Жизнь после Marvel: как режиссеры «Мстителей» братья Руссо пришли к успеху — и что теперь собираются с этим делать

Братья Руссо, словно настоящие супергерои — совсем как в «Войне бесконечности», — мобилизуют силы, чтобы построить с нуля независимую киностудию Agbo. Съемочный комплекс будет расположен в Даунтауне Лос-Анджелеса и займет три здания. Agbo станет домом для сценаристов, режиссеров, продюсеров и монтажеров, у студии будут собственные съемочные площадки, кинозал, оборудование для постпродакшена и кухня. Братья попытаются возродить тот самый cтарый Голливуд, безвозвратно ушедший с приходом агентов по подбору талантов.

— Мы будем использовать все, чему мы научились в киноиндустрии, когда занимались независимым кино, снимали низкобюджетные комедии и фильмы, а потом стали работать над проектами с большими деньгами. Мы хотим использовать весь свой опыт, чтобы помогать другим рассказывать серьезные истории, — говорит мне Джо.

Любая легенда начинается не с героя, а с места и времени. Кливленд, конец семидесятых. Город загнивает. Он стал аллегорией индустриальных районов, увязших в заржавевших конструкциях и не видящих солнечного света из-за выхлопов, закрывших небосвод. Такая атмосфера упадка и апокалипсиса навсегда оставит отпечаток в душе ребенка. Так и произошло с Джо и Энтони.

Спросите у них, что оказало главное влияние на формирование их художественного вкуса, и вы непременно услышите один ответ: «Кливленд».

— В 1970-х Кливленд обанкротился, — говорит Джо. ‒ Я отчетливо помню эту атмосферу городского упадка и массовой безработицы.

В Кливленде Энтони и Джо росли в окружении большой семьи: две сестры, бесчисленное количество тетей, дядей, кузенов и дальних родственников, которые то и дело давали о себе знать и навещали.

Патрисия Руссо, мама Энтони и Джо, вложила в сыновей уверенность в себе и ощущение безмятежности. Отец братьев Бейзил Руссо — известный юрист и политик, который был лидером большинства в городском совете и выдвигался в мэры 1979 году, — не одобрял карьерного выбора сыновей. Предки Бейзила были иммигрантами, поэтому он всегда с подозрением относился к профессиям без четкой практической цели. Зачем вам производить то, что никому не нужно? В эту же категорию попадали режиссура и писательство в целом. Как хобби — пожалуйста, но как профессия это не лучший вариант.

К счастью для Капитана Америки, у братьев Руссо помимо родителей был другой источник влияния: местный кинотеатр, в котором показывали авангардные и независимые фильмы на французском и итальянском языках. Свои школьные годы мальчики провели там за просмотром картин Феллини, Трюффо и Годара.

— Мы жили иностранным кино, — говорит Джо. — Мы любили французский нью-вейв и итальянских неореалистов.

— Но большие коммерческие фильмы нам тоже нравились, — добавляет Энтони. — Как и все в то время, мы были настоящими фанатами «Звездных войн».

— И «Крестного отца», — говорит Джо.

Манера братьев Руссо давать интервью напоминает игру двух гитар: ведущей (Джо) и ритмической (Энтони) — они не столько заканчивают предложения друг за друга, сколько дополняют и развивают некую общую мысль.

«Мы не Стивен Спилберг, который начал снимать полноценные фильмы в 12 лет. Мы обычные парни, которые очень любят кино», — говорят братья. Видимо, не зная, что делать с этой своей страстью, они пошли учиться: Энтони — в Университет Пенсильвании, куда сначала он поступил в бизнес-отделение (потому что деньги), а затем перевелся на кафедру английского языка (потому что на хрен деньги), а Джо выбрал кафедру английского языка в Университете Айовы. Обучение они продолжили в Кейс Вестерн (частный исследовательский университет в Кливленде, входит в топ-250 лучших учебных заведений мира). Энтони изучал право, думая пойти по стопам своего отца-политика. Джо же начал изучать актерское дело — как это часто бывает с младшими детьми, они могут позволить себе заниматься тем, чем хотят, в то время как старшие идут по проторенной родителями дороге.

— Энтони понял, что ненавидит право, а я не хочу быть актером, — говорит Джо. — Роберт Родригес снял своего «Музыканта» всего лишь за $7000. Эта история вдохновила многих начинающих фильм-мейкеров, в том числе нас, опустошить кредитные карты и попытаться урвать свой лотерейный билет.

Энтони сказал отцу, что бросает юридическую школу. Бейзил был настолько зол, что даже не смог ничего сказать. Он не разговаривал с сыном почти полгода.

— Но в конце концов он остыл и все наладилось, — сказал Энтони. ­— Он понял, что мы были настроены максимально серьезно.

— Раз уж решили стать киношниками, так станьте лучшими киношниками, — вспоминает Джо слова отца.

Первый сценарий братьев Руссо родился из их личного опыта.

— Наш дядя владеет парикмахерской, в которой мы провели почти все свое детство, — вспоминает Энтони. — И мы придумали историю, в которой три брата работали в этой парикмахерской, а параллельно подворовывали. История была абсолютно абсурдистской.

— В этом фильме присутствует дух бунтарства, и он стопроцентно кливлендский, — говорит Джо. — Типа «да плевать мы хотели, все равно терять нечего».

Все началось с общего заблуждения: снимать кино легко и незатратно. Они купили камеру и другие необходимые штуки в кредит, который они очень долгое время не могли выплатить. Главными актерами были родственники и друзья. Но, по всей видимости, Роберт Родригес умолчал о каких-то важных вещах — как братья ни экономили, деньги быстро закончились.

— Около полугода мы не могли найти денег даже на то, чтобы пленку проявить, — вспоминает Джо. — Она лежала в холодильнике в нашем гараже. Cлучись что, фильму можно было бы сказать «Пока-пока!».

— Примерно в то же время киноиндустрия начала пересаживаться с аналога на цифру, — говорит Энтони. — Мы одолжили у кузена вэн, сгоняли до Нью-Йорка и купили старенький монтажный стол Steenbeck за пару сотен долларов.

— Но она весила целую тонну, гигантская машина, — говорит Джо. — Мы три этажа тащили ее в мою квартиру. Так она и осталась у меня, и моей несчастной жене пришлось два года жить в квартире в Кливленде, в которой повсюду висела пленка с очень специфичным запахом.

Оставшись без денег, братья решили поступить в школу кино и телевидения — и попробовать получить грант. Плюс можно было воспользоваться кинооборудованием. В 1993 и 1994 годах у них была единственная цель — закончить эту проклятую вещь. Энтони поступил в Колумбийский университет, а Джо — в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Жизнь на расстоянии не помешала им все-таки доделать свой первый фильм «Кусочки» в 1996 году. Братья описывают его как «ошеломительный киноопус о родном городке». Фильм так и не вышел в прокат.

Тем не менее «Кусочки» попали на кинофестиваль «Сандэнс» в 1997 году. В начале фильма зал был битком набит зрителями, но под конец осталась только пара человек. Среди них был Стивен Содерберг.

— Мы даже не знали, что он там будет, — вспоминает Энтони. — Он просто пришел на сеанс, а затем мы получили от него звонок.

— В этом фильме я увидел невероятное количество энергии, воображения и уверенности, и мне захотелось побольше узнать о его создателях, — рассказал мне Содерберг. — Так что я начинал как их фанат.

— Мы встретились за ужином в кубинском ресторане «Версаль» в Лос-Анджелесе, — вспоминает Энтони. — Было интересно. Мы выросли на артхаусных фильмах, которые сформировали наш вкус: тема была для нас важнее нарратива, альтернативные приемы съемки манили сильнее, чем традиционные. В этом плане Содерберг был просто богом. Он снял «Секс, ложь и видео», «Кафку» и «Царя горы» и тем самым показал Голливуду средний палец. Он проделал такой интересный путь, и вот мы сидим с ним в ресторане и расспрашиваем его о его карьере и о том, как идут дела сейчас. На это он сказал: «Дела идут не очень. "Кафка", "Царь горы" и все то, что я снял после "Секс, ложь и видео", особых денег не приносят. Это называется "шоу-бизнес". Тогда он сказал нам одну очень искреннюю вещь: если ты не знаешь, как заставить людей потратить свои деньги, то в мире кино ты долго не продержишься.

А потом Содерберг им сообщил, что собирается снять жанровый фильм с Джорджем Клуни (речь идет о фильме «Вне поля зрения», вышедшем в 1998 году).

— Энт и я в один голос спросили: «Почему?», на что Содерберг начал объяснять, что такое шоу-бизнесс и как он устроен, — говорит Джо. — Спустя полтора года мы пошли в кино на этот фильм.

— Нам тогда казалось, что лучше фильма мы еще не видели, и тогда же мы впервые задумались над тем, что, может, нам стоит по-другому взглянуть на сценарии и от заумных отойти к более популярным историям?

Содерберг стал наставником и примером для подражания для братьев Руссо, окончивших университет и пересевших в режиссерское кресло. Сначала они сняли «Добро пожаловать в Коллинвуд» с Джорджем Клуни, Уильямом Х. Мейси и Сэмом Рокуэллом. Это одна из двух картин, снятых братьями перед переходом в Marvel. Затем в 2006 году была комедия «Он, я и его друзья» с Оуэном Уилсоном, Кейт Хадсон и Мэттом Диллоном — она получилась более успешной, но масштабных сборов также не привлекла. Свой голос они нашли в несколько другом жанре. Действительно, братья Руссо могут стать хорошим примером нового поколения режиссеров, взгляд которых сформировал кинематограф, а вкус — телевидение. Проведя детство перед экраном зомбоящика, братья напитались атмосферой своих любимых ситкомов, таких как «Остров Гиллигана» и «Три моих сына».

Это сослужило им хорошую службу, когда сериал «Клан Сопрано» достиг вершины своей популярности. Он больше был похож на фильм, чем на сериал, даже за счет не столько своего сюжета, сколько манеры съемки. После успеха «Клана Сопрано» остальные телекомпании, не желая отставать от новых веяний, обратились за помощью к миру полнометражного кино. Но, не желая нанимать режиссеров калибра Мартина Скорсезе, продюсеры обратились к представителям жанра инди. Эстетика та же, а платить надо в два раза меньше. Так братья Руссо, на тот момент снявшие два фильма, один из которых провалился в прокате, неожиданно стали востребованы.

— Нашим первым шоу стал сериал «Лаки» на канале FX, который мы сняли на одну ручную камеру, — говорит Джо. — Шоу получилось на грани. В конце пилотной серии Джон Корбет со слезами на глазах отдает деньги родителям своей жены, скончавшейся от передозировки наркотиков, пристрастие которой он не смог предотвратить. Тогда на телевидении не было ничего подобного, и наш проект привлек внимание Рона Говарда, работавшего тогда над «Замедленным развитием» (американский ситком, выходивший на телеканале Fox с 2003 по 2006 год. — Правила жизни).

— Только в пилотной серии Говард хотел задействовать тридцать локаций, — вспоминает Энтони. — Если вы не знаете, как работает телеиндустрия, то позвольте объяснить вам: это настоящее безумие. В типичных для 1990-х ситкомах — например, «Друзьях» и «Сайнфелде», — пять локаций за эпизод было чем-то вроде нормы.

— Мы не отказались и решили, что будем снимать сериал на цифровые камеры, какие используются в новостных репортажах. Тогда это было новаторством, — объясняет Джо.

— «Фокс» был в панике, — говорит Энтони. — Они говорили, что у нас получится не сериал, а документалка дерьмового качества, на что мы ответили, что именно такого эффекта мы и хотим достичь.

Пилот, снятый братьями Руссо, разделил телеиндустрию на две части. С одной стороны были старожилы, которым пилот совсем не понравился — она действительно выглядела как документалка дерьмового качества. Но молодежь была в восторге и настаивала на скорейшем выходе сериала.

«Замедленное развитие» не снискало большого коммерческого успеха, но получило статус культового и принесло братьям Руссо премию «Эмми» за режиссерскую работу. Работа над сериалом стала для братьев чем-то вроде интенсивного курса по искусству снимать телепроекты, которые отличаются от традиционного кинопроизводства так же сильно, как теннис от перетягивания канатов. Если в кинопроизводстве в его классическом понимании всем управляет режиссер, то создание телепроектов базируется на совместной работе, разделении обязанностей и славы и воплощении общего видения проекта — и эти навыки станут отличным подспорьем для дальнейшей работы в Marvel.

Трамплином к работе в Marvel для братьев стал культовый сериал «Сообщество», в котором Руссо были исполнительными продюсерами первых трех сезонов и режиссерами многих эпизодов — например, серии, в которой игра в пейнтбол показана в духе боевиков Джона Ву. Пародийность стала визитной карточкой «Сообщества»: там были элементы и военных, и криминальных фильмов, и постапокалиптических боевиков в духе «Безумного Макса». Доведись продюсеру посмотреть такое (а так и вышло — сериал увидел президент Marvel Studios Кевин Файги), он бы убедился, что братья овладели всеми жанрами Голливуда.

В детстве братьев Руссо комиксы Marvel нравились только мрачным, странноватым и нелюдимым ребятам, которые часто были аутсайдерами и изгоями. Супермен, принадлежавший студии DC, был безупречным и благородным героем, к нему претензий не было. А вот Халк, созданный Стэном Ли совместно с Джеком Керби, считался безумным ученым, не умеющим контролировать гнев. Человек-паук и Фантастическая четверка тоже казались кучкой чудаков. Первая волна кинофильмов про супергероев обошла Marvel стороной: в 1978 году вышел первый «Супермен», за которым последовали его сиквелы, в 1989-м вышел «Бэтмен», положивший начало новой франшизе. Однако с приходом нового века Marvel начали восполнять упущенное — и некогда казавшиеся странными супергерои стали популярны. Кевин Файги, вставший в 2007 году у руля Marvel Studio, решил объединить их истории в связную Вселенную.

Первым фильмом «марвеловских» серий стал «Железный человек» (2008) Джона Фавро с Робертом Дауни-младшим, потом были «Невероятный Халк» Луи Летерье, затем Шейн Блэк снял («Железного человека 3»), а Кеннет Брана — «Тора». Над фильмами Marvel работали Тайка Вайтити («Тор: Рагнарек»), Джосс Уидон («Мстители», «Мстители: Эра Альтрона»), Джо Джонстон («Капитан Америка: Первый Мститель») и Джеймс Ганн («Стражи Галактики: Часть 1» и «Стражи Галактики: Часть 2»). Для нового фильма про Капитана Америку Файги нужен был человек, который имел бы опыт работы с хромакеем, комедией и с знаменитостями, который смог бы бережно обращаться с наследием и уважать традиции, но в то же время привнести в серии что-то новое. Иными словами, он искал Джо и Энтони Руссо (пусть на тот момент он этого еще не знал).

— Нам позвонил агент, — говорит Энтони, — и сказал, что Marvel составили список режиссеров для съемок нового фильма и что мы с Джо в него попали.

Но чего в студии не знали, так это того, что братья Руссо с детства обожали комиксы Marvel.

— Все детство мы коллекционировали их комиксы, — говорит Джо. — А я продолжаю их собирать и по сей день.

— Джо всегда больше любил комиксы, — вспоминает Энтони. — Я же был больше по фэнтези.

— Он всюду носил с собой «Властелина колец», словно то была его Библия, — шутит Джо.

Работа над «Первым мстителем: Другая война» шла непросто: этот орешек было не так-то просто расколоть. В большинстве случаев у режиссера есть два пути: либо попытаться продать нового персонажа или сценарий, либо попытаться оживить мертвое наследие. Братьям Руссо пришлось быть пастухами франшизы, уже приносящей хорошую прибыль. Более того, Капитан Америка был самым консервативным персонажем Marvel. Тем не менее Руссо решили рискнуть.

— Первое, что мы решили сделать, — это по-новому взглянуть на Капитана Америку, — говорит Джо. — В детстве мне этот персонаж казался невероятно скучным. Он был слишком односложным, и работать с персонажами, у которых нет никаких изъянов, очень сложно. Ты пытаешься построить сюжетную линию с этими героями и неустанно натыкаешься на тупики. Поэтому мы решили, что он провел во льду несколько десятилетий, значит, мы можем на этом сыграть и тем самым завершить его психологический портрет.

— Как же нам удалось перекроить Кэпа и сделать его интересным? Мы представили, что получилось бы, если бы Капитан Америка стал главным героем «Трех дней Кондора», — продолжает Джо, имея в виду фильм Сидни Поллака 1975 года о том, как ЦРУ пытаются убить собственного агента. — Что бы случилось с человеком старой закалки, с высокими понятиями о чести и верности, если бы из времен Второй мировой войны он перенесся в современную Америку? Персонаж по-прежнему хороший, только мир вокруг испортился. Именно такую историю мы хотели показать.

Братья связались со Стивеном Содербергом и спросили, сможет ли он поручиться Кевину Файги за них.

— Я помню, что написал им имейл, ­— вспоминает Содерберг. ­— Я сказал Джо, что сначала хочу поговорить с ним. Я хотел понять, почему они решили снять фильм о Капитане Америке. Я должен был убедиться, что они это делали по собственной воле, а не потому, что кто-то подсел им на уши. Я позвонил Джо и начал слушать, как тот всю жизнь коллекционировал комиксы, и я такой: «Ладно, ладно, понял тебя», после чего я позвонил Кевину Файги.

— В глубине души мы деконструктивисты, — говорит Джо. — Нам нравится рушить вещи. Мы пришли в Marvel в тот момент, когда мы могли разрушить привычный уклад: сначала ты собираешь камни, затем разбрасываешь, потом снова разбрасываешь. В Marvel есть организация под названием Щ.И.Т., они всегда были хорошими ребятами, но мы сделали их плохими. В фильме «Первый мститель: Противостояние» мы разрушили образ Мстителей. Мы разрушили дружную семью. В «Войне бесконечности» мы убили половину главных героев.

Это возвращает нас к первому принципу братьев: не будь скучным!

— Нужно постоянно удивлять людей, чтобы им потом было о чем поговорить, — комментирует Джо. — Если люди не будут обсуждать фильм, значит он не будет успешным.

Джордж Лукас и Джеймс Кэмерон создавали свои миры сами, в то время как Руссо всегда приходилось работать с историей, придуманной кем-то до них. Идея «Замедленного развития» принадлежала Митчеллу Гурвицу, а «Сообщества» — Дэну Хармону; Вселенную Marvel придумали Стэн Ли и Джек Керби. Когда же студия Agbo достроится, то на братьев Руссо ляжет ответственность за создание собственных миров, и никто не знает, получится ли у них это.

Если все пойдет согласно плану, тогда Agbo займется производством собственных фильмов и будет распространять их любым возможным образом — как через кинотеатры, так и через стриминговые сервисы. Братья Руссо будут делать свои фильмы и в то же время открывать возможности для молодых сценаристов и режиссеров. Одним из первых проектов Agbo станет фильм «Дхака» о боссе индийской мафии, ищущем своего похищенного сына. Его режиссером будет Сэм Харгрейв, который был постановщиком трюков для всех трех марвеловских фильмов, снятых Руссо.

— Мы хотим с помощью Agbo отдать дань карме и поблагодарить ее за тот случай со Стивеном Содербергом, который помог нам войти в профессию, — говорит Джо. — В то же время мы с Энтом будем создавать мир, в котором сможем сфокусироваться на авторских проектах, где будем полностью контролировать весь творческий проект, а также сами решать, как финансировать проекты.

Мечта о собственной студии независимого кино, управляемой художниками, а не счетоводами, не нова для Голливуда.

— Самым близким примером того, что мы пытаемся сделать, является студия United Artists, — Джо говорит о студии, основанной около века назад Д. В. Гриффитом, Мэри Пикорд, Дугласом Фэрбэнксом и Чарли Чаплином.

Разве не того же хотели Стивен Спилберг, Джеффри Катценберг и Дэвид Геффен после того, как оставили DreamWork? Или Джерри Вайнтрауб с его провалившимся проектом Weintraub Enterteinment? В прошлом иметь собственную студию было почти невозможно, поскольку удовольствие это было слишком затратным, а процесс дистрибуции слишком утомительным. Даже United Artists, снявшие «Огни большого города», «Ровно в полдень», «Роки» и большую часть фильмов про Джеймса Бонда, к началу 1980-х разорилась. Но братья Руссо верят, что все может измениться. Соцсети, стриминг и другие современные технологии могут разрушить старый монолит. Настало время создать новую парадигму.

Тем не менее я спросил Джо, переживает ли он за Agbo, особенно зная участь, постигшую другие независимые компании?

Он ответил, что у них хорошие шансы.

— Мы сняли четыре фильма «Марвел» за шесть с половиной лет и собрали миллиарды долларов. Это уникальный режиссерский опыт.

— И наша работа в Marvel удачно совпала с развитием китайской киноиндустрии, стремящейся выйти за пределы страны, — добавляет Энтони. ­— Наши фильмы очень нравятся в Китае, мы познакомились с нужными людьми, братьями Хуэй, владельцами одной из крупнейших китайских киностудий. Они захотели профинансировать наши идеи, но весь контроль над креативной частью остается за нами. И мне кажется, что для нас это хороший шанс показать всем, что мы не играем по правилам Голливуда, мы не будем студией, выплевывающей фильмы один за другим, мы будем очень избирательно подходить к кино, которое соберемся делать.

Большая популярность стриминговых сервисов — «Нетфликса», «Амазона», «Хулу» — поможет решить проблему с дистрибуцией, погубившую многие компании в прошлом. В обозримом будущем в прокат выйдут четыре полнометражных фильма студии Agbo — в том числе «Мосул», фильм, целиком снятый на арабском языке Кристофером Маркусом и Стивеном МакФили, который сами авторы описывают как «арабскую "Грязную дюжину". Маркус и МакФили — сценаристы шести фильмов Marvel, в том числе четырех снятых братьями Руссо. Сами Джо и Энтони займутся съемками фильма "Черри" по мотивам книги Нико Уокера о военном медике, который вернулся в Кливленд после войны в Ираке и решил устроить ограбление.

— У ребят уникальное видение кино, не ограниченное жанрами, — говорит МакФили. — Они хотят дать как можно большему числу людей такой же шанс, который когда-то получили сами.

Сидя в одной комнате с братьями Руссо, ты видишь обычных мужчин, несомненно очень талантливых, но все же типичных уроженцев Среднего Запада, которые, каким-то образом минуя все датчики и детекторы, обрели внутренний покой.

— Мы уроженцы Кливледа, сделавшие себя сами, — возражает Джо.

— Годами Кливленд был главным героем всех анекдотов страны, — добавляет Энтони. — Джонни Карсон (знаменитый американский журналист, ведущий Tonight Show на канале NBC. — Правила жизни) каждый вечер смеялся над нами в своих шоу. Из-за этого развивается комплекс неполноценности, который влияет на формирование личности. Но он же дает тебе определенную свободу: тебе на все наплевать, потому что терять нечего. Так что либо ты остаешься на дне, либо гребешь наверх.