни), которой он нещадно все засрал. Там на голос ее очень много, это слышно очень хорошо, если послушать внимательно.

Фотосессия дома у Гурьянова, Ленинград, весна 1984 г. Фото: Александр Бойко

Чувствовали ли вы тогда, что этот альбом войдет в рейтинг величайших альбомов русского рока, что станет исторической вещью?

Я на такие странные вопросы не могу отвечать и выдавать свои профессиональные секреты. Пускай весь народ гадает, чувствовал я или не чувствовал. Во всяком случае, работали мы с огромным вдохновением и энтузиазмом. В общем, все это довольно длительное время происходило, не за неделю было записано.

Почувствовали ли вы всплеск популярности сразу после его выхода?

Нет. Все это было несколько иначе. История выхода «Группы крови» была такая полупиратская, потому что Вишня этот альбом впарил кому-то без нашего ведома в Москве. Когда мы поняли, что альбом пользуется большой популярностью, мы махнули рукой. Ну что делать? Уже все поехало, пошло. В момент выхода самого альбома таких ощущений не было, потому что негде было получить информацию, фидбэки.

Musicians Sergey Kuryokhin, Joanna Stingray & Kino musicians Gustav Gurianov, Victor Tsoi, Afrika Bugaev, Igor Tikomirov & Yuri Kasparyan, Red Square 1986. Joanna Stingray/Getty Images

В какой период у вас начались полноценные гастрольные туры?

Они у нас начались гораздо позже, через год-полтора после выхода «Группы крови», фактически к моменту, когда «Звезда по имени Солнце» уже была на стадии полуготовности.

Когда вы впервые встретились с Цоем, вы испытали какой-то магнетизм, исходящий от него, почувствовали, что он будет звездой?

Нет, я и сейчас ни о какой звездности и не думаю. Встречаясь с любым из людей, я не смотрю, звезда он или не звезда. Мне важно, чтобы человек был хороший, вот и все. Ребята были чудесные совершенно, замечательные, что называется, моего круга, общих интересов. Другое дело, что разнородная стилистика, но мы друг другу были очень близки.

Каков был Виктор Цой как человек, на кого он походил больше: на себя в «Игле» или на себя на сцене?

Смешной вопрос. Посмотрите на актеров и на их жизнь, они похожи на людей, которых они играют или нет? Та же самая ситуация здесь. Есть какие-то перекликания образа с какими-то моментами из «Иглы», но не более того. Человек — это человек, а актер — это актер. У них совершенно разные функции организма, так что давайте не будем питать никаких иллюзий.

Кадр из фильма «Игла»

Как Вы работали с Цоем как композитором?

Во, классный вопрос! Отличный! В принципе, сейчас я могу с уверенностью сказать, что Цой настоящий «компаз». Я могу рассказать вам одну маленькую тайну, что он очень стеснялся показывать новый материал и трепетно, даже болезненно к этому относился. Если ему не нравилась слушательская реакция, он вообще мог песню забыть, выкинуть, поэтому мы всегда внимательно выслушивали то, что он поет. Он садился, пел нам под гитару какую-то песню, под простенький аккомпанемент, но при этом умел придумать нешаблонные гармонические решения, мелодику. Мы начинали думать над партиями, своими задачами, и дальше формировалась аранжировка. Работа с композитором? Я представляю, как работают с профессиональным композитором, это одно. Здесь совершенно другое. Здесь работа группы, она очень коллективная.

Расскажите, как вы справились с известием о смерти Виктора и как стали работать над материалом, который остался?

Давайте вкратце объясню. Во-первых, не буду ничего про смерть и так далее. Вообще никак не комментирую, потому что это все для меня личное... Справились мы тяжело. Мы тот момент писали «Черный альбом». Честно говоря, у меня все происходило в полуобморочном состоянии, была какая-то чудовищная психологическая перегрузка, потому что буквально за две недели мы это всё придумали и записали в Москве. Потом через несколько недель уехали в Париж сводить. На этом, конечно, настаивал Шприц. Я его в этом смысле поддерживал, потому что если бы мы тянули этот процесс, то «Черный альбом» мог вообще не выйти никогда. Потому что могло так случиться, что мы бы переполнились ощущением трагичности и опустили бы руки. А в итоге мы все-таки из последних сил с этим материалом поработали.

Латвия. Поселок Плииеньциемс, дом «Zeltini», в котором с 1987 по 1990 год в летнее время отдыхал Виктор Цой.
Фото: Диана Русова

Вы с некоторым пренебрежением сказали «Шприц». Вы имеете в виду продюсера Юрия Айзеншписа, правильно я понимаю?

Ну да, кого же еще?

В целом как вы оцениваете его роль в работе с группой?

Он прекрасный администратор. В целом отлично продавал билеты, рубил много денег. Ну и всё.

Но и про артистов не забывал, я так понимаю.

Про артистов не забывал. Я как раз и говорю: прекрасный менеджер.

Группа «Кино». Концерт в ДК «Невский», 4-й рок-фестиваль. Ленинград, 31 мая 1986 г. Фото: Дмитрий Конрадт

Концерт «Кино» в Ленинградском рок-клубе, 1985 г. Фото: Дмитрий Конрадт

Ему вы обязаны чем-то? Последним релизом?

Мы ему ничем не обязаны. Очевидно, что благодаря «Кино» он вышел в большой шоу-бизнес. Услышав модное слово «продюсер», он тут же примерил его на себя. Но французы просто хохотали в голос, когда он называл себя продюсером, ни разу не побывав на студии. Это само за себя говорит.

Расскажите, как появилась идея концертов «Кино 2020»?

Этот проект является уже следствием большой проделанной перед этим работы, ряда последовательных шагов. В свое время Рашид Нугманов пригласил нас к работе над фильмом «Игла Remix» (2010), для которого мы писали оригинальный материал, переписывали уже существующую музыку и т. д.

Дальше был проект «Атаман», где мы тоже поработали со старым материалом. И для «Иглы Remix», и для «Атамана» мне пришлось сделать сепарацию Витиного голоса из уже сведенной фонограммы — это очень непростая задача. Песню «Атаман» Витя спел под гитарку на бытовой магнитофончик, просто чтобы запомнить. Это просто чудовищное качество, лишь после реставрации записи была сделана аранжировка. Далее был проект «Симфоническое Кино», проекту тоже лет пять-шесть.

Получилось так, что это стало подготовкой к проекту «Кино 2020», который был инициирован, честно говоря, не участниками группы «Кино» (не мной, не Георгием, не Сашей). Андрей Алякринский, звукорежиссер «Добролета», который, кстати, работал над песней «Атаман», предложил: давайте, друзья, попробуем такую идею — оцифруем Витин голос и сыграем с ним вживую. Так, вкратце, родился проект «Кино 2020».

Клип на песню «Мама, мы все тяжело больны» очень рифмуется с нынешним временем.

Да, кстати, после 24-го (июня; речь идет об общероссийском голосование по поправкам в Конституцию, которое началось 25 июня. — Правила жизни) Георгий Каспарян очень остроумно предложил переназвать его: «Мама, мы все сошли с ума». Просто эта песня изначально имеет два названия: «Мама, мы все сошли с ума», а потом все-таки «Мама, мы все тяжело больны». Но сейчас, после 24-го, мне кажется, надо переименовать клип, чтобы население понимало, что к чему.

Вы чувствуете, что вы сделали нечто, что людям нужно сейчас?

Мы вообще-то и старались это делать изначально, все два трейлера и три песни: «Троллейбус», «Музыка волн» и «Мама, мы все тяжело больны». Мы сразу сняли семь видео, это все было осенью, на студии «Добролет». Еще две песни в работе, они тоже выйдут в свое время. Если бы мы не считали, что это нужно людям, мы бы даже браться не стали за этот проект. Мы не любители халявы: каждый из нас уже давно занимается всеми этими вещами. Мы серьезно анализировали данные, прежде чем ввязаться в такую аферу.

Виктор Цой, Юрий Каспарян, Георгий Гурьянов, Игорь Тихомиров на свадьбе Джоанны Стингрей и Юрия Каспаряна, Ленинград, 2 ноября 1987 г. Фото: Дмитрий Конрадт

Можете рассказать о живых выступлениях, которые будут сопровождать релиз?

Конечно, ситуация с коронавирусом совершенно сбивает наши планы, но мы надеемся, что они осуществятся. Самое главное: гигантский объем работы идет над визуальной составляющей. Наши прекрасные друзья из Москвы Firecat films занимаются видео; наши питерские ребята — светом. Мало того, летом мы планируем снять помещение, в котором у нас будут проходить репетиции и со светом, и с видео, чтобы выходить на большие площадки уже полностью готовыми.

Судя по заявленным площадкам, вы адаптировали материал под стадионный формат?

Мы сейчас строим программу таким образом, чтобы она была максимально масштабная. Да, конечно, мы не можем с нашими технологиями перебить каких-нибудь U2, но мы в первую очередь ставим задачу, чтобы люди почувствовали настроение, которое было на концертах «Кино» при Викторе. Это важнейшая цель, она для нас является самой главной. Ну и второе: эффекта стадионности, единения мы тоже пытаемся добиться. Судя по отзывам, пока народ склоняется нам доверять.