«Я изобрел формулу "музыка сочинена, аранжирована и исполнена Эннио Морриконе": 6 фактов о великом итальянском композиторе

Музыкальный талант Эннио проявился очень рано: отец научил его читать ноты и играть на нескольких музыкальных инструментах, а в возрасте 6 лет он уже писал музыку. В 12 лет Морриконе поступил в консерваторию Санта-Чечилия (одна из наиболее значительных итальянских консерваторий. — Правила жизни) и умудрился окончить четырехлетний курс по гармонии за полгода. В консерватории он также окончил классы игры на трубе (его отец тоже был трубачом) и инструментовки, параллельно делая аранжировки для радио и играя в оркестре, специализировавшемся на исполнении музыки из кино.

Уже тогда Морриконе понимал, что может сочинять лучше. «По большей части эта музыка была уродливой. После вoйны киноиндустрия в Италии активно развивалась, процветал неореализм, но в этих новых фильмах речи о хорошей музыке не шло. Мне были нужны деньги, и я подумал, что было бы неплохо писать музыку для кино. Но я никогда не просил никого в индустрии о работе. Я подумал, что со мной должны связаться сами, если им нравится то, что я делаю. Так и случилось — мне позвонил режиссер, потом другой, потом еще, еще и еще. В конце концов люди поняли, что я хорош, и моя карьера пошла в гору. Теперь мне звонят постоянно», — рассказывал Морриконе в интервью The Guardian.

После консерватории Морриконе делал аранжировки для известных композиторов и певцов, писал музыку для театральных постановок режиссера Лучано Сальче, был гострайтером у многих прославленных композиторов. В 1961 году Сальче пригласил его написать музыку к фильму «Фашистский вожак» — это и есть официальный дебют Морриконе в киномузыке, хотя до этого он успел выступить соавтором музыки к фильму Франко Росси «Смерть друга» (при этом в титрах он не был указан).

Настоящая известность к Морриконе-композитору пришла после музыки к первому фильму мастера спагетти-вестерна Серджо Леоне из «долларовой трилогии» — «За пригоршню долларов» (1964) с молодым Клинтом Иствудом. Примечательно, что в титрах итальянцы проходили под американизированными псевдонимами — Морриконе значился как Дэн Савио, актер Жан Мария Волонте — как Джонни Уэлс, а сам Леоне — как Боб Робертсон. Как объясняет биограф Леоне Кристофер Фрейлинг, фильм продвигали как американский, чтобы заманить в кинотеатры итальянцев, подуставших от национальных вестернов.

Эннио и Серджо познакомились в возрасте 8 лет — они были одноклассниками. После школы общение прекратилось, пока их не свела вместе работа: Морриконе вспоминает, как однажды в 1963 году раздался звонок и голос в трубке заговорил: «Добрый день, меня зовут Серджо Леоне». «Этот парень сказал, что он режиссер, и без дальнейших церемоний сообщил, что приедет обсудить один проект. Его фамилия показалась мне знакомой, и когда он появился на пороге моего дома, в моей памяти что-то щелкнуло. Движение его нижней губы напомнило мне мальчика, которого я знавал в школе. Я спросил его: ты Леоне из начальной школы? Он ответил: ты тот самый Морриконе из Трастевере? Это было просто невероятно. Я достал старую школьную фотографию — и мы оба на ней. Восхитительно было встретиться через столько лет».

Музыка, написанная к фильмам Леоне, стала классикой жанра, хотя и писалась в крайне стесненных обстоятельствах и записывалась с помощью доступного инструментария — в ход шли электрогитара, варган, свист, губная гармошка и звук кнута, рассекающего воздух. Отвечая в 2006 году на вопрос журналиста The Guardian о том, почему «За пригоршню долларов» оказался таким влиятельным, композитор сказал: «Я не знаю. Это худший фильм Леоне и моя худшая музыка».

В общей сложности Морриконе написал музыку к восьми фильмам Серджо Леоне — «На несколько долларов больше», «Хороший, плохой, злой», «Однажды на Диком Западе» и другим.

Несмотря на то что композитор впоследствии сотрудничал (и более длительно) с другими режиссерами (Романом Полански, Бернардо Бертолуччи, Уорреном Битти, Барри Левинсоном и многими другими), за ним закрепилась репутация соавтора Леоне и автора музыки к спагетти-вестернам. Безусловно, это раздражало Морриконе. «Я работал над 400 фильмами, и только 30 из них были вестернами. Если вы пройдетесь по моему послужному списку, вы увидите вестерны, любовные драмы, политические фильмы, триллеры, хорроры и так далее. Другими словами, я не специалист [в вестерне], потому что я перепробовал все. Я специалист в музыке», — говорил Морриконе.

Несмотря на то что широкой аудитории больше известна коммерческая музыка Морриконе, знаменитый итальянец был большим любителем музыкального авангарда и входил в композиторскую группировку Gruppo Nuova Consonanza, которая занималась разработкой нового музыкального языка и много экспериментировала с джазом, фанком и конкретной музыкой.

Композитор в целом был довольно принципиален и упрям в своих решениях. Несмотря на тесные связи с Голливудом, он продолжал жить и работать в Риме, не говорил по-английски и, судя по интервью, довольно прохладно относился к голливудской индустрии — в частности, он критиковал композиторов за заимствования, за то, что они прибегали к помощи аранжировщиков. «Я изобрел формулу "музыка сочинена, аранжирована и исполнена Эннио Морриконе". Бернард Херманн писал всю музыку сам. То же самое делали Бах, Бетховен и Стравинский. Я не понимаю то, что сейчас происходит в киноиндустрии», — говорил он.

Морриконе прошелся по коллегам и в своей книге-автобиографии «Эннио Морриконе: по его собственным словам» (она составлена на основе интервью с ним), заявив, что они превратили музыку в «нечто, что играет фоном». Заодно композитор раскритиковал режиссеров, обвинив их в непонимании музыки. «Что больше всего мешает написать музыку, так это режиссеры, которым необходимо контролировать каждую деталь своей работы, и потому они не позволяют композиторам делать свою. За свою карьеру я встречал много таких. <...> Отношения должны быть основаны на доверии». Также Морриконе вспоминает, что зачастую режиссеры вообще не понимали, чего хотят от саундтрека, и не могли сформулировать свои пожелания. По его словам, Джон Карпентер, пригласивший его написать музыку к фильму «Нечто» (1982), «едва обронил одно слово», а Франко Дзеффирелли, попросивший избегать ярко выраженных музыкальных тем, когда работа была закончена, заявил: «Но здесь нет ни одной музыкальной темы».

В 2007 году Морриконе присудили почетный «Оскар» за вклад в киноискусство, а свою первую статуэтку за конкретный фильм композитор получил лишь в 2016 году — за музыку к фильму Квентина Тарантино «Омерзительная восьмерка». Кстати, режиссер использовал музыку Морриконе из спагетти-вестернов в нескольких своих фильмах и всячески перед композитором благоговел.

Сам Морриконе считает, что должен был получить «Оскар» в 1986 году за «Миссию» Ролана Жоффе. «Особенно учитывая то, что победил "Около полуночи", где звучала неоригинальная музыка. Херби Хэнкок сделал прекрасную аранжировку, но он использовал существующую музыку. Так что никакого сравнения с "Миссией" быть не могло. Это было воровство! Но, конечно, если бы решать приходилось мне, я бы выигрывал "Оскар" каждые два года», — без ложной скромности заявлял Морриконе.

Вот что говорил композитор об этом сотрудничестве в интервью «Коммерсанту»: «Что мне больше всего понравилось в "72 метрах", так это оптимистический финал, полный надежды на то, что все-таки подводники, которые остались в морских глубинах, смогут найти спасение, что тот единственный выбравшийся на берег подводник, с трудом пробирающийся по земле, похожей на иной мир, сможет их спасти. А еще я высоко оценил умение режиссера разгрузить трагическую атмосферу катастрофы легким юмором».