Страсть, любовь и перверсии: 14 откровенных фильмов о сексе

При этом нельзя сказать, что секса и крови в «Автокатастрофе» недостаточно, — сцен на грани хватило ровно настолько, чтобы в ряде стран фильм запретили к показу. В Великобритании отзывы в прессе были настолько негативными, что продюсеры были вынуждены устраивать специальный показ для людей с ограниченными возможностями. Им фильм не понравился, но они одобрили то, как социальная группа представлена в фильме, — что люди с ограниченными возможностями могут быть сексуально активными и вызывать желание.

Со временем шумиха подутихла, а сегодня «Автокатастрофа» уже не выглядит такой уж шокирующей — а пожалуй, даже умеренной. Эпатажа в этом фильме не больше и не меньше, чем в других, зато история о людях, которых возбуждает насилие, действительно заставляет задуматься.

Этот фильм — наряду с вышедшими в то же время «Бойцовским клубом», «Красотой по-американски», «Талантливым мистером Рипли» и «В компании мужчин» — один из ярких примеров того, как на рубеже тысячелетий исследовалась тема «токсичной маскулинности» (правда, тогда мы называли это «маскулинностью в кризисе»).

Но «Парни не плачут» выделялся: он не просто показал деструктивность мужской ярости, но поместил в центр истории проблемы транссексуалов, причем без нагромождения лишней терминологии, что освободило главного героя от каких-либо ярлыков. Брэндон Тина предстает в фильма как полноценный молодой человек, испытывающий проблемы с идентичностью (фильм также обнажил двойные стандарты цензоров: там мало обнаженки, но лента все равно получила рейтинг NC17 (только для взрослых) в американском прокате, который был понижен до рейтинга R только после того, как из финального монтажа убрали «слишком длинную» сцену оргазма Хлои Севиньи).

Очень важен контекст: «Парни не плачут» не был первой картиной о трансгендерах — семью годами ранее эту тему затронули в «Жестокой игре» (это скорее было твистом в сюжете), а следом обсмеяли в «Эйс Вентуре». Все это — поверх многолетней истории кинематографа, где транс-люди изображены преимущественно как ненормальные, неуравновещенные (см. «Психо», «Бритва», «Молчание ягнят»). Но именно экранизация истории Брэндона Тины заставила посмотреть на трансгендеров не как на комичных или девиантных персонажей, а как на обычных людей, которые борются с принятием себя. Кстати, тогда еще малоизвестная актриса Хилари Суонк вскоре получила «Оскар» за эту роль (за работу в фильме актриса, кстати, получила всего три тысячи долларов).

Спустя 20 лет транс-персонажи в кино удостоились одного «Оскара» (Джаред Лето за «Далласский клуб покупателей») и двух номинаций (Эдди Редмэйн за «Девушку из Дании» и Фелисити Хаффман за «Трансамерику»), а Янс Форд в 2018 году стал первым режиссером-трансгендером, номинированным на премию. Прогресс медленно, но все же идет.

«Секретаршу» продвигали как фильм про кинков и для кинков — чего только стоит постер, на котором изображены стройные ноги в сексуальных чулках и женская задница. Но на деле это многослойная эмоциональная драма.

Ли Холлоуэй — привлекательная девушка, увлекающаяся селф-хармом, — после выписки из больницы устраивается на работу и заводит роман с боссом-юристом. Его играет Джеймс Спейдер, у которого, кстати, за плечами впечатляющая фильмография лент о сексуальном принуждении («Секс, ложь и видео», «Автокатастрофа»). Мышеловки, кнуты и большое количество эротически заряженных унижений — отношения пары показаны нарочито откровенно, но не без доли юмора и нежности.

Фильм, где переплетаются страсть на рабочем месте и утехи в спальне, явно отсылает к современному аналогу — главного героя даже зовут мистер Грей. Но, в отличие от своего преемника, «Секретарша» не просто демонстрирует оголенную плоть, а изучает застоявшиеся комплексы людей и то, как они влияют на отношения. К слову, режиссер Стивен Штейнберг вдохновлялся фильмом «Моя прекрасная прачечная», которая нормализовала гомосексуальные отношения на экране в восьмидесятых, и попытался сделать подобное с фетишизмом и показать, что любовь не обязательно должна быть мягкой и нежной.

Первый фильм, в котором мужчина ублажает себя персиком? Почти наверняка, хотя это не единственная причина, по которой романтические каникулы Луки Гуаданьино вызвали фуррор в 2017 году. Сюжет прослеживает развитие отношений американского подростка и аспиранта-археолога, отдыхающих в Северной Италии, но это в равной степени фильм о настроении и моментах — и в этом его магия.

Вместо слез и травмы, типичных для фильмов о совершеннолетии, мы сопровождаем Тимоти Шаламе и Арми Хаммера в велосипедной прогулке по залитым солнцем виноградникам и мощеным улочкам Москаццано. Весь фильм — чувственное удовольствие и без редких сексуальных сцен.

Крайне важно, что здесь гей-роман рассматривается не как кризис идентичности, а просто как увлечение, волнующее в моменте и наводящее грусть после того, как оно заканчивается. Монолог отца, который рассказывает сыну о своих приключениях юности и говорит ему использовать молодость по максимуму, кому-то может показаться непристойным. Но на самом деле он отражает открытость, беззастенчивость чувств и полное отсутствие цинизма, разве не это придает картине очарование?

Что характерно, режиссер отверг идею о том, что «Зови меня своим именем» — это «гей-фильм», утверждая, что речь идет о расцвете любви и желания как таковых, независимо от того, кто испытывает эту любовь и к чему она приведет.

Знакомьтесь, Джеймс Уилер (Микки Рурк). Он — миллионер, любит вертолеты, автомобили, мотоциклы, поглощать компании, а также иметь абсолютный контроль над женщинами. В детстве он стал жертвой насилия, поэтому не переносит прикосновений посторонних людей и во многих других аспектах служит прототипом главного героя серии романов «Пятьдесят оттенков серого» — Кристиана Грея. Он даже говорит в манере, так полюбившейся автору серии Э. Л. Джеймс: сбивчиво, вызывая дискомфорт у собеседника, наполняя свою речь аллюзиями на сексуальную терминологию.

До «Орхидеи» эталоном жанра были фильмы вроде «9 ½ недель» (в нем Кинг также выступал сосценаристом и продюсером, а Рурк тоже сыграл главную мужскую роль) и «Роковое влечение» (1987). На первый взгляд кажется, что эти фильмы — знамя сексуального раскрепощения, но на самом деле они говорили о консервативных страхах перед сексуальностью. Однако «Дикая орхидея» их переплюнула. Прежде всего тем, что в интерпретации авторов фильма Латинская Америка показана чуть ли не Содомом, в котором местные жители без отдыха предаются разврату, а водителям рекомендуется не открывать окна, иначе в салон может залететь чья-то сперма.

Разумеется, больше всего фильм запоминается сценой секса крупным планом (Уилер и Эмили в позе лотоса, съемка преимущественно сверху), которая разожгла дебаты, невиданные с выхода фильма «А теперь не смотри» (1973): «Было или не было? Они делали это по-настоящему?»

У артхауса особенные отношения с сексом — стоит вспомнить обнаженные тела шведских актеров в «Лете с Моникой» Ингмара Бергмана, и сцену с маслом в качестве лубриканта в «Последнем танго в Париже» Бернардо Бертолуччи, и страстный секс на пляже в «Тридцать семь и два по утрам» Жан-Жака Бенекса. В общем-то ничто так громко не кричит «артхаус», как умело поставленная и с чувством сыгранная постельная сцена. Но все это было до «Жизни Адель».

Фильм, выигравший «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля, с точки зрения сексуальных сцен затмил все работы, существовавшие до этого, — зверское изнасилование Моники Беллуччи в фильме «Необратимость» (2002), безудержные плотские утехи из японской «Империи чувств». Все это меркнет в сравнении с «Жизнью Адель». К тому же здесь приходится говорить о сцене однополого секса, по сравнению с которой сцены «девочка — девочка» фильмов «Связь» и «Малхолланд Драйв» (2001) выглядят сомнительно и дешево, а сцена «мальчик — мальчик» в «Горбатой горе» (2005) — просто несерьезно.

Вместо этого нам показали двух молодых и относительно неискушенных на тот момент актрис, Леа Сейду и Адель Экзаркопулос, которые искусно изображают всю головокружительную силу и непредсказуемость зарождающихся страстных отношений на фоне угрюмого городка на севере Франции. Ничего не значащие обмены взглядами, пикники на природе, легкие поцелуи в один момент разбиваются вдребезги о сцену секса, в которой режиссер Кешиш и исполнительницы главных ролей показали такое, от чего действительно отвисает челюсть, а планка постельных сцен в смысле правдоподобности исполнения улетает куда-то в стратосферу. Сами же актрисы своей игрой довели значение слова «симуляция» до максимально возможного предела.

В течение семи долгих, влажных, ярко освещенных минут мы наблюдаем беззастенчивую гамму всех возможных видов сексуального действия. Эту сцену многие критикуют, в том числе сами актрисы: Сейду сказала, что сниматься в этой сцене было «отвратительно» и что она ни за что больше не будет работать с Кешишем (режиссером). Но когда фильм начал набирать обороты и забирать фестивальные награды, критика подутихла. И все же попробуйте посмотреть на нее, абстрагируясь от хайпа. Сработано жестко. Сцена смелая, но в то же время безвкусно снятая. Возможно, все эти бесчисленные показы сосков в кадре, голые зады, взятые крупным планом, и стимуляция половых органов были выдуманы для того, чтобы доказать, что, в сущности, все постельные сцены, несмотря на их высокое предназначение, новаторское изображение и реалистичное исполнение, всегда выглядят несколько грубо.

«Никогда раньше не касалась мужчины», — говорит Бо Дерек в роли Джейн, наклоняясь над лежащим без сознания Тарзаном (Майлз О’Киффи) в сцене их первой встречи. Ей предшествовали сорокапятиминутное одиночное плавание, борьба со змеей и демонстрация груди актрисы, в которой не было особой необходимости (режиссером фильма был муж Бо, Джон Дерек). Тарзан лежит на песке в своей неизменной набедренной повязке и — внезапно — в нелепой повязке на голову. Нисколько не смутившись такого облачения, Джейн принимается ощупывать потерявшего сознание мужчину. «Здорово, — говорит она, медленно, но верно спускаясь к паху. — Очень здорово!»

Тарзан решает двигать сюжет в другое русло, что дарит зрителю целую серию странных сцен, преимущественно построенных вокруг показа груди актрисы и достигающих своего пика в замысловатой «тропической деревне» (съемки проходили в Шри-Ланке). На самом деле этот фильм гениален, поскольку он смог весьма удачно превратить двадцатилетнюю коллекцию сексплуатационных фильмов Расса Мейера (см. «Быстрее, кошечка! Убей, убей!» 1965 года) и эротических фильмов так называемой категории Nudie Cutie в мейнстримные киноленты, спонсируемые киностудиями и приносящие большие сборы. Фильм, снятый на 6 миллионов, собрал 37 миллионов (что эквивалентно успеху «Темного рыцаря») и доказал, что прием Джейн Рассел до сих пор остается актуальным, проще говоря: обнаженное тело хорошо продается.

На стыке тысячелетий эротические сцены как-то поменялись. Из кричаще безвкусных («Сердце ангела», 1987 год), пикантных («Рискованный бизнес», 1983 год) и неряшливых («Порка», 1982 год) они превратились в правдоподобные, начали отображать драматизм и в конечном итоге стали номинироваться на «Оскар». Приведем примеры: Кейт Уинслет в картине 2008 года «Чтец» (секс в нацистской Германии), Шарлиз Терон в фильме «Монстр» (лесбийский секс серийных убийц), Мишель Уильямс в фильме 2010 года «Валентинка» (секс с Гослингом), а также Мария Белло в фильме 2005 года «Оправданная жестокость» с номинацией на «Золотой глобус». Но нигде эта перемена не чувствуется так явно, как в «Бале монстров», за который бывшая актриса категории Б, Хэлли Берри, получила «Оскар», в том числе за «отвагу», проявленную во время съемок вселяющей ужас постельной сцены. Вселяет ужас она потому, что Хэлли Берри играет женщину, у которой недавно умер сын, а ее партнер по сцене, Билли Боб Торнтон, играет тюремного надзирателя. Они знакомятся в закусочной, героиня Хэлли оплакивает гибель сына. Билли Боб отвозит ее к себе. Они пьют виски. У нее начинается истерика. Торнтон нервно кладет ей руку на плечо: «Эм, я не совсем понимаю, чего ты от меня хочешь», — говорит он, прощупывая почву. А затем она снимает с себя футболку и начинает тарабанить: «Сделай так, чтобы мне стало хорошо! Ты можешь?»

Естественно, он может, однако не получается отдаться процессу до конца, поскольку он опасается, что женщина может оглушить его ударом по голове. На протяжении пяти минут актеры занимаются искусно снятым терапевтическим сексом, иногда камера берет крупный план рук. Режиссер Марк Форстер говорил: «Перед съемками я сказал Билли Бобу и Хэлли, что эти два персонажа, годами подавлявшие свои эмоции, должны через секс показать всю их мощь. Сцена должна получиться натуральной и дикой».

В этом фильме Уиллем Дефо играет юриста, который представляет интересы владелицы галереи и по совместительству доминатрикс Ребекки Карлсон (Мадонна) — женщина обвиняется в том, что своими сексуальными игрищами с удушением убила своего любовника. Фильм принято считать низкожанровым, однако Дефо в разговоре с Правила жизни защищал фильм, объясняя негативный шум вокруг него наготой Мадонны. «Фильм вышел в неудачное время и был неправильно преподнесен. По сути, это старомодный фильм с сюжетом из зала суда. Мне понравилось в нем сниматься. Я играю здесь роль, которая обычно достается женщинам, а женщина, наоборот, предстает с доминирующей позиции мужчины. К сожалению, шумиха вокруг фильма перекрыла заложенный в него смысл — в том числе для тех, кто даже его не смотрел».

«Тело как улика» жестоко раскритиковали за актерскую игру, но если смотреть фильм сегодня, то становится ясно, что он сыгран ничуть не хуже, чем другие ленты с обилием плоти, выходившие до и после него: «Море любви» (1989), «Основной инстинкт» (1992), «Серебро» (1993), «Разоблачение» (1994) и так далее. А изображение садомазохистских ритуалов (в ход идет горячий воск, разбивание стеклянных предметов) ничуть не абсурднее того, что уже было показано Шарлоттой Рэмплинг в «Ночном портье» (1974), Жюльет Бинош в «Ущербе» (1992) и Эмманюэль Сенье в «Горькой луне» (1992). Зато «Тело как улика» не лишено чувства смешного. «Что я делаю? Я трахаюсь, Фрэнк!» — говорит Мадонна в одной из сцен, которая лишний раз говорит о том, что секс, как и все остальное, не должен быть лишен юмора (см. пункт 3).

Фильм «Детки» трудно отнести к какой-то конкретной категории. Он вполне заслуживает собственного жанра, благо фильмы сомнительного вуайеристического толка о детском сексе встречаются нечасто, и, как правило, их снимает Ларри Кларк («Садист» (2001), «Кен Парк» (2002) и «Ну чё, рокеры?!» (2005). Ситуация осложняется тем, что Кларк показывает жизнь нью-йоркских подростков в стиле документалистики, граничащей с жутким кинематографическим сталкерством. Фильм получил взрослый рейтинг NC-17 и, соответственно, низкие кассовые сборы. Неудивительно: картина начинается сценой лишения девственности несовершеннолетней девочки и заканчивается сценой изнасилования девушки (Хлоя Севиньи), лежащей в наркотической отключке.

И все же нельзя недооценивать этот фильм: одно его существование уже говорит о том, что кинематограф является искусством более сложным и интеллектуальным, чем многие думают. Почитайте, что сам Кларк говорит о справедливости рейтинга NC-17: «Может, этот рейтинг навязали, потому что "Детки" не стали очередным фэнтези-дерьмом. А вообще, в наше время ни один фильм, в котором есть постельная сцена, где мужик лежит на спине и мнет грудь своей партнерши, когда та скачет на нем, и делает прочую фальшь, ни за что не получит NC-17. Недавно посмотрел "Бестолковых" (1995) — в нем показано все то же самое, что и в моем фильме. Главная героиня мечтает расстаться с девственностью. В фильме показано курение марихуаны и употребление алкоголя, там есть сцена, где главная героиня уходит с вечеринки и переступает через тела пьяных подростков, кто-то из них блюет в бассейн. Да в нем практически все то же самое, что и в "Детках", но только это показано самым идиотским образом, и людям это нравится, людям это кажется смешным, ведь эти подростки такие милые. И никто не предъявляет этому фильму таких же требований, как моему. Люди говорят, что "Детки" — депрессивный фильм, а лично на меня депрессивно действует всякая фальшь вроде "Бестолковых".

Да, вы все правильно поняли. «Казино "Рояль". Подумайте над этим: самая сублимированная эротическая сцена в истории кино. Лучше, чем сцена в поезде в "На север через северо-запад" (1959). Лучше, чем шахматная партия в "Афере Томаса Крауна" (1968). Нет, вместо этого полуживой Бонд (Дэниел Крейг) приходит в себя в затхлом и заржавевшем танкере, оборудованном под пыточную. Голый 007 крепко привязан к стулу без сиденья в самой беззащитной позе. Ле Шиффр (Мадс Миккельсен), финансовый гений терроризма, отчаянно хочет вернуть свои деньги, и в этих целях он тяжелой веревкой бьет Бонда по яйцам, бормоча всякие милости: "Вау, вы в очень хорошей форме!" Мы это уже проходили в бондиане в 1964 году, когда Голдфингер (Герт Фребе) определенно собирался прожечь своим лазером промежность Бонда (Шон Коннери), но это не совсем то. В "Казино "Рояль" ясно показывается то, что до этого появлялось в бондиане лишь намеками.

В конечном итоге эта сцена сработала настолько хорошо, что была повторно использована в «Скайфолл» (2012), в которой Бонд был снова привязан к креслу — на этот раз Раулем Сильвой (Хавьер Бардем), промурчавшим: «Все бывает в первый раз», на что Бонд отвечает: «С чего вы решили, что это мой первый раз?»

Секс — это весело. Все, кто когда-либо им занимался, об этом знают. Все, кому доводилось спороть реальную чушь во время секса, после чего их накрывало волной смеха, об этом знают. А что же до кино? А вот в кино, кажется, не все понимают эту простую истину, поэтому неудивительно, что хуже и нелепее всего выглядят именно те фильмы, которые начисто лишены даже намека на юмор во время постельных сцен. Одним из них является «Щепка», в которой Шэрон Стоун и Билли Болдуин занимаются сексом в обстоятельствах, при которых это невозможно чисто физически). Туда же относится большая часть «Основного инстинкта» и «Шоугелз» (1995) целиком. И нет, вопреки умозрениям современных критиков, «Шоугелз» никогда не подразумевался как комедия, кэмп или китч. Режиссер Пол Верховен всегда настаивал на том, что его фильм был «красивым и элегантным».

Слава богу, есть «Отряд "Америка": Всемирная полиция». Кукольный мультфильм в жанре комедийного боевика как раз подоспел вовремя: в 2004 году мир кино не мог отойти от экстремально жесткого секса в «Необратимости», реалистичного секса в «9 песнях» и оскароносного секса в «Бале монстров». Но «Отряд "Америка" плевать хотел на все эти сцены. В прямом смысле (в режиссерской версии постельная сцена содержит зашкаливающее количество сортирного юмора). К тому же ничто не говорит за сцену красноречивее первой реплики. В случае "Отряда "Америка" это была фраза: "Гориллы забили его до смерти до того, как смотрители зоопарка смогли усыпить их с помощью газа. Из-за моего проступка погиб мой брат, и теперь мне придется жить с этим до конца дней".

Актера зовут Гэри (режиссер Паркер), а его возлюбленную — Лиза (Кристен Миллер). Сама постельная сцена представляет собой 70 секунд чистейшего, очаровательного безумия. Вашему вниманию — саундтрек, от которого мурашки бегут по коже (Only a Woman), а также уморительные позы (скорее всего, так получилось из-за конструкции кукол).

Возможно, неслучайно именно после выхода «Отряда "Америка" в Голливуде перестали снимать серьезные постельные сцены, а два года спустя главными популистскими комедиями Голливуда стали фильмы про броманс ("Сорокалетний девственник", "Немножко беременна", "SuperПерцы"): все фильмы в качестве фундаментальной темы используют юмор как неотъемлемую часть секса и желания.

«Стыд» сочетает в себе все: артхаус, элементы садомазо, постельную сцену, достойную «Оскара», мейнстримный маркетинговый хайп. Все это есть в мрачной и завораживающей своей безысходностью истории о все возрастающем неутолимом сексуальном и эмоциональном голоде. Режиссером этого фильма стал Стив МакКуин, а главную роль исполнил Майкл Фассбендер.

При просмотре сразу же бросается в глаза почти полное отсутствие юмора. Уверены, где-то в параллельной киновселенной существует двойник «Стыда», и он называется «Перец»; в нем все те же персонажи, те же сюжет и место действия, но при этом фильм снят при ярком естественном освещении, в саундтрек входят песни KT Tunstall, а главную роль исполняет Бен Стиллер. И это довольно смешная комедия. Но мы живем в другой вселенной, где «Стыд» — это мрачный и серьезный фильм, стремящийся к чему-то великому, он пытается, он хочет говорить о доминирующей и подавляющей сексуализации культуры, в которой мы живем. Через серию историй о сексе — от обычного просмотра порно до довольно-таки эксцентричного секса втроем с проститутками после посещения гей-бара — антигерой фильма, Брендон, меняется и в конечном итоге превращается в абсолютное ничто, после того как не находит в себе сил выполнить на первый взгляд самую простую вещь в мире — заняться сексом с любимой женщиной. Настоящая трагедия.

Нагнать хайп вокруг рейтинга NC-17 также помог сам Фассбендер, вокруг которого на тот момент сложилась аура «кутилы» (возможно, она и сейчас осталась). Отсутствие долгосрочных отношений, вереница бывших подружек плюс официальный запрет на приближение к одной из них (актриса Санауин Эндрюс) — все это проводит явную параллель между Фассбендером и его героем Брендоном.

Как-то раз Правила жизни спросил у Фассбендера об очевидной взаимосвязи его самого и Брендона, на что тот ответил: «Люди меня совсем не знают, и когда они видят человека, не живущего по общепринятым нормам, которому уже энное количество лет, а он до сих пор не женился, они начинают сами заполнять эти пробелы. Был ли Брендон моим отражением или моим освобождением? Да какая разница! Я внес свой вклад, то же сделал Стив и остальные. Ни больше ни меньше. Что происходит в моей личной жизни, я знаю, и, слава богу, мне не приходится жить в такой же тюрьме, которую Брендон выстроил вокруг себя».

У всего есть начало. Мы не имеем в виду мелькающие голые бедра в фильмах Басби Беркли, или ножку Клодетт Колбер в фильме «Это случилось однажды ночью» (1943), или Фэй Рэй, которая была показана почти топлес в «Кинг-Конге» (1933 год). «Вне закона» больше, чем любой другой из голливудских фильмов, демонстрирует декадентский, обычно тщательно запрятанный подтекст (разве «Кинг-Конг» является чем-то еще, кроме фантазии о межрасовом сексе?), который уже не может транслироваться на низких частотах и захватывает весь фильм.

«Вне закона» был «Основным инстинктом» своего времени, хотя изначально предполагалось, что он будет рассказывать о приключениях Билли Кида (его играл безнадежный актер Джек Бьютел) и Дока Холлидея (скучный Уолтер Хьюстон), но на самом деле фетишистский взгляд режиссера-миллиардера Говарда Хьюза сфокусировался на злоключениях бойкой напарницы Рио МакДоналд (Джейн Расселл). Расселл на тот момент была молодой старлеткой и успела прославиться только своими пышными формами. В фильме же она стала центром внимания, что доказывают и крупные планы ее груди, и рекламная кампания.

«Какие две вещи прославили Джейн Расселл?» — словно кричал пошлый и откровенно гадкий слоган фильма. За свои грехи «Вне закона», съемки которого завершились в 1941 году, на пять лет попал в чистилище дистрибуции, как теннисный мячик летая от студии к цензорам, от них к комитету по общественной порядочности, затем снова к студии, после чего последовал непродолжительный релиз в 1943 году, а затем снова чистилище, из которого фильм вышел на экраны только в 1946 году.

В конечном счете вся суть существования «Вне закона» заключалась только в том, чтобы показывать Расселл. В первый раз она появляется на экране на 21-й минуте фильма, одетая в строгий черный топ с высоким воротником, но затем, во всех последующих сценах, граница топа спускается все ниже и ниже, позы актрисы становятся все откровеннее и откровеннее, и, наконец, мы подходим к той сцене, где связанная и беспомощная Расселл лежит посреди пустыни перед толпой мужчин с поднятыми стволами, а ее тело прекрасно показано одним из величайших операторов в истории кино, Греггом Толандом («Гражданин Кейн» (1941), «Гроздья гнева» (1940) и многое другое). Впервые фильм был создан с одной-единственной целью — завести аудиторию. Остальное — уже история.