Самые непредсказуемые фильмы Каннского фестиваля: от Гаспара Ноэ до пародии на «Черное зеркало»
С каждым годом и авторам, и зрителям становится все сложнее вдыхать жизнь в истории на экране. Кто-то ограничивает количество возможных драматургических ситуаций тридцатью шестью (как Польти). А кто-то считает, что существует всего четыре вечных сюжета (как Борхес). Но все понимают и почти смирились: сделать что-то по-настоящему новое удается лишь единицам. Да и то этим единицам просто везет: никто, кроме Брана Старка, не знает всех историй на свете, поэтому вокруг некоторых картин и складывается консенсус, что их авторы смогли снять что-то оригинальное, чего не было раньше. Но и они, скорее всего, повторились — просто нам не хватает кругозора, чтобы их в этом уличить.
Поэтому настоящим чудом — важным для всех скептиков чудом — становятся картины, которые умеют оживлять жанры. Особенно те жанры, точное время наступления смерти которых мы фиксировали уже сотни раз.
«Свистуны»
«Свистуны» Корнелио Порумбойю — это комедийный неонуар, кино того же разряда, что и «Поцелуй навылет» или «Славные парни». Румынский полицейский — одутловатый, лысеющий, бедно одетый — увлекается роковой красоткой, любовника которой недавно упек в тюрьму. Красотка, разумеется, в полной беде: босс мафии знает, что она с помощью подельников хотела украсть у него 30 миллионов евро. А вот где сами эти миллионы, бандит не знает. Поэтому разрабатывает хитроумный план, участникам которого придется выучить язык редких птиц — и свистеть весь фильм.
Главная прелесть «Свистунов» в том, что это нуар, который не притворяется, что до него не было нуаров, но и не прикрывается от зрителя их авторитетом. Этот фильм просто живет и радует, и смешит, а ближе к концу и пугает. Когда его криминальная авантюра подходит к развязке, зритель вдруг понимает, что ему не плевать на этих якобы шаблонных героев. Что он искренне желает им счастья и боится, что они проиграют. Такие чувства — огромная редкость, и даже в Каннах их можно испытать не на каждом фильме: на «Однажды в Голливуде» Тарантино — да, на «Мертвые не умирают» Джармуша — нет.
Зачем смотреть: ради простых наслаждений — авантюры с побегом из тюрьмы, столкновения плохих копов и хороших жуликов, циничных шуток, неуклюжих перестрелок и обнаженной красавицы (ее играет похожая на Монику Беллуччи модель Катринел Марлон), которая медленно курит одну сигарету за другой и испепеляет взглядом мужчин.
«Маленький Джо»
«Маленький Джо» Джессики Хаузнер получился абсолютно безжизненным. Но безжизненным не от авторского бессилия (Хаузнер — режиссер гениального «Лурда»), а нарочно — чтобы соответствовать своей сверхидее. Герои этой фантастической сатиры, похожей на эпизод «Черного зеркала», «Любви, смерти и роботов» или на спин-офф «Бархатной бензопилы» (привет «Нетфликсу», которого не пускают в Канны), — сотрудники научной корпорации, придумавшие комнатное растение с особыми свойствами. Цветок по имени Джо делает своих хозяев счастливыми. Испытания растения далеки от завершения, начальство боится за побочные эффекты, но одна из сотрудниц забирает Джо домой, где ее (теперь уже — их) ждет маленький сын. Кстати, сына она всегда кормит едой, заказанной через мобильные приложения, и уже этой детали достаточно, чтобы понять весь фильм.
Сверхидея же в фильме такова: с помощью технологий мы создаем вокруг себя среду, позволяющую минимизировать любые человеческие взаимодействия. Ведь цель прогресса — это всегда энергосбережение, а в XXI веке ничто не дается нам так трудно, как чувства. Так что «Маленький Джо» — смешной, а местами страшный арт-хоррор на очень важную тему. Это история о том, чем суррогатное счастье отличается от живого, требующего сверхусилий. В основном конкурсе Канн этот фильм кажется немного неуместным — особенно на фоне бойкота «Нетфликса», на контент которого он так отчаянно похож. Но когда он доберется до проката или до домашних кинотеатров, восторгов будет гораздо больше.
Зачем смотреть: хотя бы ради тонкой игры Бена Уишоу — актера-«парфюмера», который вновь, спустя чертову дюжину лет после роли Гренуя, оказался рабом своего носа, вдохнув споры хищного цветка. Или ради того, чтобы узнать в героях себя и задуматься о том, что забирают у нас современные технологии в обмен на свои бессчетные блага.
Lux Æterna
И наконец, главным плутом этих Канн уже сейчас можно объявлять Гаспара Ноэ. Его 50-минутный фильм Lux Æterna — гениальная реклама Yves Saint Laurent, даже более ловкий продакт-плейсмент, чем автомобиль «форд мустанг» в когда-то победивших в Каннах «Мужчине и женщине» Клода Лелуша. Режиссера действительно попросили снять короткометражку для модного бренда, а он превратил ее в большое, несмотря на свой хронометраж, кино.
Фильм начинается с черно-белой хроники гонений на ведьм от древних времен до Средневековья и Салема. Затем привычный для Ноэ бэдтрип продолжается в особняке, где Шарлотта Генсбур и Беатрис Даль готовятся к съемкам в финальной сцене некоего вымышленного фильма. Фильм — тоже о ведьмах, так что актрисы, изображая самих себя, одновременно изображают и ведьм. В финале картины им предстоит оказаться распятыми на крестах рядом с полуобнаженными супермоделями — включая Эбби Ли из «Неонового демона» и «Безумного Макса». И съемка, разумеется, пойдет не так, как надо. На площадке царит бардак, продюсеры хотят избавиться от одной из актрис, режиссер не верит в себя, посторонние люди лезут в кадр, а зловещее предупреждение о том, что фильм лучше не смотреть людям с эпилепсией, оказывается чеховским ружьем.
С точки зрения хореографии артистического безумия картина Ноэ, пожалуй, уступает «Бердмену» председателя каннского жюри Иньярриту. А куда больше закулисного таинства мы увидели год назад в «Обратной стороне ветра» Орсона Уэллса. Но фильм Ноэ очаровывает именно своими знаками равенства: между кино и ведьмовством; между ведьмовством и женщинами; между женщинами и святостью, которую нужно подтверждать на кресте. Если убрать из этого уравнения промежуточные звенья, то получится, что настоящее кино — это всегда женщина на Голгофе. Спасибо Ноэ за то, что всем нам об этом напомнил.
Зачем смотреть: вслед за Франсуа Озоном, показавшим в Берлине фильм «По воле божьей», Ноэ демонстрирует внутренние противоречия французской буржуазии, одновременно и светской, и религиозной. Рано или поздно такой внутренний конфликт ощущает каждый, так что отчего бы не посмотреть, как с ними справляются два интеллектуала.