Точные науки

Первое, что вы слышите на входе в ГЭС-2 — звуки синтезатора Buchla, которые использовала в инсталляции музыкант Мария Теряева. Длинное название — «Взгляд на исторический максимум ГЭС-2 во время ее функционирования — 38,5 W» изначально было короче, точнее, там было то, что вы видите после тире. Автор говорит, что во «встречающей» инсталляции важно показать связь с прошлым — в таблицах она увидела, что больше всего энергии станция вырабатывала до войны, в 1937-ом. И нет, никакой связи с печальными событиями здесь искать не стоит. «38,5 W» это отличная точка входа — эти звуки могут смутить, но тем, кто оценит, и остальное придется по вкусу.

На «Красном октябре» рядом с кинотеатром «Ударник» находится здание начала прошлого века — ГЭС-2 (ГЭС-1, если интересно, все еще стоит на Раушской набережной). В 2015 году из эксплуатации оно было выведено, теперь там проект фонда V-A-C «Геометрия настоящего» — фестиваль с концертами, лекциями, перфомансами и инсталляциями, еще через пару лет здание снова откроет свои двери и там будут твориться не менее удивительные вещи. Но важно то, что через неделю ничего этого не будет.

Пока там только инсталляции, музыкальная часть начнется со среды и закончится в субботу — но то, что можно там застать прямо сейчас, уже впечатляет. Кроме инсталляции Марии Теряевой, есть что-то вроде депривационной камеры от Глеба Глонти, Яна Виндерен и ее обволакивающие звуки природы, ослепляющий стробоскоп Ханны Соутелл, несколько пугающая шахта лифта с озвучкой Кристофа Шарля и комнаты отдыха, спроектированные Лори Шпигель. Всех этих прекрасных людей можно не знать — но после знакомства с тем, что они сделали, хочется узнать больше.

У каждого из них свои требования к посетителю. Флориан Хекер, автор масштабной работы «Фавн», к которой прилагается внушительное либретто, серьезно говорит о том, что да, это красивая и странная музыка, но лучше бы мне прийти сюда еще раз и досмотреть/дослушать ее до конца. Тео Берт, чья инсталляция — это взгляд на огромный цех, где появляются всполохи какого-то рейва, с радостью рассказывает об источниках ремиксов (в лучах светомузыки он, улыбаясь, говорит: «А это был Эрик Прайдз»), но добавляет, что его лучше смотреть ночью, когда просто больше ничего не видно. Глонти говорит, что в его «камере» лучше провести двадцать минут — за это время можно испугаться, но выйдешь иным человеком. Этим правилам можно не следовать — но с ними интереснее.

За два часа до посещения инсталляций и потрясения от них я сажусь в одной из комнат с куратором фестиваля Марком Феллом — тут, к слову, лежат книги Форсайта и Пушкина — и говорю с ним обо всем вышеперечисленном.

— Как долго вы занимались «Геометрией»?

— Год назад со мной связались: «Марк, привет, мы хотим предложить тебе поработать над одним проектом в Москве». За десять минут мы пришли к согласию. Потом были поездка в Москву, подписание контрактов и прочее...Но у меня очень позитивное ощущение от того, что у нас получилось. Мне кажется, через несколько лет V-A-C будут делать удивительные вещи тут. Они хотят делать что-то для города, а не для самих себя.

— Что из концертов «Геометрии» может стать отправной точкой? Вопрос я задаю не просто так — все-таки пока на отдельные дни есть билеты.

— Есть французский композитор Элиан Радиг, у нее будет российская премьера работы. Это акустическая пьеса, что-то вроде совместной работы трех музыкантов. Еще Стивен О’Мелли — если вы не попадете на его выступление с Алексеем Тегиным, можно прийти на его концерт в дуэте KTL. Британский музыкант Люк Фаулер выступит совместно с Ричардом МакМастером, они сделали композицию на советском синтезаторе АНС, созданном в конце пятидесятых.

— Я знаю, что русская команда помогала вам с поиском местных артистов. Были ли у вас какие-то проблемы? Допустим, человек не может выехать из своего города или что-то в этом роде.

— Как много в России людей и групп! И все они скрыты от нас, скромно работают. Моя команда по поиску дала мне примерный список, и там были тысячи самых музыкантов и художников. Я не понимаю отношения между местными музыкантами, историю, имена и место жительства мне ничего не говорили. Все, что я мог делать — слушать. Это заняло у меня три или четыре месяца, ужасно короткий срок. Возможно, моя выборка несколько наивна, но я сделал все, что мог.

— Мне нравится, как здесь можно увидеть как пионеров электроники — Радиг, Шпигель, Артемьева — так и более молодых артистов.

— Да, разные поколения, разные традиции — такие пересечения меня очень сильно волнуют. Было бы слишком скучно, если бы все артисты ничем не отличались, правда? Мы уже говорили о связях и мне очень нравится их создавать. Элиан Радиг сейчас занимается акустикой, но ее ранние вещи, например, Adnos, очень схожи с тем, что происходило с музыкой в нулевые — только аналог сменился цифрой. У Кристиана Феннеша можно найти что-то схожее с ее музыкой. Кристоф Шарль, который тоже у нас присутствует как автор инсталляции — я считаю, что это потерянное звено между ними двумя. Впрочем, когда я спросил у Феннеша, слышал ли он Dok Шарля, он ответил «эээ, нет?». И я ему: «черт, ладно».

— Интересно, что в интервью и пресс-релизах делается упор на то, что этот фестиваль происходит прямо сейчас, потом его не будет. Прямо как видео в снэпчате или истории инстаграма (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации).

— Да, у нас есть прекрасное здание, которое очистили от всех машин — и оно будет превращено в большой культурный центр. Сейчас у людей будет единственная возможность увидеть это место таким. Когда я был маленьким, мне нравились здания, которые были слегка разрушены — так что для меня то место, где мы сейчас находимся, это очень живописная среда.

Мы видим нечто среднее между деконструкцией и реконструкцией. Даже если не брать в расчет звуки, которые слышны, — обычная прогулка по ГЭС-2 это уже событие. Для меня в приоритете необычные вещи, новый опыт. Конечно, здесь будут и эксперты, и кураторы, и критики, и медиа со всего света — но я заинтересован и в том, чтобы к нам пришли местные жители. Чтобы им было здесь комфортно и чтобы они чувствовали, что им тут рады.

Я не люблю сочетание «экспериментальная музыка». Техно, Motown, хип-хоп, джаз — какую музыку ты бы не делал, ты стараешься экспериментировать. Я, допустим, слушаю странную музыку уже приличное количество времени. Да, это может быть довольно непростым занятием, даже испытанием — найти способ прослушивания такой музыки, который тебе понравится. Но ведь при этом особых усилий для того не требуется. Просто нужен какой-то интерес к происходящему, желание слушать. И нужно время. Было бы наивно с моей стороны говорить, что этот парень, который до этого не признавал такую музыку, может прийти в середине концерта и получить волнующий опыт. Конечно, сначала наступает некоторое смятение. Но это все же возможно и это было бы идеально. Так вот, что я хочу сказать: кто угодно может прийти к нам и ему, скорее всего, понравится — просто нужно шагнуть вперед.