«Большая маленькая ложь»: выдающаяся история о проблемах среднего класса и женской доле
На благотворительном балу в богатом приморском городке на севере Калифорнии произошло убийство. Кто жертва и какие обстоятельства, мы не знаем до самого конца – вместо этого время отмотают назад и расскажут, как познакомились и подружились три участницы бала – Мадлен (Риз Уизерспун), Селеста (Николь Кидман) и Джейн (Шейлин Вудли). Все они – мамы первоклассников и первоклассниц в местной школе, и у всех свои проблемы. Брак Селесты, идеальный на первый взгляд, на поверку оказывается насквозь прогнившим: ее муж Перри (Александр Скарсгорд) не умеет контролировать гнев, а совместные походы к семейному терапевту никак не помогают. У Мадлен второй брак и по-настоящему любящий муж Эд, но беспокойная она сама. Джейн – мать-одиночка, чей сын Зигги был зачат в результате изнасилования, воспоминания о котором до сих пор не дают ей покоя. Чем больше узнаешь о жизни этих, казалось бы, успешных и беззаботных людей из богатого сообщества, тем лучше понимаешь: жертвой или убийцей мог быть каждый из них.
Экранизацию бестселлера Лианы Мориарти «Большая маленькая ложь» доверили воистину фантастической команде: адаптировал книгу для экрана автор «Юристов Бостона» Дэвид Келли, а все семь эпизодов снял Жан-Марк Валле, режиссер «Далласского клуба покупателей». Манера последнего – снимать без репетиций, заставлять актеров переживать все вместе с персонажами – идеально подошла материалу: как в «Далласском клубе», так и во «Лжи» мы увидели преображение и ошеломительные образы и без того сильных артистов. В первую очередь речь идет о Риз Уизерспун, у которой случилась лучшая роль в карьере: ее Мадлен – это та же блондинка в законе, только на 20 лет старше и уже в трагическом, а не в комическом амплуа, идеальный «лишний человек», запертый в мире богатых и красивых домохозяек. Ей хочется большего, но неоткуда его взять, и параллельно ей неловко за свою неблагодарность судьбе: со второго раза брак удался, муж любит, дети прекрасные (старшая дочь, впрочем, доставляет проблемы, но на то и нужны 16-летние дочери) – чего еще просить? У нее тонны жизненной энергии, которую совершенно некуда деть – и это делает несчастной и ее, и людей вокруг нее. Не менее эффектной получилась героиня у Николь Кидман – тоже, кстати, лучшая ее роль как минимум за последние лет десять. Потрясающе красивая Селеста абсолютно подавлена побоями мужа, которого она при этом искренне любит. Следы отчаяния можно увидеть в каждом ее жесте и каждом слове – робкую грацию и еле слышный шепот поначалу (и по привычке) легко принять за напускной аристократизм, но на самом деле это стыд: Селесте не столько жалко себя, сколько стыдно за то, в какой ситуации она оказалась, и ей страшно это в полной мере принять и признать.
Про мини-сериалы HBO (да и вообще про все хорошие сериалы) часто говорят «кино», подразумевая как бы похвалу: надо же, не мыло какое-то, а настоящий фильм, просто длинный. «Большой маленькой лжи» наверняка не избежать такой участи, хотя воспринимать его в таком ключе в корне неверно. Телевизионный формат исследования героев – это именно то, что заставляет «Ложь» работать: если в кино позволено лишь очертить характеры и ситуации, то в сериале характеры фиксируются, а ситуации прогоняются по кругу. Вот Мадлен склочничает на пустом месте, вот Селеста и Перри ссорятся, и Перри заносит над женой руку, вот Джейн снова и снова переживает страшный опыт изнасилования. Загвоздка в том, что это не просто циклы, а прогрессии: с каждым разом эти эпизоды становятся все интенсивнее и сильнее рвут полотно идиллической жизни на калифорнийском берегу. До такой степени, что ближе к середине прорывают его насквозь и меняют тон со спокойного на тревожный, а потом и панический: чем ближе к кровавой развязке, тем сильнее убеждение, что по-другому кончиться это и не может.
Другой прием, который дарит этой истории телевизионный хронометраж, – возможность добавить к ней два дополнительных угла зрения. Первый – классовый. Конечно, «Большая маленькая ложь» – верный представитель жанра «проблемы состоятельных белых людей». Но авторы сериала это прекрасно осознают и на этом же играют. Именно поэтому с самого начала нам предлагают взглянуть на героев глазами двух детективов, которые пришли на место финального преступления и смотрят на каждого свидетеля через призму если не классовой ненависти, то как минимум пренебрежения. Усиливают эффект и сами свидетели, которые на допросах ярко иллюстрируют поговорку про бревно и соринку: не без удовольствия пересказывают все известные им сплетни, бессовестно тычут пальцем в чужие беды и ошибки и еще сильнее отвращают как самих детективов, так и зрителя. В их лице средний класс проваливает задачу быть моральным и этическим авторитетом. В их мире, где домашнее насилие, плохое воспитание и сексизм считаются вроде как решенными вопросами, эти проблемы просто прикрыты тряпочкой – если их игнорировать, они ведь, наверное, сами уйдут.
Второй дополнительный угол зрения – детский. Дети видят и понимают куда больше, чем обычно им позволено понимать на экране (да и в жизни тоже), а иногда бывают умнее и проницательнее взрослых (как и в жизни тоже). Для родителей они как зеркала, в которых можно разглядеть лучшее от себя и худшее от сородителя, но дети тоже разглядывают взрослых и видят все те слепые пятна, которые последние так стараются не замечать.
Это и есть та самая большая маленькая ложь – маленькое слепое пятно в ценностях и убеждениях, разрастающееся до черной дыры. Сначала это лишь ничего не значащее вранье для комфортной жизни на тихоокеанском берегу, а потом – раз! – и на берегу уже живет эта самая ложь, а не человек.