Саркастичный, циничный и токсичный светский хищник: удивительный портрет большого писателя и автора Правила жизни в фильме «Говорит Трумен Капоте»

Трумен Капоте, один из самых узнаваемых писателей — во всяком случае, в Америке он точно стоит в одном ряду с Хэмингуэем, — вроде бы всегда писал только о себе. С первого же его опубликованного потрясающего романа «Другие голоса, другие комнаты» считается, что писатель вписывает в сюжетные линии персонажей собственные биографические эпизоды. Опять-таки с дебютного романа казалось, что это все о нем: смелейшая гей-линия свидетельствует о том, что еще в 1948 году, когда об этом еще не было публичной дискуссии, Капоте осмелился совершить таким вот витиеватым образом каминг-аут. Частично мемуаристскими признавались также его эссе «Дом в Бруклин-Хайтс» (Brooklyn Heights: A Personal Memoir), повесть «Воспоминания об одном Рождестве» (A Christmas Memory). И все эти оценки критиков, как ни удивительно, — в молоко. Сам Трумен признавался: «Голоса травы» — единственная автобиографичная вещь из всех, что я написал, и, разумеется, все подумали, что она вымышленная». Причем эта конкретная лирическая повесть об одиночестве, побеге от себя и взрослении не содержит явных элементов из судьбы Капоте — но автором интерпретировалась как сугубо личная.

Выходит, и сам писатель не до конца может различить, когда выдумывает о себе небылицы, а когда разбирается в собственной голове и осмысляет прошлое. Кто же вообще понимает автора?

Прежде всего нужно сказать, что у фильма «Говорит Трумен Капоте» удивительно символичный русский перевод названия. В оригинале — The Capote Tapes, то есть «Записи Капоте». И голос самого классика американской литературы XX века в фильме тоже звучит, но куда больше там свидетельств различных близких людей, друзей, знакомых — почти все они из высших кругов Нью-Йорка, и это неспроста.

Всевозможные писательские обсессии всегда заметны в тексте. Например, в книгах Брета Истона Эллиса («Американский психопат», «Гламорама») бесконечно и монотонно перечисляются бренды всех без исключения вещей и предметов, которые герой носит, видит или хотя бы о них задумывается. Почти как в молитвах — святые имена Господа и Богородицы. В «светских» произведениях Капоте точно так же часто и избыточно перечисляет чьи-то фамилии — приятелей и приятельниц, недругов, чьих-то спонсоров и авторитетов. К примеру, рассказ «Фирменное блюдо» (La Côte Basque), глава из его последнего так и не дописанного романа «Отвеченные молитвы», опубликованная в Правила жизни (Капоте вообще любил публиковаться в этом фешенебельном журнале — там была напечатана его знаменитая повесть «Завтрак у "Тиффани", которую потом экранизировали с Одри Хепберн в главной роли, да и многие громкие материалы и интервью), — это такая симфония многократных упоминаний, где название одного из самых модных ресторанов второй половины XX века оказывается тесно связано с грандиозным количеством громких фамилий (все имена вроде бы изменены, а все совпадения якобы случайны).

Фильм «Говорит Трумен Капоте» начинается со множества хором звучащих личных оценок личности писателя от самых разных людей. «Он был одним из самых обольстительных людей, что я встречал». «Фрик, полный фрик». «Я толком не смеялся ни над чем с тех пор, как он умер». «Самый перехваленный писатель со времен Вольтера». «Его тело почти целиком состояло из наркоты». «Балованный маленький ребенок». «Он был словно засахаренный тарантул» (что бы это ни значило). Во многих недавно всплывших интервью с близким кругом Капоте, из которых и собрана картина, звучат самые разные оценки его деятельности и скверного характера. Единственный однозначно любовный отзыв — от труменовской приемной дочери. Общество же запомнило его очень по-разному, но, надо думать, любой из этих оценок сам Капоте, саркастичный, циничный и токсичный светский хищник, был бы доволен. Что бы о тебе ни говорили, главное — чтобы говорили. Впрочем, именно эта логика и сгубила одного из самых примечательных творцов века.

Перед нами предстает трагически надломленная судьба человека, который всегда хотел быть, а не казаться. Но после знаменитого нон-фикшен-романа «Хладнокровное убийство» он слишком быстро стал важнейшим и самым известным писателем — это было настоящее исполнение мечты. Капоте обладал весьма комической внешностью: низкий, маленький, со смешным высоким голосом, который больше бы подошел советскому юмористу, а не статному талантливому вершителю судеб. Но Трумен превозмог это лукистское обстоятельство, он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог: на долгие годы он стал одной из главных персон во всем Нью-Йорке, все хотели с ним познакомиться и послушать его издевательские истории о других тусовщиках. Организованная им так называемая «Черно-белая вечеринка» до сих пор считается одной из величайших в истории — во всяком случае, так рассказывают восторженные свидетели этого светского величия. В «Правилах жизни» для Правила жизни он, к примеру, откровенно заявлял следующее: «Я никогда не пишу, просто физически неспособен писать тексты, за которые мне могут не заплатить» — ах, вы себе не представляете, как же сильно любой фрилансер хотел бы сказать, что полностью освоил эту труменовскую неспособность. «Если бы я мог что-то поменять в своей жизни, это был бы мой банковский счет». «Я ростом с дробовик, и громкость у нас примерно одинаковая».

Но эта же тяга к популярности в общем смысле и сгубила Трумена. После его журналистского подвига с романом «Хладнокровное убийство», который целиком описан в удивительном фильме «Капоте» с Филипом Сеймуром Хоффманом, он стал много выпивать. Вообще писатель всегда жил и работал на допинге, с детства приучился расслабляться с помощью виски и в итоге ушел из жизни всего лишь 59-летним. К этому моменту он уже 18 лет заявлял всем и каждому, что пишет последний роман, те самые «Услышанные молитвы», которым суждено было остаться неуслышанными: работа так никогда и не была окончена. Когда были опубликованы первые главы, нью-йоркское общество решило, что если оно породило Капоте, то должно его и убить. В напечатанных материалах, которые были как раз посвящены светской жизни и обитателям этого террариума, было слишком много нелестного. Надо думать, он ничего не дописал как раз потому, что его обвинили во многочисленных предательствах и в публичном издевательстве его же друзья.

Из картины «Говорит Трумен Капоте» не выходит всеобъемлющего портрета ни эпохи, ни автора — это лишь мемориальный док, снятый, чтобы опубликовать редкие записи интервью. Но все же этот фильм примечателен тем, что пытается осмыслить роль социума в наших личных жизнях. Все хотят оказаться своими людьми в какой-то компании, все хотят быть нужными, востребованными и любимыми — и речь не только о чувственной любви, но также об общей популярности среди понимающих людей. И все же в пене дней важно не потерять себя, не засахариться, как тарантул Капоте, помнить, что признание не может быть самоцелью — только самовыражение.