Сериал «Секта» со Светланой Ходченковой — новый проект авторов «Звоните ДиКаприо». Рассказываем, что у них получилось

Продюсеры «Сладкой жизни», «Звоните ДиКаприо» и «Реальных пацанов» взялись за непростую и все еще малоизученную тему сект и культов. Нагнали жути и выкинули героев за МКАД, добавили экзистенциальности и паранормальных явлений — занимался этим автор сценария и режиссер Гела Баблуани, который в 2005 году снял отличный триллер «Тринадцать», отмеченный в Венеции и на «Сандэнсе», в 2010-м — не такой успешный голливудский ремейк этого триллера с Джейсоном Стейтемом в главной роли (вот она — очередная демонстрация различий американской и европейской системы кинотворчества). Между ними оказалось милейшее «Наследство», которое точно мог придумать только грузинский режиссер с французским образованием. «Секта» стала для режиссера первым сериальным проектом.

В сериале две основные сюжетные линии: девушки Лили (Светланы Ходченковой), каким-то образом сбежавшей из секты вместе с дочкой, и группы «депрограммеров», которые занимаются выводом людей из культа, обычно по заказу родственников жертв. Линии пересекаются, когда героиню Ходченковой нанимают сиделкой к Нике — в прошлом успешной модели, а теперь члену секты «Первозданных». Родители девушки обращаются за помощью депрограммеров, и те вывозят Нику в Подмосковье, запирают в комнате и работают с ней при помощи гипноза и бесед. Но главный злодей, руководитель секты, гипнотизер и любовник Ники (Филипп Янковский), не сдается и объявляет депрограммерам войну.

Тему сектантства в нашем обществе поднимать не принято — обычно говорят шепотом и со стеснением. Кто-то переписал квартиру, кто-то отдал деньги, кто-то и вовсе пропал. Ежегодно в секты попадают миллионы людей, и хорошо, если все заканчивается пожертвованием, пусть даже и квартиры, но в некоторых сектах происходят убийства, практикуют изнасилование и каннибализм. Самое страшное, что человек полностью утрачивает свое «я», на членов секты оказывают сильнейшее психологическое воздействие, применяют гипноз и иногда, как показано в сериале, «переписывают» их воспоминания. При этом человек, не осознавая опасности, чувствует себя совершенно счастливым, гораздо счастливее обычных людей, потому что он обрел свет, смысл и единомышленников, а обычные люди каждый день продолжают сражаться с этим миром.

«Не могу сказать, что эти люди добровольно обманутые. Как это должно быть? "Здравствуйте! Мы готовы. Обманывайте нас", — рассказывает Светлана Ходченкова, сыгравшая бывшую сектантку. — Нет. Скорее всего, это заблудившиеся люди. Потерявшие веру в себя, силы, будущее. От этого они становятся уязвимыми и внушаемыми. Человеку ведь всегда нужно во что-то верить. И если в одно верить перестают, то находится замена. Иногда в виде секты. Люди думают, что им помогут — словом, делом. Странно винить их в этом. Ведь они ищут блага для себя, будучи уверенными, что в этом их спасение. Другое дело, что люди, управляющие сектами, не преследуют благие цели».

Часть про секты благодаря почти документальной убедительности получилась по-настоящему социальной: тут плохие, тут хорошие, берегитесь, храните деньги в стеклянной банке, в секту может попасть абсолютно любой человек. А вот часть про духовность, эзотерику и потусторонние явления — сложной, интересной, с настоящим русским духом. И живут-то герои в какой-то избушке на курьих ножках в далеком лесу, и набор персонажей странный — каждый пришел со свой стороны и со своей котомкой психологических проблем. Ходченкова очень правдоподобно играет травмированного человека с приступами паники и ночным кошмарами. Плюс дочка (Марта Тимофеева) у нее необычная: то мертвых рисует, то из интерната сбегает, то людей спать укладывает. Но самый интересный герой получился у главного депрограммера Евгения Коряковского — эдакий русский доктор Хаус: видит насквозь все несовершенства мира, а потому пить начинает с утра, чтобы не так сильно расстраиваться. Громко мечтает о нормальной жизни и собаке по кличке Пират (что особенно забавно, потому что у самого и правда есть пес Миша, звезда его инстаграма (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)).

Визуальная часть сериала — дистиллированный российский мрачняк с ветхими домами посреди нигде и ободранными подъездами. Впрочем, к эстетике быстро привыкаешь и даже начинаешь думать, что, вполне вероятно, это такой повествовательный прием. Если обычно образ секты в фильмах романтизирован и максимально далек от нас, то тут мы признаем все родное, и это пугает еще больше. Показали бы красивые жертвоприношения с идеальной цветокоррекцией — не так бы было страшно все то, что происходит на экране.

Повествование же выстроено практически идеально — тут никакой скидки делать не надо. На зрителя вываливают поток не связанных друг с другом сцен, которые постепенно обретают стройность и логику: если на стене висит ружье, то оно обязательно выстрелит. Кто из героев что делает в этой избушке и почему туда попал, мы узнаем постепенно — благодаря флешбэкам и разговорам. И интрига спасения держит до конца в напряжении, приближая нас к финальной битве — в том, что она случится, нет никаких сомнений, а вот каким будет итог — совершенно непонятно. Ставка в лучших традициях русской литературы — человеческая душа.

«Многие вещи, о которых мы говорим в этом сериале, людям неизвестны. Мы пытаемся приоткрыть завесу тайны и допустить зрителей к этим потусторонним вещам. Моментам, связанным с психологическими атаками на душу и тело, — говорит Светлана Ходченкова. — Иногда мы думаем, что события, которые происходят на экране, очень далеки от нас. Но зачастую они оказываются гораздо ближе, чем мы думаем. И если "Секта" поможет зрителям чуть более тоньше, трепетнее и ответственнее относиться к близким, это было бы здорово».