Чужой против живого
Интернациональный экипаж орбитальной станции во главе с Ольгой Дыховичной ловит прилетевший с Марса зонд с пробами грунта; в последнем обнаруживается не подающая признаков жизни клетка инопланетного происхождения. После всеобщего ликования над клеткой начинают проводить опыты, в результате которых она приходит в себя, неконтролируемо разрастается и демонстрирует экипажу свои, марсианские представления об эволюции и выживании видов.
«Живое» в первые полчаса-час кажется близким к гениальности фильмом – жесткая научная фантастика модели 2017 года, подтянутый, умный фильм, движущийся на дикой скорости суперразумной инопланетной жизненной формы. Через десять минут после открывающих титров происходит мощный драматический поворот в духе «Игры престолов»; «Живое» на этом не успокаивается и продолжает одну за другой вбрасывать в зрителя идеи, которых менее экономным, чем режиссер Эспиноза, людям хватило бы на целый фильм. Каждая марсианская клетка – независимый организм с мозгом, нервной системой и всем прочим! В открытом космосе можно утонуть! От долгого нахождения в невесомости и в замкнутом пространстве с человеческой психикой могут произойти крайне интересные вещи! Наконец, людей с парализованными конечностями в космос не берут не просто так, а по причине, которую здесь было бы нечестно раскрывать! Все прекрасно сконструировано с точки зрения драматургии: срифмовано все, что должно быть срифмовано; у героев, кажущихся на первый взгляд собранием национальных стереотипов, проявляются любопытные мотивы дальнейших поступков (у твари, кстати, они тоже есть – и тоже вполне правдоподобные), и так далее.
Так, напомним, продолжается первый час – примерно до тех пор, пока марсианский гость не дорастает до своей финальной, взрослой формы. После этого фильм с облегчением вздыхает, отбрасывает амбиции и превращается в не первого разбора космический хоррор, перебирающий все штампы такого рода фильмов. Разгерметизация, паническая погоня в невесомости, тяжелое дыхание и выпученные глаза за запотевшим стеклом шлема, даже финальная сцена, о которой тоже умолчим, – отрадно, конечно, что сценаристы так хорошо ориентируются в жанровом кино последних двадцати-тридцати лет, но некоторые из нас тоже в нем неплохо ориентируются и давно (и неоднократно) смотрели «Чужого», «Нечто» и «Они живут».
Как бы странно это не прозвучало, есть ощущение, что главным образом проблема в недодуманной инопланетной жизненной форме. Ее поведение в первой половине фильма предполагает и даже впрямую постулирует наличие высочайшего интеллекта и намного более сложной мотивации, чем «сожрать всех присутствующих». Даже сам внешний вид существа поначалу транслирует зрителю абсолютно чужеродную форму жизни – что-то, может быть, из океанских глубин или, наоборот, из клеточных соединений, различимых только под микроскопом. Сидящий в глубине каждого из нас примат при виде такого инстинктивно хочет заверещать и влезть на дерево повыше. Далее существо мутирует в, скажем так, нечто значительно более приземленное и начинает вести себя даже не как Чужой, а как Джейсон из «Пятницы, 13» – и в этот момент от подспудного экзистенциального ужаса ничего не остается.
Еще нюанс: «Живое» не дает себе труда понятно обозначить архитектуру станции и вообще пространственный контекст, в котором находятся герои. Это кажется странной придиркой, но поверьте – когда все куда-то постоянно ошалело несутся, зрителю нужно понимать, что на кону и далеко ли опасность. В «Чужом» (сравнения с которым неизбежны) это было решено при помощи сатанинского писка детектора движения, реагирующего на близость ксеноморфов. Авторы «Живого» этот момент, конечно же, позаимствовали, но поздно, криво и за двадцать минут до конца – когда уже не надо.
Внимательный читатель уже наверняка догадался, что до финальных титров фильма доживают далеко не все персонажи – и в определенный момент зритель начинает поневоле пытаться угадать очередность их гибели. «Живой» это, в общем, осознает и никаких подсказок старается не давать; не будем и мы. Добавим только, что Джейк Джилленхол выступает в нехарактерной для себя роли депрессивного медика-мизантропа; Дыховичная – в нехарактерной для себя роли без пяти минут Эллен Рипли; и только Райан Рейнольдс выступает в характерной для себя роли Райана Рейнольдса и по ходу действия дошучивает дурацкие шутки, явно оставшиеся у него от «Дедпула».
Англоязычная критика почти единогласно реагирует на «Живое» в том смысле, что это «скучноватый, но не самый худший способ потратить два часа своей жизни». Это, безусловно, правда, но из фильма следует как минимум один важный вывод: если человечество себя когда-нибудь и погубит, то произойдет это не в результате войны или экологической катастрофы, а из-за чрезмерного любопытства. И из-за дурацких шуток Райана Рейнольдса.