Что объединяет Бейонсе, Билли Айлиш и общину амишей в Пенсильвании? Место, где рождается музыка мирового масштаба

BTS — международная сенсация. И этот факт вкупе со всеми вышеперечисленными заставляет Гари Ференчака немного нервничать.

Последние несколько ночей 56-летний Ференчак провел в двухместной палатке в кемпинге на краю кукурузного поля в Лититце, штат Пенсильвания. Неподалеку припаркованы его Subaru Legacy 1995 года, которую он обычно водит, и Geo Tracker 1992-го, которую он пытается продать. Чуть дальше — здание, известное как Студия: коробка площадью 52 тысячи квадратных футов, обшитая листами матового черного металла. В здании высотой в сотню футов четыре погрузочных дока и двери, в которые проходит седельный тягач с прицепом. Сетка из стальных балок, натянутая вдоль потолка, может выдержать до миллиона фунтов цепей, моторов, бамперов, осветительных приборов, колонок и экранов. Студия — самая большая репетиционная база в мире, и ее часто используют многие популярные артисты. И через пару недель сюда приедут BTS. Они забронировали Студию примерно на месяц, чтобы отрепетировать свое новое шоу – летний тур.

Студия – часть еще большей площадки под названием Rock Lititz — 96-акрового кампуса, на территории которого также расположены отель и бизнес-центр. Его обитатели специализируются на запуске крупных событий и площадок – концертов, тематических парков, океанских круизов и так далее. Словом, всего, что происходит вживую перед сотнями тысяч людей.

Округ Ланкастер в Пенсильвании десятилетиями был домом для звукозаписывающих компаний. Но с открытием Студии в 2014-м и Rock Lititz, и представителям музыкальной индустрии пришлось адаптироваться к новой реальности. Доходы от продаж пластинок — лишь тень тех денег, которые этот бизнес приносил когда-то. Какой-то доход дают прямые трансляции, но настоящие деньги приносят только музыкальные туры. Для звезд, планирующих мировые туры, владельцы Rock Lititz работают под ключ: они сами строят сцену, организовывают свет, настраивают звук — и через пару недель или месяцев репетиций отправляют группу в тур на всем готовом.

BTS еще не прилетели, зато прибыли 30 огромных контейнеров с их оборудованием, которые расположили по соседству с палаткой Ференчака. Тур BTS станет одним из самых масштабных когда-либо организованных Rock Lititz — настолько же масштабным, как тур Reputation Тэйлор Свифт, отгремевший в 2018-м и ставший самым прибыльным в американской истории.

«Когда я впервые увидел Студию, я подумал, что она похожа на фабрику, собирающую человеческие органы для перепродажи на черном рынке», — вспоминает Ференчак. Она и правда выглядит угрожающе: огромная черная коробка в чистом поле.

В 2014-м Гари Ференчак оставил свою должность звукоинженера после 25 лет работы, чтобы устроиться в Rock Lititz на позицию менеджера по производству. Внутри этих черных стен он заботится обо всем: чтобы у сотрудников были задачи на день, чтобы на столе была еда — и у работников, и у музыкантов, чтобы водители грузовиков парковались у нужного разгрузочного дока, чтобы в туалетах всегда были рулоны туалетной бумаги.

Однажды, в 2016-м, на репетиции тура Formation Бейонсе потребовался витамин В12 – певица принимала его регулярно, но здесь, посреди поля в штате Пенсильвания, его не оказалось под рукой. Тем воскресным вечером Ференчак решил, что ему придется звонить в единственную станцию скорой помощи по всем Лититце. Но ему не пришлось: племянница Ференчака, студентка медицинского колледжа, подрабатывающая в Студии на побегушках, достала необходимое сама.

Крепкий, с седой бородой и выцветшими голубыми глазами, Ференчак всегда носит шорты с множеством карманов. Палатку в кемпинге он арендует только в те дни, когда задерживается допоздна. В Поттсдауне, в 50 милях к востоку, у него собственный дом, бунгало с гаражом на три машины. Неподалеку припаркованы два «мустанга» и «триумф». В гараже — еще один «мустанг», шесть мотоциклов, универсал Mercury Colony Park 1987 года, а также 18 велосипедов.

Таскаться за 50 миль неудобно, и жизнь в кемпинге далека от идеальной. Но Ференчака это не смущает. Ему нравится работать здесь, его захватывает идея этого странного оазиса посреди чистого поля — Rock Lititz, в стенах которого группа находчивых и никому не известных людей воплощает мечты суперзвезд. Пару лет назад сюда приезжал Дэвид Бирн — репетировать шоу American Utopia, и Гари пришлось подбирать его на железнодорожной станции Ланкастер. Пока они проезжали старые фермы, построенные еще в прошлом веке, Бирн задумчиво изучал пейзажи. Он помахал девушке-амиши, едущей на самокате босиком. Она помахала в ответ.

Ференчак гордится Студией. Но еще больше он гордится сообществом, которое выстроилось вокруг нее, людьми, с которыми и на которых он работает. Он с нетерпением ждет момента, когда музыкант впервые выйдет на сцену, под сияние восьми световых экранов, создающих освещение 3200 ампер. Но дело даже не в них, а в огромном размере Студии — именно благодаря ему разворачивающееся здесь зрелище заставляет испытывать благоговение.

Ференчак всегда заботился о других, еще с тех пор, как работал звукоинженером. Он был тем парнем за кулисами, решающим все проблемы. Забота о самом себе для него ограничивается подбором комфортной пары обуви. Он бы мог переехать поближе к Лититцу. Но для начала ему пришлось бы разобрать гараж в Поттсдауне, и одна эта мысль наводит на него невероятную скуку.

Большинство его друзей живут в Филадельфии, и с каждым годом им все труднее встречаться. Может, было бы здорово жить и работать в одном и том же месте. Устроить себе какую-никакую жизнь вне работы.

Возможно, он подумает, что с этим можно сделать. Сразу, как только закончатся репетиции тура BTS.

Как это происходит? Как только та или иная географическая точка начинает ассоциироваться с индустрией — как Силиконовая долина, например, — мы полагаем, что это дело невидимой руки рынка. Но за каждым таким местом стоит история людей, а не история безликого рынка.

В какой момент Лититц, штат Пенсильвания, округ с населением 9400 человек (и это в лучшем случае), площадью 2,3 квадратные мили, стал точкой притяжения для всех мировых суперзвезд?

Ответом на этот вопрос послужит отличная история, и это история о людях.

***

С каждым годом техника занимает все меньше места. Пару десятилетий назад концертные колонки весили по 6000 фунтов каждая. Сегодня — по 2500. Музыкальное оборудование в турах занимало две фуры, затем — одну, затем — 3/4 и, наконец, 2/3. Что это значит? Что появилось больше места, которое можно занять дополнительными «фишками» для каждого шоу.

Там, где раньше артист обходился звукоинженером и осветителем, сегодня ему нужен специальный человек, который отвечает за видео, еще один — за механизмы, а также кто-то, кто разбирается в лазерах, и еще (желательно) оператор дронов. Музыкальные туры становятся все важнее с точки зрения денег — некоторым артистам они приносят до 80% заработка. Ситуация сильно поменялась с тех пор, как поклонники покупали пластинки. В 1999-м, когда запустился музыкальный сервис Napster, доходы американской звукозаписывающей индустрии составляли $22,3 миллиарда. К 2019 году эта цифра упала до $11,3 миллиарда. В то же время билеты на концерты звезд подорожали почти в четыре раза: с $25 в 1996-м до $96 — в 2019-м, но и концерты стали куда зрелищнее. Зрители же теперь покрывают не только упавшие доходы от продаж альбомов — они также покрывают зарплату оператора дронов.

Каждое шоу должно быть идеальным. Так что артистам и их командам надо набить руку, прежде чем отправляться в мировой тур. До появления Rock Lititz музыкантам приходилось репетировать программу на хоккейных стадионах и чертить планы в раздевалках. Чем амбициознее была задумка, тем больше времени они в этих раздевалках проводили. Но с появлением Студии у артистов нашлось подходящее место для воплощения своих планов.

Бизнес идет хорошо отчасти благодаря честным тарифам Студии: $7500 в день, хочешь — пользуйся, хочешь — нет. Тур-менеджеры, привыкшие тратить по $10 000 за ночь, оплачивая номер для музыканта, и бровью не ведут, увидев такой чек. В первый год работы Студия была забукирована примерно на 30%. В прошлом году — уже на 85%.

История Rock Lititz началась с подарка на Рождество.

В 1955 году мужчина по имени Рой Чейр, работавший на фабрике по производству мышеловок, а затем открывший собственный продуктовый магазин (Clair’s), приобрел акустическую систему для своих сыновей — двенадцатилетнего Роя-младшего и пятнадцатилетнего Джина. Со временем мальчишки стали помогать школе — они приносили систему на спортивные и музыкальные мероприятия.

После Второй мировой американский средний класс начал расти, и у подростков появилось больше денег на карманные расходы, которые они тратили на виниловые пластинки. Студии звукозаписи почувствовали растущий интерес. Музыканты, в свою очередь, начали искать все более качественное оборудование для записи; а маленькие колонки, что стояли в городских развлекательных центрах, уже не могли передать уровень новой музыки. И конечно, на тот момент еще не существовало компании, предлагающей качественное оборудование для музыкальных туров.

Сыновья Роя Чейра начали работать с концертами в их округе. В 1966-м их наняли, чтобы обеспечить звук на концерте Дайон Уорвик неподалеку от колледжа Франклина и Маршалла. Потом – на концерте Фрэнки Валли и его группы Four Seasons. После того шоу Валли нанял Роя и Джина на весь тур — им предстояло три концерта: в Колумбии, Толедо и Цинциннати. Братья заработали по $40. Насколько можно судить сейчас, это был беспрецедентный случай: впервые компания, занимающаяся звуком, отправилась в тур.

Лититц же появился в 1756 году в центре округа Уорвик как община последователей Моравийской церкви. В течение следующих ста лет здесь жили только моравийцы, старая протестантская ветвь. В 1855 году Лититц был открыт для всех, но традиции усердного труда, заложенные глубоко верующими протестантами, здесь сохранились до сих пор.

Рой и Джин взяли многое от того места, где выросли: они усердно работают, ищут возможности, а не легкие деньги. Когда Фрэнки Валли посоветовал им покинуть Лититц, если они хотят разбогатеть, они покинули Фрэнки Валли. Four Seasons все равно были старомодной группой, выступающей по маленьким клубам, и братья чувствовали, что им нужно что-то большее. В 1968-м они нашли, что искали. Британская группа The Cream давала прощальный тур — и им нужны были звукоинженеры на концерте в Филадельфии.

Братья никогда прежде не работали на больших площадках, но прекрасно понимали, что их оборудования не хватит для того, чтобы заполнить звуком целый стадион. Тогда они познакомились с Клиренсом Муром, бывшим священником, ставшим инженером и собравшим Crown DC 300, первый широкодоступный твердотельный усилитель.

Как выступили Cream, когда звук настраивали братья Чейр? Они потрясли стадион.

Рассел Снейвли появился в этой истории в 1974-м —именно тогда он получил работу в компании, в то время называвшейся Clair Brothers Audio.

Сейчас Снейвли 67 лет, и он по-прежнему такой же худой, каким был мальчишкой. Он вырос в Лититце и провел здесь всю жизнь. Окончил местную школу, как и его родители, и устроился на лесопилку — он научился работать по дереву у деда, резчика садовых скульптур. Однажды вечером в любимом баре Снейвли разговорился с несколькими парнями из Clair Brothers, которым нужна была помощь с погрузкой оборудования для будущего тура прог-рок-группы Yes. Снейвли не стал долго раздумывать. Почему? «Три слова, — говорит он. — Секс, наркотики, рок-н-ролл».

Но он хорошо работал по дереву, так что вместо тура Рой и Джин отправили его в мастерскую — и это, кроме очевидных проблем с рок-н-роллом, означало, что он получал на $30 в неделю меньше, чем заработал бы в туре.

Одним из первых проектов, над которым работал Снейвли, была колонка S4 — смонтированная в корпусе из березовой фанеры четырехканальная комбинация басовых, среднечастотных и высокочастотных динамиков, вместе покрывавших весь слышимый спектр. Каждая колонка весила примерно 200 кг. Вместо того чтобы ставить их на пол, Clair Brothers монтировали 16 таких колонок на стальную балку и поднимали над толпой, накрывая звуком весь зал. Это сразу улучшало акустику, причем в любом ряду, включая галерку. Мик Джаггер впервые услышал такую связку S4 в Лос-Анджелесе, на одном из последних концертов Рода Стюарта с Faces, и решил, что Rolling Stones необходимы такие же динамики.

Появление S4 ознаменовало момент, когда Clair Brothers Audio превратилась из звукового бизнеса в звукоусилительный бизнес — в фирму, способную за считаные часы собрать и разобрать грандиозные саунд-системы. S4 проектировали в том числе и с расчетом на удобство перевозки: две такие колонки помещались рядом в кузов пикапа, четыре в ряд — в кузов обычного европейского грузовика. Это значительно сократило транспортные расходы и время на погрузку и разгрузку. Что касается экономии места, то Clair Brothers как будто увеличили грузовики и пикапы сразу на двух континентах.

Вторую неделю на новой должности Снейвли провел, проработав 82 часа — впервые в жизни. С тех пор он не переставал работать в таком темпе. Примерно с такой же самоотдачей Снейвли и его коллеги относились к развлечениям. Однажды их небольшой караван отправился в Тампу заниматься звуком на концерте Айка и Тины Тернер. К моменту, когда компания въехала в штат Мериленд, только пассажиры машины Снейвли успели прикончить ящик пива и несколько косяков. От Лититца до границы штата меньше 50 километров.

В 1974 году, в том самом туре с Yes, братья Чейр познакомились с Майклом Тейтом. Тейт, бунтарь-австралиец, который формально был менеджером группы, занимался у Yes светом. Он не покупал оборудование — он его делал. Свою первую систему он соорудил из двенадцативольтовых ламп в банках из-под кофе, стальных труб и резисторов, купленных в армейском магазине.

Братьям он понравился сразу. Тейт хорошо чувствовал людей. «Я обнаружил, что разбираюсь в психологии — и зрителей, и особенно музыкантов», — говорит он. Однажды ему принесли эскиз сцены для Элтона Джона. Ударная установка стояла на подиуме, примерно на уровне ушей музыканта. «Его бы это с ума свело, — говорит Тейт. — На сцене все должно работать на группу. Когда группе по кайфу, зрителям тоже по кайфу».

В конце концов братья уговорили Тейта переехать из Лондона в Лититц. Именно здесь в 1978-м он разработал первую в индустрии вращающуюся сцену. Конструкцию предложили Yes: для зрителей это был способ оказаться ближе к группе, для группы — возможность продать больше билетов.

Но Тейту негде было воплощать свой замысел. В конце концов ему пришлось превратить в мастерскую спортзал местной начальной школы. Рой и Джин тоже арендовали спортзалы у окрестных школ — в Лититц стали приезжать музыканты, которым хотелось проверить оборудование перед туром. Но спортзалы освобождались только на каникулах, и даже тогда бывали проблемы: например, когда о репетиции Питера Фрэмптона в здании средней школы узнали местные тинейджеры, собралась толпа в несколько сотен человек.

С этим пора было заканчивать. Майкл, Рой и Джин купили старую обувную фабрику на задворках Лититца, освободили самое просторное крыло здания, установили под потолком четырехтонную двутавровую балку и организовали пункт управления, набитый оборудованием на $150 тысяч. Получилось репетиционное пространство — 250 квадратных метров, 10-метровые потолки. Своего рода предтеча Rock Lititz.

Строительство успели закончить как раз к приезду первого клиента — Билли Джоэла.

В другом крыле бывшей фабрики Тейт устроил мастерские для своей будущей компании — он собирался производить осветительное оборудование. Фирму назвали Tait Towers, «Башни Тейта», — в честь осветительной мачты, которая могла складываться и раскладываться при помощи телескопического газового цилиндра.

Но автоматизированный концертный свет вскоре превратился в растущую индустрию, тон в которой задавали компании, тратившие на одну разработку больше, чем Tate Towers зарабатывала за год. С другой стороны, слава крутящейся сцены Yes распространялась все дальше и дальше, заказы продолжали поступать. Тейт решил двигаться туда, где есть деньги, и переключился на строительство сцен.

Дела не всегда шли гладко. В 1982-м при строительстве сцены для Оливии Ньютон-Джон один из рабочих чуть не оскопил себя циркулярной пилой. У Снейвли тоже начались проблемы. Из триады «секс, наркотики и рок-н-ролл» ближе к сердцу он принял наркотики, и в конце концов Рой поставил ему ультиматум: бросай или вали. И Снейвли почти свалил, но ему нужна была работа, и Тейт нанял его подменить заболевшего рабочего.

За годы Снейвли поучаствовал в строительстве вращающейся сцены для Бэрри Манилоу, сопровождал в туре сцену Кенни Роджерса, построенную в форме звезды, многое сделал для Metallica и AC/DC.

Чем больше было денег, тем профессиональнее становилась индустрия. Вечеринки закончились. Когда Снейвли начинал работать в Clair Brothers, единственным вступительным испытанием был «тест на роуди»: надо было поднять над головой пятидесятикилограммовый динамик, чтобы стало ясно, что ты отличаешь омы от амперов. Пару десятков лет спустя оказалось, что на сцену теперь не пускают без разнообразных сертификатов. У половины новичков было университетское образование. Слово «роуди» превратилось в оскорбление. Снейвли почувствовал себя не в своей тарелке. Но он бросил наркотики. В 1998-м при поддержке Майкла Тейта он лег в клинику. «В этой компании я многое делал первым, — говорит Снейвли. — Например, первым сдался в наркологичку».

Он не пьет и не употребляет наркотики уже 21 год.

Это был день открытия. Важный день. Нед Пелджер вышел из здания Студии, прошел через кукурузное поле и поднялся на небольшой холм. Внутри Ашер в окружении танцоров репетировал свой тур 2014 года, UR Experience. Его мягкий вокал звучал из десятков колонок Clair. Внутри здания все это напоминало стадионный концерт. Пелджер, стоявший на холме снаружи, не то чтобы слышал музыку — он чувствовал ее как глубокую, пульсирующую дрожь земли, ощущаемую всем телом. Его начало подташнивать. Пелджер был главным инженером при строительстве здания Студии. Работы были закончены меньше месяца назад. И теперь, на первой же репетиции, Студия превратилась в огромный сабвуфер. «У нас проблемы», — подумал Пелджер.

Он был не просто подрядчиком — скорее, членом семьи. Его кузина Скип была замужем за Роем. Еще в школе Пелджер успел поработать роуди (дорожным менеджером. — Правила жизни) у Yes. В 1978-м он на год прервал учебу в колледже, чтобы отправиться в семимесячный тур Darkness on the Edge of Town с Брюсом Спрингстином. Спрингстин требовал, чтобы все было безупречно. Во время саундчека в каждом новом клубе он ходил по залу в поисках мест с плохим звуком. Обычно его сопровождали главный помощник братьев Брюс Джексон и кузен Нед. Спрингстин перечислял Джексону все, что нужно поправить, а Нед записывал. У него было прозвище — Недли. «Недли, поправь вон ту колонку». «Недли, перевесь занавес правее».

Нед знал, что у него не получится совместить жизнь роуди и женитьбу на своей школьной любви Дебби, так что он обосновался в Лититце и занялся строительством. Довольно долго он не пересекался с рок-н-ролльной тусовкой. В середине девяностых он уволился из строительной компании, где был одним из топ-менеджеров, и начал собственный бизнес. Его первым заказом была новая штаб-квартира Clair Brothers в Варвике, недалеко от Лититца, на улице Эллен, названной в честь матери Роя и Джина.

В 2011-м местные власти обратились к Clair Brothers и Tait Towers c предложением. Огромная ферма рядом с улицей Эллен была выставлена на продажу, и землю предложили двум компаниям. Местные чиновники готовы были перевести ее из категории сельскохозяйственной в категорию промышленной.

К тому моменту связь между двумя компаниями ослабла. Обеими управляло второе поколение руководителей, и обе переживали перемены. Трой, сын Джина, занимался международным расширением бизнеса, который теперь назывался Clair Global. Tait Towers, управляемая двумя протеже Майкла Тейта, Адамом Дэвисом и Джеймсом «Винки» Фейрротом, искала новые возможности за пределами рок-н-ролла. Обеим компаниям была нужна земля. Но такого огромного размера?

Трой, Дэвис и Фейррот разделили расходы на троих, зарегистрировав новую фирму, Rock Lititz LLC, и только потом начали размышлять о том, что делать с новым приобретением. Кто-то предложил построить репетиционное пространство — предполагалось, что это в любом случае будет хороший маркетинговый ход.

В марте 2014-го был заложен первый камень Студии. Пелджер торопил своих строителей, и работы заняли всего шесть месяцев. Он составил смету на звукоизоляцию, и все согласились, что это слишком дорого и бессмысленно, — в конце концов, дело происходило в глухом медвежьем углу.

Теперь Пелджер стоял на холме, и басы пробирали его до кости. Вскоре приехал шериф, получивший пятьдесят жалоб на шум, и все закрыл. Aшера со свитой отправили в спорткомплекс университета Темпл в Филадельфии. Через шесть недель в Rock Lititz должны были приехать U2, а Студией невозможно было пользоваться.

Городские власти пригласили консультанта по шумоизоляции. Хозяева Rock Lititz привезли троих. Стены Студии, сделанные из тонкого листового металла и стекловолоконного утеплителя, поглощали высокие частоты, но пропускали низкие. Во время концерта Ашера басы накрыли округу во всех направлениях. Единственным способом заглушить их было добавить стенам как можно больше массы.

Обсуждали разные решения. Построить вокруг здания еще одно здание (это обошлось бы в $10 миллионов)? Свинцовая облицовка (отличная звукоизоляция, но дорого и потенциально опасно)? Вода (можно ли как-нибудь закрепить емкости с водой на стенах)? Мешки с песком — этот вариант выглядел мрачно.

И тогда Пелджер подумал: что, если воспользоваться торкретом? Обычно торкрет — распыляемый под давлением бетон — использовали при строительстве бассейнов, по цене он был не дороже каменной крошки.

Пелджер позвонил знакомому прихожанину церкви Христа, меняющего жизни, к которой сам принадлежал, бывшему амиши, специалисту по торкрету. Специалист приехал в Студию, укрепил на стенах опалубку и начал распылять бетон. За следующие десять дней стены Студии покрыли четыре миллиона фунтов бетона.

Компания Эзры Бейлера занимается быстровозводимыми зданиями из стальных конструкций. Эзра — один из «скромных людей», как называют себя амиши. Он рос в семье из тринадцати человек. До девятого класса он проучился в школе, где была всего одна классная комната. Предполагалось, что дальше он должен устроиться на работу. К тому моменту он уже знал, что не собирается идти по стопам отца-фермера. Бейлер работал по хозяйству каждый день, пока ему не исполнилось пятнадцать — несмотря на хромоту и плохое зрение, последствия перенесенного в детстве полиомиелита. Ферма нагоняла на него тоску. «Там всегда все повторяется до бесконечности, — говорит он. — Доишь корову, на следующий день опять доишь корову».

Нед Пелджер пригласил Бейлера участвовать в строительстве Студии и с тех пор нанимает его каждый раз, когда Rock Lititz расширяется. И каждый раз, когда Бейлер проезжает здание Студии — «скромным людям» нельзя управлять автомобилем, но с водителем ездить не запрещается, — Эзра думает не о том, как странно черный куб выглядит среди кукурузных полей, не о том, что вокруг царит нехарактерная для этих мест суета, и не о трех тысячах стальных листов, которые потребовались для облицовки Студии. Он думает: «Вот место, которое дает людям хорошую работу».

В начале весны у Бейлера и его двадцати четырех сотрудников прибавилось работы — Rock Lititz снова расширяется. Первые три здания появились за последние пять лет; следующие пять планируется возвести всего за 18 месяцев. Как раз недавно Пелджер выслал Эзре контракт. Новая Студия и Pod 1А: $4,6 миллиона. Pod 5: $2,3 миллиона. Новая штаб-квартира Clair Global — что-то среднее между этими двумя цифрами.

Бейлер говорит, что в его детстве в строительстве было занято 10% местного сообщества «скромных людей»; сегодня эта цифра приближается к 70% — несмотря на настороженное отношение амишей ко всему новому. В 1960-е правительство запретило продавать неохлажденное молоко — тогда, чтобы не дать фермерам разориться, религиозные лидеры амишей разрешили холодильники. В наши дни можно встретить даже амишей-электриков. «Время идет, — говорит Бейлер. — И технологии нас меняют».

Церковь осуществляет религиозное руководство, но главный ориентир — внутренний. Бейлер не стал бы строить склад пива, но решил что Rock Lititz не противоречит его убеждениям.

После случая с Ашером главному менеджеру Rock Lititz Андреа Ширк позвонил представитель Live Nation. «Он такой: "Вы правда переносите Ашера?" А я: "Да". Он начинает: "Просто для справки: мы получаем жалобы на шум по всему миру и всех посылаем", — говорит она с гортанным смехом. Я сказала: "Это мило. Но мы здесь по-другому работаем".

Студия закрылась в воскресенье, а собрание округа должно было пройти в муниципальном здании Уорвика в среду. «Трой был во Флориде. Адам сказал: "Ох, я буду занят в этот день", – говорит она. Ширк пошла одна.

Жители один за другим поднимались и зачитывали жалобы. Маргарет Кечерсид сказала, что сперва была в восторге от Rock Lititz, поскольку это новые рабочие места, но теперь она волновалась за сохранность своего дома и его рыночной стоимости. Эрл Диффендерфер сказал, что они с женой переехали в район, где домам лет пятьдесят и больше, потому что там тихо, а теперь в их доме грохот. Что же будет осенью, когда с деревьев опадет листва? Мэрилин Тэйлор сказала, что ощущала вибрацию во всем доме, от которой ей стало плохо.

«Таких было много», — говорит Ширк. В последующие недели они с Троем ходили от дома к дому и проводили опрос о разнице до и после использования торкрет-бетона, дабы удостовериться, что жителей устраивал каждый их шаг.

Если бы не Ширк, Rock Lititz не существовал бы. Она поняла, что ни один кредитор не вложится в предприятие мирового уровня без единого клиента, стоящее посреди кукурузного поля. Если идея не выгорит, что будет делать банк с этим зданием? Единственным выходом была поддержка государства, поэтому Ширк получила грант $3 миллиона от штата. Она изыскала ресурсы для восстановления поймы реки Санто-Доминго, погребенной под пахотными землями несколько десятилетий назад. Речка потекла по территории земельного участка, как в былые времена, а у Rock Lititz появилось около гектара для строительства. Не успел еще высохнуть торкрет-бетон на стенах Студии, как Ширк приступила к следующему этапу: строительству здания размером 23 400 квадратных метров и стоимостью $22 миллиона для продюсерских компаний, проводящих живые выступления.

На первый взгляд, Pod 2 (так называется это место) — коммерческое служебное помещение. Ширк — его хозяйка, а 27 предприятий — арендаторы. Но за этим стоит нечто большее. Это коллектив творческих и деятельных единомышленников. Экосистема с взаимным влиянием участников. С синергией. Во всяком случае, хочется в это верить.

Это и побудило Ширк взяться за работу. Когда она ушла из бостонского филиала Bose и переехала в Ланкастер (ее муж — житель Ланкастера в двенадцатом поколении), она оставила за спиной управление командой в сотню сотрудников. Rock Lititz дал ей шанс заняться чем-то большим, чем штамповка продукта.

По большей части именно Ширк решала, какие компании получат пространство в Pod 2, а выбирала она тех, кто, по ее мнению, «повысит статус бренда Rock Lititz». Срок аренды — десять лет, так что она долго и мучительно размышляла над правильным сочетанием арендаторов. Самый крупный из них — продюсерская компания Atomic, она в Lititz с начала девяностых. Ее основатель Том Макфилипс, в те времена сет-дизайнер серии передач MTV Unplugged, переехал, чтобы быть ближе к Clair и Tait. Среди прочих есть специалисты по пиротехнике, установке заграждений и транспортной логистике. Когда прибывают новые арендаторы, Ширк отправляет им приветственную коробку печенья.

В Pod 2 работают 275 человек. В здании есть общие пространства, небольшие помещения для репетиций, кафе и пивоварня. Спортзал со скалолазной стенкой? Есть. Медицинская клиника? Такая, чтобы была оборудована для вакцинаций отправляющихся за рубеж? Есть. В Pod 2 можно провести не один месяц, ни в чем не нуждаясь. Или же можно пересечь парковку и снять комнату в отеле Rock Lititz. Ширк руководила и этим проектом.

Строительство зданий — не проблема. Гораздо сложнее создать сообщество. Большинство сотрудников Ширк — женщины, но это маленькая команда. В компаниях Rock Lititz преобладают мужчины, как и в индустрии в целом. Что насчет культурного многообразия? Это проблема как для индустрии, так и для местности. В Ланкастере одно из самых быстрорастущих испаноязычных сообществ штата, четверо из десяти жителей — латиноамериканцы. Но остальной округ — один из самых «белых» в Америке. В Лититце, всего в 16 километрах на север от Ланкастера, 96% населения — белые.

Есть и другие сложности. Некоторые люди пытаются скопировать бизнес-модель Rock Lititz: один в Делавэре, другой — в Лас-Вегасе, еще несколько — в Нэшвилле. Любой, у кого есть время и деньги, может построить реплику, но создать динамичную общую среду не так просто. Ширк считает, что для того, чтобы Rock Lititz оставалась уникальной, она должна вкладываться в следующее поколение. Один из арендаторов, которых она выбрала для следующего этапа расширения (оно будет стоить $42 миллиона), — музыкальная школа. Не так давно она беседовала с сотнями учениц средних школ округа о том, как круто учиться и работать в сфере, связанной с наукой и технологиями.

Она пытается.

Ширк может заниматься всем этим благодаря поддержке владельцев Rock Lititz. Когда Трой впервые попросил ее управлять бизнесом, он сказал: «Слушай, мы не можем разгрести дела. Мне просто нужен хоть один взрослый в этой комнате». Так он ее теперь и представляет: единственный взрослый в комнате.

Как определить сообщество? Очертить его границы? Rock Lititz — сообщество. Амиши — сообщество. Рок-н-ролл — сообщество.

Адам Трэвис, главный креативный менеджер Tait Towers, любит говорить, что компания — часть сразу двух сообществ. Первое — собственно Лититц и окрестные городки. Этому сообществу семья Clair предана сильнее всего. Clair восстанавливали здесь церкви, перестроили местный дом культуры. Рой восемь лет провел в должности мэра Лититца. Компания содержит общественный бейсбольный стадион.

Еще одно сообщество — международная индустрия живых концертов. «Эта экосистема состоит из амфитеатров и арен по всему миру, — говорит Адам. — Когда ты в нее включен, ты среди своих, а иначе никогда не догадался бы, что она существует».

Когда Майкл Тейт ушел на пенсию в 2006-м и компанией начали управлять Дэвис и Винки Фейррот, Tait Towers занималась в основном рок-н-роллом. Сейчас музыкальные туры — это всего третья часть бизнеса. У Tait 14 представительств по всему миру. В прошлом году половину из 20 самых прибыльных туров в Северной Америке провели музыканты старше 55 лет. «Мы подумали, что скоро большинство наших клиентов просто умрет от старости и мы окажемся на обочине, — объясняет Дэвис. — И решили диверсифицировать бизнес». Одного рок-н-ролла теперь недостаточно.

Clair развивают бизнес в области оборудования — звуковые системы для мегацерквей и стадионов. Компания сосредотачивается на «быстроразворачиваемых сетях» — временной WiFi-инфраструктуре для крупных фестивалей. Они разворачивали сети в парке Мэдисон-сквер к приезду папы Франциска в 2015-м и занимались там звуком. Огромное распятие, висевшее позади понтифика во время его выступления, было создано в мастерских Tait — конструкция так понравилась папе, что он попросил разрешения забрать ее с собой в Ватикан.

«Не то чтобы я не был фанатом рок-н-ролла», — говорит Дэвис. Но проекты, о которых он говорит охотнее всего, не имеют с рок-н-роллом ничего общего: передвижное табло для хоккейных стадионов, аниматроника для парков развлечений, дополненная реальность для магазинов одежды.

Автоматизация — ключ к будущей стратегии Tait. В основе 80% новых проектов компании лежит Navigator, проприетарный комплекс программного обеспечения. Автоматизированные инструменты делают работу, которая когда-то была прерогативой живых рабочих. «Все так сильно поменялось, — говорит Рассел Снейвли. — Я, наверное, плохо умею адаптироваться». В мастерской он обычно носит бейсболку с надписью «Стар как мир». Если какую-то деталь не получается сделать на станке с программным управлением, звонят Снейвли, и он делает ее вручную. Он самый старый сотрудник компании. «Честно говоря, — признается Снейвли, — я чувствую себя динозавром».

Дэвис считает, что основная задача компаний, составляющих вместе Rock Lititz, ничуть не изменилась — поменялся только масштаб. «Я так привык к постоянному росту, что уже не обращаю на него внимания», — говорит он. В прошлом году он купил инвестиционную компанию — она понадобилась Tait для развития. «Основа нашего бизнеса — умение создавать для зрителя волшебство. Происходящее должно становиться все зрелищнее и зрелищнее». Но разве не может случиться так, что зрелища станет слишком много?

«Боже, надеюсь что нет, — говорит Адам. — Взять хотя бы римлян. Они могли затопить сцену, выпустить на сцену живых тигров. Зритель всегда жаждет зрелища».

Майкл Тейт недавно продал свою долю в Rock Lititz. Трой и Дэвис остались основными владельцами. «Проект приносит деньги, но он главным образом про землю, это девелоперский проект, инвестиции, выгодные в долгосрочной перспективе. Ни до какой долгосрочной перспективы я уже не доживу», — говорит он. Мы встречаемся в одной из общих зон Pod 2.

Тейту 74 года. Его лысый череп обрамляют длинные седые волосы, местами окрашенные в синий, как и брови. На нем разные ботинки. Ему нравится привлекать внимание («Конечно, нравится. А кому не нравится?»). По крайней мере, ему не чужда самоирония. «В последние годы я немножко свихнулся», — говорит он. Проект, который занимает его время на пенсии, — его самая новая идея: сделать частью комплекса Rock Lititz общественный театр. «Прелесть моего положения, — объясняет Тейт, — в том, что я могу себе позволить построить театр на свои собственные деньги». Предполагается, что весь проект обойдется ему в $5 миллионов. Идея пришла ему в голову прошлой весной, когда он прочел в местной газете о смерти от рака своей знакомой актрисы. Тейт когда-то снабжал ее труппу материалами. Он не успел посмотреть ее последний моноспектакль. «Я обожаю Лититц. Я обожаю Ланкастер. Я решил, что пора сделать что-то для этого места, — говорит Тейт. — Конечно, я верю в наши компании, рабочие места, бла-бла-бла и все вот это. Это все прекрасно. Но театр — скорее про искусство, которое в последнее время как-то подзабросили».

Что именно будет происходить в новом театре? «Ну, это пока секрет». Тейт планирует предлагать пространство в аренду настоящим артистам по цене расходов на электричество, но совсем не против сдавать его под свадьбы по рыночной цене. Он вряд ли вернется к работе в той форме, в которой занимался ей в Tait Towers. «Будь мне сейчас двадцать, я бы не стал заниматься рок-н-роллом, — говорит он. — Теперь каждый хочет шоу круче, чем у соседа. Это как через кольца в цирке прыгать. Я никогда не занимался этим для денег. Мне просто нравилось делать крутые вещи».

Когда Гари Ференчак сидит один в Студии в ветреный день, здание скрипит и стонет, словно вот-вот рухнет. Но этого не случится. Если западный ветер будет бушевать возле холма Зион и обрушится на Студию со скоростью 160 километров в час, здание отклонится сантиметров на 20, но устоит. И все же порой кажется, что большие пространства создают собственный климат, а порой — что они дышат.

В одном из углов помоста привязано надувное глазное яблоко — осталось после репетиции Кэти Перри перед туром Witness двухлетней давности.

Снаружи, в пойме реки, круглый год собираются утки, а иногда и цапли. Зимой пролетают над головами тысячи белых гусей. Единственные, кто обитает здесь постоянно, — это семья амишей: муж, жена и их маленькие дети. Они живут и работают в северо-западной части этого земельного участка. У них несколько построек, в том числе фермерский дом XIX века, накренившийся сарай и бетонный инкубатор для птиц. Когда семья только переехала, Rock Lititz помогла им, оплатив стоимость вывоза мусора и ремонта крыши сарая. От семьи же ожидают, что она будет содержать свой участок собственности в достойном виде.

Прошлогодний урожай кукурузы рос на месте будущего театра Майкла Тейта.

Начало марта. Неделю назад Ференчак отгрузил оборудование команды Билли Айлиш. До нее были Hall & Oats, а до них — Green Day. (Rock Lititz не подтвердил расписание Студии, сославшись на соблюдение коммерческой тайны своих клиентов.)

Начинается загрузка оборудования BTS. Только что закончена сборка стального каркаса, возле которого будет установлена сцена. (У стадионов нет потолков, так что нужно привозить свой.) План упаковать все необходимое в 30 грузовых контейнеров был отменен. Вместо этого детали привезли на дюжине тягачей с 16-метровыми платформами. Они въехали прямо в Студию.

Из-за коронавируса группа отменила первый этап тура — четырехдневное шоу в Сеуле. Но завтра утром технологическая бригада группы приедет, как и было запланировано. Тягачи привезут видеоэкран размером с городское здание, который создали в Tait, акустическую систему Clair Global и все остальное. На подхвате будут восемьдесят пять членов местной команды. Андреа Ширк попросила их собраться пораньше, чтобы проверить соблюдение санитарных условий.

Это будет напряженный день.

Ференчак забирается в свой вагончик. Простоватое местечко, но ему там нравится. В конце концов, это не дом. Он вытягивается на кушетке кремового цвета, приделанной к стене. Черные занавески на окнах не пропускают свет фонарей с парковки. В пойме реки наступает ночная смена. Когда ветер затихает, слышно, как переговариваются лягушки.

Материал был впервые опубликован в Правила жизни US.