Михаил Штангль: «Моя мама любит даб-техно»
«Boiler Room — это Uber в мире музыки, — заявил музыкальный редактор Boiler Room Габриэль Затан корреспонденту The Guardian два года назад. — Молниеносная экспансия, умеренная дестабилизация и никакой негативной реакции. И да, Boiler Room — это весело, это до абсурда весело». Если Uber в последнее время только и успевает отбиваться от обвинений и нападок (чего стоит одна кампании #deleteUber в США), то у Boiler Room дела идут неплохо: они экспериментируют с музыкальными жанрами, открывают новые имена, делают прямую трансляцию концерта Джонни Гринвуда из Radiohead с симфоническим оркестром London Contemporary Orchestra, а минувшей осенью впервые провели вечеринки в Китае. В одном только Пекине просмотры трансляций перевалили за 2 миллиона.
Все начиналось в 2010 году с еженедельных вечеринок «для своих» в старой и чудовищно холодной котельной на востоке Лондона. Идею делать трансляции на веб-камеру придумал основатель Boiler Room Блейз Бельвиль. «Это было похоже на подростковые вечеринки в спальне», — вспоминает Бельвилль. Спустя всего лишь год эти подростковые вечеринки стали смотреть десятки тысяч человек, а журнал Rolling Stone включил Бельвилля в топ-50 самых влиятельных людей в электронной танцевальной музыке. За последний год команда сделала 300 трансляций из 35 стран, в России вечеринки идут с неутихающим интересом — попасть на сеты музыкантов хочет половина клубной Москвы.
Вы, судя по всему, расширяетесь?
Да, за последний год в моей команде стало больше людей. Раньше это был я и два фрилансера, а теперь у меня 15 человек, и вот мы въехали в помещение побольше. У нас очень много проектов сейчас, и мало времени на то, чтобы купить сюда мебель и обустроить тут все. Проект Boiler Room растет и растет.
Еще говорят, что твоя мама была в России на первом Boiler Room.
Я родился в Москве, но уехал в Германию в 91-м, и рос там. В России у меня родные, мама занимается семейным бизнесом, я очень часто прилетаю. Конечно с русским языком проблемы, потому что в Берлине из русских у меня мало друзей — только Филлип Горбачёв и Нина Кравиц, я редко общаюсь на родном языке, с грамматикой бывают проблемы. Да, моя мама была на первом Boiler Room в Москве. Она была вообще на каждом «бойлере» в России, и в Питер прилетала. Она очень нас поддерживает, и Boiler Room любит, смотрит трансляции, интересуется этой культурой. Она очень любит даб-техно.
За последние годы в России все чаще звучат новые имена, события, места. Как ты оцениваешь шансы Москвы и Питера стать новыми техно-столицами?
Не уверен, есть ли шанс. Первая проблема — инфраструктура. Клубы, вечеринки, промоутеры — это замечательно, но важна ещё государственная поддержка. Техно из темных подвалов и закрытых вечеринок выбралось в Москве на новый уровень и стало сильным благодаря поклонникам и деятелям этой сферы культуры. А в Берлине музыка и клубная культура — это экономический фактор. Правительство осознает, что 75 тысяч человек, которые ходят тусоваться в берлинские клубы, это настоящая экономическая сила, и её надо поддерживать. Создавать комфортную атмосферу для начинающих музыкантов, содействовать проведению фестивалей в рамках города. Я думаю, что сцена сама, с точки зрения любителей музыки в Питере и Москве, готова. Никаких драк, никаких инцидентов, они приходят, чтобы находиться в приятной для них атмосфере.
Проблематично, как я понимаю, стало организовывать большие фестивали, крупные ивенты. Как и не существует программы, поддерживающей молодые таланты из альтернативного движения. Нет программ, нацеленных на раскрутку русской музыкальной культуры за границей. В Европе знают только Чайковского и балалайку. Самим российским артистам выезжать за рубеж, чтобы заявить о себе, очень накладно, зачастую есть талант, но нет бюджета. В Европе, тем более, это очень дорого. Поэтому Boiler Room и приезжает в Москву, показывает на весь мир, какая в России электронная культура.
Кого назовут твои друзья, когда их спросят «какого музыканта/диджея из России ты знаешь?». Это вообще сложный вопрос для европейца, разбирающегося в музыке?
В Берлине очень много людей знают о фестивале Outline, многие хотели ехать в прошлом году. Жаль, что у команды Армы сейчас проблемы. 99 % ответят, что знают Нину Кравиц. И ещё группу Little Big, их ещё кстати не было в гостях на Boiler Room, я бы их с удовольствием пригласил.
У Boiler Room усть сформулированные четкие правила, кроме известных всем? Формальные такие, знаешь «первое правило бойцовского клуба». Что-то, что никогда нельзя нарушать?
Ну, может чтобы гости не стояли в первых рядах с мобильным телефоном. И чтобы не происходили негативные ситуации. Никаких сексистов, расистов, и так далее. Я делаю Boiler Room 6 лет, в год в среднем по 150 трансляций, и ещё ни разу не приезжала полиция, не было драк, никого не приходилось просить уйти, даже не слышал, чтобы телефон украли. Гостей из заявок желающих попасть на Boiler Room мы выбираем рандомно, и видимо, удачно. Самый важный закон для нас это респект.
Какой социальный срез ты видишь на своих вечеринках?
Я видел несколько поколений клубных тусовщиков, мне 33 года. Электронной музыкой я увлекаюсь 20 лет, и если раньше нужно было ждать нужную пластинку или диск неделями, сейчас — 25 секунд, у тебя есть доступ практически к любому лейблу и артисту, если знать как искать. И молодые люди сейчас имеют более широкие понятия о музыке, и обладают большими возможностями. Я говорю не про тупой гедонизм, прийти в клуб и тусоваться и радоваться, а говорю про возможности развития альтернативной социальной структуры.
Проект Boiler Room True Music, в рамках которого и будет мероприятие, судя по описанию, с серьёзными намерениями. Майя Джейн Коулз выбирает по одному артисту из ЮАР, Испании и России — что там происходит?
За последние 2 года мы были в Южной Африке, Чили, Мексике, мы были в России, Испании, ездим по всему миру и ищем новых музыкантов и истории. Например, русский молодой артист BMB Spacekid, трек которого, благодаря нам, был на альбоме Доктора Дре два года назад — прямой результат нашего проекта Stay True. Мы соединили русскую и американскую хип-хоп сцены. Майя Джейн Коулз заинтересовалась Stay True, захотела участвовать, путешествовать с нами и найти талантливых артистов, которые запишут ремиксы для ее будущего альбома. В ЮАР много отличных артистов, то же самое и в Испании, и в России. Россия вообще за последние пять лет продвинулась в электронной музыке.
Есть среди русских не такие очевидные молодые музыканты, которые на твой взгляд, также достойны внимания?
Я могу дать бесконечный список таких молодых музыкантов из России, которых невозможно не заметить. Lay-Far, например, все ребята из команды Hyperboloid, также великолепные таланты, которые выступали на закрытом Boiler Room 7 числа — Kedr Livanskiy, Xan, Obgon. Русская сцена сейчас так развивается, что я немного волнуюсь, что у меня нет возможности всех ребят показать. Один из моих любимых музыкантов и русских продюсеров это Flaty, из Питера. Я считаю это уровень Джей Диллы и Мэдлиба, это просто с ума сойти.
В России планируем делать несколько «бойлеров», и хотим ещё раз повторить сотрудничество с фестивалем Present Perfect. У нас даже официальная страница «Вконтакте» появилась — в общем, мы к вам надолго.