Тень синего кита
Незамеченный зрителями и критиками, «Реальный Слендермен» хорошо отрезвляет после очередной истерии вокруг детских самоубийств. Премьера состоялась незадолго до того, как снова пошли пересуды из-за детских групп смерти в Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) и «ВКонтакте», зловещих хэштегов и садистских заданий анонимов, но охотники на синих китов и остальная встревоженная общественность пропустили фильм Ирен Тейлор Бродски. С одной стороны, понятно почему: в России документалки без праведного гнева и милашек-корги смотрят только на фестивалях, а в «Реальном Слендермене» нет ни того, ни другого. Но все же это странное упущение, ведь история об американских школьницах как по заказу предоставляет главное, чего недостает нарративу о школьниках в беде: настоящую кровь вместо красных капиллярных бусинок на тонких руках.
В мае 2014 года 12-летние Морган Гайзер, Анисса Вайер и Пейтон Лютнер пошли играть на отшибе городка Уокешо в Висконсине. У Морган был с собой кухонный нож, им она 19 раз ударила Пейтон и вместе с Аниссой оттащила раненую подругу в лес. Пейтон, однако, не умерла и сумела выползти на дорогу, где ее заметил велосипедист. Врачи спасли девочку, а двух других быстро нашла полиция. Те не стали отпираться и выложили все как есть: они пытались принести Пейтон в жертву Слендермену, чтобы стать его приспешницами, а заодно убедиться в его существовании и уберечь родителей от погибели.
Слендермен — это высокое человекоподобное создание с вытянутыми конечностями и бледной кожей, в костюме и галстуке, иногда со щупальцами на спине, но всегда без лица. Его придумал художник Эрик Кнудсен в 2009 году, когда за 15 минут набросал коллаж для фотоконкурса на тему всякой чертовщины. После этого Слендермен вошел в сетевой фольклор и стал героем любительских веб-сериалов и видеоигр, бесчисленных фанфиков, стихов и картинок, а Sony собирается снять о нем полнометражный хоррор.
В фильме Бродски культуролог, психолог, теоретик медиа, нейрофизиолог разбираются в феномене Слендермена; родня Морган и Аниссы недоумевает; Лютнеры сниматься отказались. Образ Слендермена возводят к Крысолову из сказки братьев Гримм, но чудовище это все-таки очень современное. Его строгий костюм, голова без лица и привычка незаметно следить за детьми символизируют анонимную власть толпы, интернета и камер наблюдения. Поверье гласит, что достаточно однажды о нем подумать — и уже никогда от него не отделаешься.
Правда, Слендермен — противоречивый персонаж: одних он губит, а другим сулит спасение через те же анонимность и способность раствориться. Недаром после убийства Морган и Анисса собирались сбежать в его особняк посреди заповедника. Это чисто американский сюжет: дом в лесу одновременно воплощает и страхи зверствующих колонизаторов на чужой земле, и гармоничный синтез культуры и природы. Философ Ральф Уолдо Эмерсон писал, что среди деревьев человек избавляется от невзгод, возвращает детское мироощущение и превращается в бесплотного наблюдателя. Американские художники XIX века любили рисовать захватывающие дух пейзажи, а на одной из самых известных картин того периода, на «Виде с горы Холиок, после грозы» Томаса Коула, заметна едва различимая фигура человека, как на фотоколлажах со Слендерменом.
Один из экспертов в фильме не вполне точно называет Слендермена мемом. На самом деле, Слендермен, резня в Висконсине или истории с синим китом содержат мемы, а сами по себе всего лишь вирусные оболочки. Эта навязшая в зубах биологическая метафора позволяет понять, почему безликое чудище стало таким популярным.
Что с ее помощью нельзя объяснить, так это почему одни люди заражаются, а другие нет, почему кто-то только передает «вирус», а люди вроде Морган и Аниссы тяжело «болеют». На допросах, снятых беспристрастной камерой под потолком, девочки дают сбивчивые показания. Может, они врут или боятся. А может, они запутались в сложном культурном коде, и тогда причины случившегося в тот майский вечер следует искать в них самих и в их окружении, а не в интернете. Бродски находит их в травле, нелюдимости и душевных расстройствах и проводит границу обобщений, которую обеспокоенные резонеры пропускают, как пропустили «Реального Слендермена».