Дурачась навека: фильму «Монти Пайтон и священный Грааль» — 45 лет. Вспоминаем его историю

— Король? Как же ты им стал? Эксплуатировал рабочих, цепляясь за устаревшие империалистические догмы, сохраняя социально-экономическое неравенство?

30 апреля 1974 года, первый день съемок, 6:45 утра, деревня Балахулиш на севере Шотландии. Важный день — необходимо снять одну из финальных сцен фильма, уложиться в сроки и сделать все возможное, чтобы все получилось хорошо. Экономия важнее всего — денег нет ни на что.

Единственная камера ломается на середине первого дубля в первый день работы.

Начало работы над «Граалем» не задалось сразу же — пришлось срочно менять планы и чинить камеру (полностью она в тот день все равно не заработала — не могла записывать звук). Солнце, так необходимое для сцены, скрылось за тучами — словом, все пошло не так.

За 15 месяцев до этого, в начале 1973 года, у шестерых комиков, главных звезд британского телевидения своей эпохи, уже был готов сценарий их следующего фильма. Если первый их фильм представлял собой, по сути, набор скетчей, никак не связанных друг с другом, и эксплуатировал популярность телевизионного шоу, то для следующей картины они решили потрудиться на славу. Дело не только в том, что они написали блестящий сценарий с цельным сюжетом, скорее, все было в размахе: они обратились к истории, известной каждому с детства, — мифам и легендам о Короле Артуре.

«А теперь нечто совсем другое» — первый фильм «Монти Пайтон», вышедший в прокат в 1971 году, — должен был вывести группу на новый уровень и, что немаловажно, помочь завоевать популярность в Америке. Снятый практически без бюджета, с помощью многочисленных друзей и знакомых, фильм действительно прогремел — но только по одну сторону Атлантики, в Британии. Отчасти причина этого заключалась в том, что само телешоу почти не показывали в США — оно начало появляться на кабельном телевидении лишь в 1974 году. Поэтому, чтобы завоевать Америку, нужно было пробовать снова и снова.

Трудности никогда не пугали «Пайтонов». Сценарий «Священного Грааля» группа писала сообща, но значительную роль в разработке сюжета и гэгов сыграл Терри Гиллиам — он и снял значительную часть фильма. Работая над сценарием, он вдохновлялся фильмами Пьера Паоло Пазолини (прежде всего «Декамероном» и «Кентерберийскими рассказами») — Гиллиама привлекали грязные и реалистичные образы прошлого, созданные итальянцем.

Хотя из-за этого группа немного поспорила: в первоначальной версии сценария действие происходило одновременно в 932 году и в современности (все заканчивалось тем, что Артур все же находил священный Грааль — на витрине в магазине «Хэрродс»). Но Гиллиам все же настаивал на том, чтобы больше погрузить сюжет в Средневековье, — в конечном счете его точка зрения возобладала (хотя современность врывается в фильм постоянно — особенно в финальной сцене).

Кроме того, Терри много читал. Например, изучая книги о войнах в Средневековье, он выяснил, что некоторые шутки, написанные в сценарии и казавшиеся ему полным абсурдом, имели под собой основу в прошлом — и грубые насмешки в адрес осаждающих замки армий, и метание мертвых животных во врагов. Это лишь убедило его, что группа на правильном пути.

Сюжет получился таким: мы следим за историей Артура, короля британцев (Грэм Чепмен), который отправляется на поиски святого Грааля и собирает вокруг себя последователей — сэров Ланселота (Джон Клиз), Галахада (Майкл Пэйлин), которого соблазняет пара сотен девственниц, трусливого рыцаря Робина (Эрик Айдл), глупого сэра Бедивера по прозвищу Мудрый. Впереди у них множество весьма абсурдных приключений (от сражений с невероятно опасным кроликом и взаимодействия со священной гранатой Антиохийской до столкновения с современной британской полицией), из которых к концу выберутся далеко не все.

И если со сценарием все было относительно гладко (хотя пайтоны безостановочно его переписывали, дополняли, а во время съемок создавали некоторые сцены с нуля), то вот с финансированием дела обстояли гораздо хуже. Спустя годы Терри Гиллиам вспоминал: «Студии никак не вмешивались в то, что мы снимали, потому что попросту не было никакой студии; никто из них не дал нам денег. В те времена подоходный налог в Британии достигал 90%, поэтому мы обратились за финансированием к рок-звездам. Элтон Джон, Pink Floyd, Led Zeppelin — у них у всех были деньги, они знали нашу работу, и мы им казались неплохим вариантом для налогового вычета. За исключением того, конечно, что мы им не были. Все это напоминало фильм "Продюсеры".

С немалым трудом, но комикам все же удалось собрать минимально необходимую сумму для съемок (чуть больше 200 тысяч фунтов) — помогли и музыканты, и дружественные предприниматели из творческой среды (например, Тони Страттон-Смит, основатель и владелец лейбла Charisma Records). Съемки начались — на них команда себе отводила около месяца — то есть весь май 1974 года.

Пришлось изобретать многое прямо на ходу. Камера, сломавшаяся на первом дубле, была лишь началом. В начале съемок последовал еще один удар — Национальный фонд, общественная организация, которая занимается управлением большинства британских зданий, представляющих историческую ценность, отказал съемочной группе в доступе к средневековым шотландским замкам. Представители фонда заявили, что комики не будут «уважать достоинство ткани зданий». Шутки «Монти Пайтон» считались пошлыми и грубыми, некоторые даже называли их святотатством.

Проблема была решена творчески: когда в одной из сцен рыцари смотрят на Камелот и говорят, что он не так уж и впечатляет, ведь это всего лишь модель, — они не кривят душой; это действительно был макет из картона.

Тем не менее замки были все же нужны для съемок интерьеров — без них фильм и вовсе не получилось бы снять. В итоге Терри Джонс и Терри Гиллиам смогли договориться с владельцем двух замков, который не принадлежал Национальному фонду. Один из них — замок Сталкера на западном побережье Шотландии, другой — замок Дун, в 30 милях к северу от Глазго.

Для массовых сцен комики решили нанять жителей деревни Балахулиш, но денег у команды почти не было — массовке они могли предложить лишь по два фунта за смену. Майкл Пейлин, член группы, писал в дневнике, что «даже шотландцы проигнорируют такое предложение». Впрочем, тревожился он зря — людей для съемок хватило.

Некоторые шутки и гэги появлялись в результате все того же безденежья. У команды совсем не было денег на лошадей — кроме того, для съемок с животными требовалось соблюдать дополнительные и довольно строгие правила. Что же за рыцари без лошадей? Решение было найдено в результате экспромта — во время озвучивания фильмов для имитации звука лошадиных копыт нередко используют скорлупу от кокоса. А пайтоны решили использовать их прямо в кадре — в результате в фильме рыцари лишь имитируют езду на лошади, а за каждым из них семенит оруженосец, издающий кокосами звуки лошадиных копыт.

Каждый день съемок приносил новые сюрпризы. Майкл Пейлин писал в дневнике:

«Понедельник, 13 мая. День поедания грязи. Я одет в лохмотья, постоянно и упрямо ползаю по мерзкой грязи, в сцене, которая должна сделать сцену с флагеллантами из "Седьмой Печати" (фильм Бергмана. — Правила жизни) похожей на "Завтрак у Тиффани". Массовка изображает больных чумой — везде бубоны и язвы. Люди действительно выглядят убогими, и после двух часов валяния в грязи реальность становится фантазией, а фантазия — реальностью. Съемочная группа, чистые и хорошо одетые люди, смотрящие на нас и иногда поворачивающие к нам большую черную машину, кажется чем-то совершенно нереальным, ужасным сном.

В конце дня я должен есть грязь. Джон Хортон приготовил смесь из смородины, шоколадного растворимого порошка, кусочков фруктового пирога и какао и выливает их на клочок земли, от которого эту смесь не отличишь».

Но Гиллиам был в восторге: «Дерьмо еще никогда не выглядело так красиво!» И он продолжал настаивать на реализме в работе — фильм должен был быть смешным, но в то же время сниматься по всем правилам серьезного и глубокого кино: грязь и кровь, дымные пейзажи, естественный свет, качественно сделанные костюмы. Натуралистичность реквизита и натуры должна была лишь подчеркивать абсурдность и сюрреалистичность снятого пайтонами фильма.

Съемки закончились в конце мая — пайтоны уложились почти в месяц. Впереди был монтаж, черновой был готов уже к концу июня того же года — фантастическая скорость, которая не пошла на пользу качеству, — после первого показа потенциальным инвесторам фильм пришлось довольно сильно отредактировать. Затем была неудачная попытка заручиться поддержкой битлов: Джордж Харрисон был большим фанатом комиков и использовал их песни в своих сольных выступлениях, и пайтоны надеялись использовать для продвижения своей картины фильм The Magical Mystery Tour, снятый The Beatles. Комики предлагали показывать фильм группы The Beatles перед «Священным Граалем», но музыканты не согласились с этим предложением. Затем была поспешная подготовка американского тура — он прошел чрезвычайно успешно.

А дальше была уже история.

Премьера фильма состоялась в начале апреля 1975 года. В Нью-Йорке первой тысяче зрителей торжественно вручали скорлупу от кокоса, такую же, которая использовалась на съемках. Майкл Пейлин, вдохновленный отзывами и рецензиями, писал в дневнике:

«Сегодня в Лондоне премьера нашего второго фильма. Обнадеживающе хорошая рецензия в утренней Guardian. Очень хороший отзыв Александра Уокера в Evening Standard ("Самая яркая британская комедия за годы") и в Time Out — там он тоже понравился. Это подбодрило нас всех, поскольку эти два издания влиятельны среди нашей лондонской аудитории. Фильм очень хорошо принят».

Фильм и правда оказался очень уместным и созвучным эпохе. Он не просто был смешным и комичным (а он был), но еще и оказался восхитительным примером деконструкции феодального мифа.

Вольно или невольно, но пайтоны в своей картине постоянно создавали конфликт между романтическим идеализированным Средневековьем (с его галантностью, куртуазностью, сложносочиненностью поэзии) и прозой жизни — с ее грязью, насилием, смертью и эксплуатацией. Вместо легендарных отважных рыцарей зрители увидели простаков, тупиц, трусов и подлецов, которые медленно трусили через шотландские просторы без лошадей, но зато с кокосовыми скорлупками.

Фильм получился универсальным: он был полон шуток, доступных лишь интеллектуалам (постоянные отсылки к Бергману — как, например, пародийные титры в начале, так и конкретные сцены), но в то же время был доступен для понимания и тем, кто смутно помнил легенды о рыцарях Круглого стола и ничего не знал о средневековой литературе. Пайтоны наконец-то добились своей цели — фильм прогремел и в Америке тоже. И даже оставил след в истории Каннского фестиваля — показ картины там был сорван сразу после показа комичных субтитров из-за того, что кто-то позвонил в полицию и заявил, что в кинотеатре заложена бомба.

Критики, впрочем, не были единодушны в своем одобрении — причем в особенности американские. Некоторые хвалили, отмечая, впрочем, и недостатки, другие, например Джин Сискел, были чертовски недовольны — рассерженный критик написал, что за время фильма он увидел «10 забавных моментов и 70 минут тишины»; другие жаловались, что некоторые шутки затянуты.

Как бы там ни было, фильм оказался успехом, с какой стороны ни посмотри. Только в прокате в 1975 году он заработал $5 миллионов, что с лихвой окупило затраты на съемки и маркетинг. Комики стали международными знаменитостями, а также придумали тему для следующего фильма: на одной из пресс-конференций, отвечая на вопрос про то, что будет снято дальше, Эрик Айдл пошутил, что новый фильм будет называться «Иисус Христос: Жажда славы». Эта идея засела в головах у комиков — так и появилась «Жизнь Брайана по Монти Пайтону», которая иронически высмеивала историю Иисуса Христа.

А «Священный Грааль» навсегда вошел в истории кино и регулярно признается одним из лучших комедийных фильмов в истории — он повлиял на создателя «Симпсонов» и на сценаристов главных американских вечерних шоу, на режиссеров и актеров. О фильме пишут научные статьи, отсылая к Бахтину и Проппу, его регулярно ставят в пример современным комедиантам, о нем регулярно вспоминают медиа.

А главное — его до сих пор пересматривают.