«Король» с Тимоти Шаламе и «Прачечная» с Мэрил Стрип и Бандерасом: два хита Netflix, который все больше уходит в сторону большого авторского кино

В последние дни только ленивый не пошутил, что «Король» снят «Нетфликсом» в декорациях, оставшихся после прошлогоднего «Короля вне закона» — другого фильма компании о средневековой Англии, который тоже отличился на сентябрьских фестивалях: им открывался Торонто. На самом деле это, конечно, неправда: идея «Короля» родилась у актера и сценариста Джоэла Эдгертона и режиссера Дэвида Мишо («Царство животных» и «Бродяга») еще в 2013 году. Продюсером проекта двух амбициозных, но тогда еще не очень узнаваемых в Голливуде австралийцев стал проницательный Брэд Питт. А прокатчиком собиралась быть компания Warner Bros. Netflix же в ту пору лишь планировал запуск собственных фильмов. Его дебютом стали «Безродные твари» Кэри Фукунаги, показанные в Венеции в 2015 году. Но когда выяснилось, что компании нужны собственные «Игры престолов», деньги нашлись и на «Короля вне закона», и на «Короля».

И хоть фильмы и произвели разные компании, их сильные и слабые стороны поразительно — и подозрительно — похожи. И там и там есть потрясающие актерские работы — Криса Пайна и Флоренс Пью в «Короле вне закона» и Тимоти Шаламе и Джоэла Эдгертона (который, будучи соавтором сценария, придумал себе мощнейший монолог) в «Короле». И там и там есть крепкий исторический фундамент. Первый фильм — своего рода сиквел «Храброго сердца»: его события начинаются с казни шотландца Уоллеса. Второй — экранизация генриады Шекспира, за которую прежде брались титаны вроде Кеннета Браны.

И там и там, наконец, есть потрясающая финальная баталия, наглядно демонстрирующая все возможности, которые открывает для изобретательных режиссеров дружба с щедрым Netflix. Причем сняты оба сражения с явной оглядкой на битву бастардов из «Игры престолов»: кони в броне врезаются в людей; пехота вязнет в воронке из грязи и крови; оператор падает вместе с ранеными и встает, чтобы бежать вместе с живыми; земля летит в камеру, как в могилу на похоронах.

Но увы, и там и там нет нужного темпоритма. Netflx может позволить своим фильмам длиться сколько угодно, а режиссерам не заглядывать в бюджетные сметы (но скоро это изменится), и оба «Короля» этим злоупотребляют: их сценарии, подобно армиям героев, в какой-то момент вязнут в унылых маневрах.

Но в фильме Дэвида Мишо эту возню во втором акте более чем компенсируют бодрый старт и могучий финал. «Король» начинается, как и положено, с призыва героя. И будущий Генрих V вдруг оказывается таким же лидером поневоле, как персонажи Мэла Гибсона и Кевина Костнера в «Храбром сердце» и «Робине Гуде». Войне юный принц предпочитает пьянство, а призывы стареющего отца явиться ко двору игнорирует. Но как-то раз все же берет в руки оружие и, подобно античному Ахиллу, в поединке один на один решает спор двух армий. Только вот красоты и доблести в этой битве двоих детей-полководцев во имя своих отцов-королей Дэвид Мишо, в отличие от постановщика «Трои» Вольфганга Петерсена, не видит. Движения юных героев Тимоти Шаламе и Тома Глинн-Карни (потрясающего актера из «Дюнкерка») так же неуклюжи, как драка первоклашек. Но дети закованы в доспехи, вооружены мечами и кинжалами и не имеют права остановиться, пока один из них не умрет. Это сильнейшая сцена, которой вполне хватает, чтобы понять, почему фильм снят именно Netflix. Ведь сквозной сюжет множества сериалов и картин на этом сервисе описывает то, как дочери и сыновья наследуют мир матерей и отцов в надежде его исправить.

Вот и Генрих V, все же взошедший на престол после смерти Генриха IV, пытается спасти Англию от войн с вассалами и французами. Но встречает сопротивление советников отца. Сердцевина «Короля» — медленный политический триллер, который стоило бы театрализовать, но Мишо в угоду грязному реализму отказывается и от шекспировских диалогов, и от изящных метафор. Оживляется фильм лишь тогда, когда Генрих все же отправится войной на французов — и встретится с армией дофина (сына короля) в исполнении Роберта Паттинсона. Актер, которому обычно везет на роли в фестивальном кино, здесь пытается перещеголять Ивана Реона из «Игры престолов» — отрезает головы детям, превращает переговоры в описание пыток, глумится над врагами и прочими способами изображает безумного садиста. Но получается у него скорее Данила Козловский из «Хардкора». Критики в Венеции при появлении на экране Паттинсона хихикнули, а когда его герой решил перейти с родного французского на неродной английский, некоторые и вовсе рассмеялись. Но в финальной битве Паттинсон все же заставил Венецию прикусить язык. На премьеру «Короля» актер, впрочем, не приехал (но должен явиться на показ «В ожидании варваров» — конкурсного фильма с ним и Джонни Деппом).

Фильм Стивена Содерберга — приверженца быстрой съемки и решительного монтажа — в отличие от «Короля» усталости не знает. Это яростная и остроумная критика сложившегося миропорядка, в котором обладающие властью могут уходить от ответственности, совершившие преступления — скрывать свои тайны, а попросту успешные — пользоваться привилегиями богатства, но уклоняться от любых обязательств перед остальными. Как и фильм «Игра на понижение» Адама Маккея, «Прачечная» — это в первую очередь расследовательская журналистика и пламенная публицистика, наглядная иллюстрация реальной мошеннической схемы. Речь о «Панамских архивах» — офшорной сети, участниками которой были и остаются десятки тысяч бизнесменов, политиков, олигархов и даже малых предпринимателей («У нашего сценариста тоже есть один офшор», — шутит в какой-то момент закадровый голос). Регистрация компаний в экзотической юрисдикции (впрочем, офшорные зоны есть и в нескольких штатах Америки) позволяет их бенефициарам оптимизировать свои налоги, и это вполне законно.

Но цифры никого не удивят, а завидовать чужим богатствам публика, на которую рассчитывают режиссер и Netflix, к счастью, не привыкла. Поэтому Содерберг находит гораздо более страшные и понятные аргументы в пользу порочности офшорных практик. Вот милые старики (Мэрил Стрип и Джеймс Кромвелл) отправляются на круизном корабле в путешествие, во время которого происходит трагедия. Судно тонет, муж героини гибнет, а сама она узнает, что не получит хоть сколько-нибудь справедливую компенсацию — спасибо офшорным схемам. Хозяева турфирмы (Дэвид Швиммер и Роберт Патрик), честно застраховавшие риски своих клиентов, осознают, что их бизнес после кораблекрушения тоже обречен на крах. И все это из-за обмана партнеров, зарегистрированных в офшорах. Попытки героев докопаться до правды приведут их в каморку фирмы-однодневки с отключенным телефоном и номинальным директором, на которого записана еще тысяча таких же контор.

А Содерберг продолжит повышать ставки, дробя фильм на главы и в каждой рассказывая о новой мошеннической схеме. Дойдет и до политических убийств, и до воровства на госзаказах. У режиссера реактивный разум, и зрителю не всегда удается за ним угнаться. Поэтому в фильме есть два симпатичных героя-амортизатора, смягчающих удар от столкновения с уродливой правдой жизни и интеллектуальным превосходством Содерберга. Это персонажи Гэри Олдмена и Антонио Бандераса — обаятельные трикстеры, которые с помощью милых шуток, ярких метафор, циничных комментариев, наглядной инфографики и чуть ли не танцевальных и песенных номеров объясняют зрителю, как именно за его счет в последние годы богатеют другие.

При этом Бандерас и Олдмен не только играют вымышленных рассказчиков, но и изображают реальных офшорных дилеров Моссака и Фонсеку — талантливых предпринимателей, разбогатевших, скрывая чужие секреты. Судить их в настоящем суде не за что, поэтому Содерберг апеллирует к Суду Страшному. Чтобы еще больше разозлить аудиторию, через весь фильм режиссер протягивает колючую проволоку религии. Помните, Библия обещала, что кроткие (meeks, по-русски — «терпилы») унаследуют царство небесное? Что ж, если верите в это, то оставайтесь овцами — но посмотрите со стороны, как весело вас стригут. И когда униженный зритель уже готов взяться за вилы и пойти штурмом на виллы, на сцене вновь появляется Мэрил Стрип — и перечисляет конкретные шаги, которые нужно сделать, чтобы побороть офшорную экономику. Правда, применимы эти шаги только в Америке.

Ну, так и «Нетфликса» своего у нас пока нет.