Shooba и Pavarotky: Холодные зимы на Аляске
«Каждое утро начиналось с холода. Хотя на ночь топили печь, дрова догорали до рассвета. Дома всегда было холодно, — вспоминает Дэвид Купер-старший, живший на лисьей ферме в Дип-Крике с отцом и четырьмя братьями. — Можно было растопить печь так, что становилось жарко, но потом дом все равно остывал, и мы хорошенько промерзали. Зимы были зверски холодными».
Эдвард и Уолтер Жакински согревались одеялом из шкурок лесного сурка — shooba, — сшитым их отцом, Уолтером Жакински-старшим. Им они накрывались, ложась на матрас из рогожных мешков, набитый соломой.
Все семнадцать детей в семье Штейков жили в двух комнатах, по одной для девочек и для мальчиков. В каждой комнате кровати были расставлены в несколько рядов, по четыре в каждом. Несмотря на тесноту, в комнатах было холодно, и с дыханием изо рта выходил пар. «Отец будил меня каждое утро ровно в 6 часов, — вспоминает Лео Штейк, отвечавший за поддержание огня в печи. — Он кричал: Лео! — и я знал, что лучше ничего не отвечать».
Дэвид Купер вспоминает, что день обязательно начинался с завтрака. «Завтрак был главным приемом пищи, он давал сил на полный тяжелой работы день. На столе всегда был картофель, иногда лосиное мясо или сосиски. И, конечно, хлеб, который пек отец». После завтрака Дэвиду предстоял двухчасовой путь в школу по замерзшему берегу залива.
Эдна Матсон Штейк, наоборот, помнит тепло. По утрам она спускалась на первый этаж деревянного дома на холме и устраивалась в кровати рядом с мамой, Верой Балашофф. «В печи всегда потрескивали дрова, а на плите что-то варилось, — вспоминает Эдна. — У нас дома всегда было тепло. Я не помню никаких неудобств».
Одежда делалась вручную женщинами из всего, что попадалось под руку. Первая белая рубашка Дэвида Купера была перешита из мешка для муки, а Уолтер Жакински вспоминает, что варежки делались из старых джинсов. «Миссис Штейк превосходно шила. Она просматривала журналы мод и делала выкройки», — говорит Эдна.
Но холод, царивший в домах, не шел в сравнение с морозом на улице, и любой незакрытый участок тела мог быть мгновенно обморожен.
«У нас не было носков, — вспоминает Майк Штейк. — Еще лет 15 назад я просто снимал ногти с пальцев ног, потому что они столько раз обмораживались. Обмороженную часть тела растирали снегом — взрослые делали это до тех пор, пока ребенок просто не прекращал жаловаться».
В отсутствие носков ноги обматывали мешковиной. Уолтер вспоминает, что такие портянки из грубой ткани назывались pavarotky. Майк и Джордж Жакински рассказывают про «лосиные носки» — мокасины, сделанные из кожи, снятой с задних лап лося. Они были теплыми, но скользкими и неудобными из-за торчащего наружу меха. Подошва у таких «лосиных носков» была из соломы.
Язык для двоих