Мать, Миса, Матриарх: как Мэрил Стрип стала главным женским голосом в Голливуде
«Все собравшиеся в этой комнате принадлежат к самым притесняемым сегодня слоям американского общества. Подумайте об этом. Голливуд, иностранцы и пресса. Тем более Голливуд — тоже сплошные приезжие». 8 января 2017 года Мэрил Стрип вышла на сцену в зале торжеств гостиницы Beverly Hilton в Лос-Анджелесе за очередной из десятков своих наград — «Золотым глобусом» за суммарные профессиональные достижения. Ее благодарственную речь не только показывали в прямом эфире на многомиллионную аудиторию по всему миру, но и цитировали в выпусках новостей и полностью, без купюр, приводили в десятках изданий в диапазоне от Los Angeles Times до модных журналов. Ни одна президентская речь в новейшей американской истории не удостаивалась такой чести. «Неуважание откликается только неуважением. Жестокость откликается жестокостью. Когда власть давит на кого-то одного, страдаем мы все». Не то чтобы с этих подмостков редко звучала критика республиканской администрации, нет, Голливуд — предельно, иногда гротескно либеральное место. Но таких мощных и недвусмысленных выступлений «Золотой глобус» еще не видел.
В этом вся Мэрил Стрип. Ей всегда было тесно в любых рамках — профессиональных, социальных, любых других. В 1970-е ей стало тесно на театральных подмостках, где, еще не достигнув тридцатилетнего возраста, она получила номинацию на главную американскую театральную награду «Тони» за роль в «Воспоминании о двух понедельниках» Артура Миллера. Увидев в Нью-Йорке «Вишневый сад» Чехова с ее участием, Роберт Де Ниро впечатлился настолько, что позвал ее играть свою подругу в оскароносную драму Майкла Чимино «Охотник на оленей». Мэрил Стрип выжгла этот фильм напалмом.
Легко было бы списать это на везение — в конце концов, не каждый день не в каждом театре на галерке сидит Роберт Де Ниро, готовящийся к одной из важнейших ролей в своей жизни. Но нет, конечно, нет. С кино у Стрип до этого долго не складывалось — так, ее достаточно позорным образом не взяли на роль в «Кинг-Конге» 1976 года. Согласно голливудской легенде, продюсер Дино Де Лаурентис, присутствовавший на ее пробах, сказал по-итальянски кому-то из своих помощников: «Эту не берем, она страшненькая». На это прекрасно владеющая языком Стрип огрызнулась тоже по-итальянски: «Ну простите, что недостаточно для вас красивая получилась». Так с продюсерами блокбастеров в семидесятые не разговаривал никто. Собственно, никто с ними так не разговаривает и сейчас. Мэрил Стрип никогда не считала нужным вести себя «как положено».
С «Кинг-Конгом» не сложилось, но после «Охотника на оленей» (номинация Стрип на «Оскар») и последовавшего сразу за ним «Крамера против Крамера» (первый «Оскар» Стрип — она так переволновалась на церемонии, что забыла статуэтку в туалете) Голливуд без нее представить себе было уже невозможно. Потом была «Женщина французского лейтенанта», «Мосты округа Мэдисон», «Адаптация», все возможные кинематографические профессиональные премии по всему миру — уже к концу 1990-х Мэрил Стрип вошла в историю современного кинематографа. Останавливаться на этом она даже не думала.
В современном Голливуде, как известно даже далеко за его пределами, очень большое внимание в последние годы уделяется женскому равноправию. Иногда кажется, что эта тенденция появилась внезапно и оказалась вдруг подхваченной всеми, кому не лень. Но посмотрим, что пишут современные киноведы (Карина Лонгворт, книга «Анатомия актрисы») о ее роли в «Охотнике на оленей», фильме сорокалетней давности: «Задолго до того, как начались разговоры о равноправии и начала всерьез обсуждаться сама эта концепция, Мэрил сыграла обычную женщину из американской глубинки, поколениями приученной к подчинению, — не зная толком, что такое равноправие полов, она его добивается и в итоге достигает».
В 1982 году Стрип сыграла главную роль пережившей холокост женщины в драме Алана Пакулы «Выбор Софии» — задолго до «Списка Шиндлера» и задолго до того, когда война стала историей, а не недавним общемировым кошмаром. Для таких вещей требуются не только актерские данные (к этому моменту ни у кого уже не должно быть сомнений, что с ними у Мэрил Стрип все в порядке). Здесь нужна смелость — не хочется употреблять слово «мужество».
Не стоит думать, что послужной список Стрип состоит из блистательных побед и ролей, намного опередивших свое время. В ее резюме есть и предельно дурацкие комедии («Смерть ей к лицу»), и безуспешные, но крайне настойчивые попытки добиться роли Эвиты в одноименном фильме Оливера Стоуна (роль, как мы помним, досталась в итоге Мадонне), и откровенные провалы (возмутительно напыщенный фильм «Дом духов» с ней и Джереми Айронсом, действие которого разворачивается в Чили во времена Пиночета), и озвучивание ролей в мультфильмах (лисица в «Бесподобном мистере Фоксе»). Было, в конце концов, много проходного кино — как недавнее «Секретное досье» или сиквел «Мамма миа!». Как ни странно, все это только добавляет деталей ее образу в жизни, но не на экране. Этот образ окончательно сложился только два года назад, когда она поднялась на сцену за «Золотым глобусом». Она, вне всякого сомнения, мать. Даже не так, — Мать с прописной буквы. Помните сцену «Игры престолов», когда освобожденные рабы хором называют Дейенерис «Миса» — «Мать» на вымышленном древнегискарском языке? Примерно так же в последние годы Голливуд ведет себя по отношению к Мэрил Стрип. Здесь всегда было в избытке мужских ролевых моделей и сменяющих друг друга патриархов (сейчас на этом железном троне сидит триумвират: Спилберг — Скорсезе — Иствуд). Мать появилась только сейчас. С ней можно не во всем соглашаться, на нее можно временами дуться и закатывать истерики, но слушать ее и уважать ее все равно придется.
Любопытно, что Стрип и сама, кажется, так или иначе осознала себя в этом новообретенном статусе. В свежем втором сезоне «Маленькой большой лжи» она играет мать не пережившего первый сезон героя. Формально это роль второго плана, но на фоне Мэрил Стрип моментально меркнет все остальное. Даже большие актрисы — Николь Кидман и Риз Уизерспун — в ее присутствии бледнеют и вжимаются в декорации, и не только потому, что это обусловлено сюжетом. Героиня Стрип не источает даже угрозу, что по сценарной логике вроде бы призвана делать. Она знает все, она видит любую вашу ложь, маленькую и большую, и от наказания вам все равно не уйти.
Это интересная эволюция. В 1980-е считалось, что она никогда не играет саму себя — это было особенно заметно на фоне тогдашних суперзвезд-мужчин, а именно Сталлоне и Шварцнеггера. Именно это качество принесло ей награды, роли, величайших режиссеров современности и, в конечном итоге, право говорить с любой сцены все, что она считает нужным сказать. Наплевав при этом на строжайшее временное ограничение для благодарственных речей получателей «Золотого глобуса».
Десятилетиями мы смотрели, как Мэрил Стрип на экране преображается в других женщин. Сегодня мы смотрим на то, как другие женщины преображаются в Мэрил Стрип. Это совершенно уникальная история — и да, у нее теперь есть полное на это право. Матриарх не нуждается ни в чьем одобрении.
Свою речь на «Золотых глобусах» Мэрил Стрип закончила следующим образом: «Однажды в разгар съемок я стояла и ныла, не помню уже, из-за чего — то ли обед пропустила, то ли много дублей сделала. И Томми Ли Джонс сказал мне: "Это огромная честь — быть актером, Мэрил". И да, это огромная честь. Но нам нужно иногда напоминать друг другу об этом, — и о том, что на нас лежит ответственность за сопереживание, которое дает нам зритель».
Никто из патриархов не смог бы выразить эту мысль лучше.