Making of: как создавался номер с Михаилом Горбачевым (октябрь 2012)

Making of:как создавался номер с Михаилом Горбачевым (октябрь 2012)

Михаил Горбачев был вторым русским героем на обложке Esquire. На съемку обложки в Москву из Нью-Йорка специально приехал знаменитый фотограф Мартин Шоллер, для которого, как для уроженца Германии, фигура Горбачева имела особое значение. О работе над обложкой и сотрудничестве с Шоллером рассказывают авторы интервью Мика Голубовский и Михаил Казиник и фоторедактор Катя Фурцева.

октябрь

2012

Мика Голубовский,

редактор, а впоследствии главный редактор Esquire, работал в журнале с сентября 2005 по август 2014 года

Сделать обложку с Горбачевым было нашей давней мечтой — с ним пытались договориться еще при Филиппе Бахтине. Долгое время не получалось, но мы с какой-то периодичностью продолжали попытки. Я уже не помню, как именно и через кого удалось договориться, но в один момент Горбачев согласился.

Вопросов о том, кто будет снимать обложку, у нас не было. Наш арт-директор Максим Никаноров был уверен, что единственный фотограф, который наверняка может сделать нам обложку, — это Мартин Шоллер. Он снимал самую первую русскую обложку Esquire с Алексеем Навальным. Мы тогда возили Навального в Америку, потому что везти Шоллера в Москву со всем его оборудованием и ассистентами было дороже. Кстати, эта съемка обернулась разоблачительным сюжетом на НТВ. Дело в том, что, обсуждая с Навальным фотосессию, мы пошутили: «Да ладно, тебе все равно в ЦРУ надо ехать за инструкциями, вот совместишь». В общем, вырванный из контекста пересказ шутки вошел в этот сюжет, а мы даже выдали Алексею справку, что это действительно была шутка и что целью поездки действительно была фотосессия у Шоллера.

Собственно, после съемки с Навальным мы узнали, что у Шоллера, как уроженца Германии, есть мечта — сфотографировать Горбачева. И мы поняли, что следующим кандидатом на русскую обложку должен быть именно Горбачев.

Интервью брали мы с Мишей Казиником, который вел все «Правила жизни». У нас был огромный список вопросов, штук 100, потому что «Правила жизни» — это такой формат, который требует большое количество самых разнообразных, но при этом простых вопросов. Нас было четверо: я, Миша, Горбачев и Павел Палажченко — знаменитый переводчик-синхронист, один из ближайших к Горбачеву людей.

Мы сидели, беседовали, и Горбачев довольно классно отвечал на наши вопросы. Он говорил очень пространно — и из-за этого мы за 35 минут успели пройтись примерно по десяти из ста вопросов. В какой-то момент Горбачев сказал: «Знаете, я люблю заканчивать интервью фразой, что вообще-то я оптимист. Давайте и это интервью такой фразой закончим». Мы с Мишей дико растерялись — понятно, мы сидим с Горбачевым, перечить ему очень сложно. Начали пытаться подбить его еще на несколько вопросов, и вот тут нас очень выручил Павел Палажченко, за что я ему буду всегда благодарен. Он сказал: «Михаил Сергеевич, давайте ребята еще чуть-чуть вас порасспрашивают, вон у них какой длинный список». И дальше мы еще где-то час продолжали интервью. По-моему, получилось очень классно. А Шоллер вообще был в абсолютном восторге, потому что мы помогли осуществить его мечту детства, можно сказать.

Конечно, мы адски нервничали перед интервью. При этом сам Горбачев не давал ни малейшего повода для нервозности. Он явно привык к таким ситуациям, он был абсолютно доступен, говорил свободно, классно, а все наши переживания были внутри. Он нам только помог. И конечно, нам очень помог Палажченко. Нежелательных тем, которые нельзя было затрагивать на интервью, насколько я помню, не было. Мы спрашивали про детство и юность, про работу, про то, что он делает на досуге, спрашивали про развал СССР, путч и про отношение многих людей к нему как к человеку, который все испортил и уничтожил.

«Правила жизни» — это не стандартные интервью, а немножко отдельный жанр. И какие-то жемчужины зачастую рождаются абсолютно неожиданно. Например, у Горбачева был совершенно гениальный ответ на один из вопросов. Он сказал: «У меня всегда судороги в августовские ночи. Еще с тех пор, как мальчишкой на комбайне работал». Ну, август, Горбачев. Мы спрашивали его не про путч. Это был вопрос про детство или здоровье. А тут он говорит: судороги в августовские ночи.

Михаил Казиник,

редактор Esquire с 2007 по 2014 год

Горбачев сидел в зале приемов Горбачев-фонда с одного конца длинного стола, а мы — с другого. Во время интервью был гениальный момент, когда Михаил Сергеевич попросил у помощника свою книгу воспоминаний и говорит: «Дайте автору его книгу!» — и на протяжении 15 минут с выражением читал любимые цитаты из своей книги. Этот момент отражен в «Правилах жизни» — одну из этих цитат мы поставили в текст. У Горбачева очень живой и гибкий ум, но вот просто захотел он нам процитировать себя и совсем не хотел останавливаться. Я уже не помню, кто его прервал. Возможно, кто-то из помощников просто забрал книгу.

Это было очень дружественное интервью: Горбачев жал нам всем руки, сфотографировался с нами, разговаривал с Шоллером про Германию. Мне кажется, само интервью длилось примерно два часа, а потом нас прервал кто-то из ассистентов, так как после интервью еще должна была быть съемка. Наверное, даже хорошо, что нас прервали, потому что Горбачев не успел устать. А Шоллер сделал все очень быстро. Я почему-то думал, что съемка займет несколько часов, но все было сделано за считаные минуты.

Катя Фурцева,

фоторедактор, а впоследствии фотодиректор Esquire, работала в журнале с апреля 2005 по январь 2018 года

В 2004 году мы начали работать над первым выпуском Esquire — апрельским номером 2005 года. Тогда мы не очень понимали, какой должна быть обложка. Мы хотели отличаться от британского и американского Esquire и искали что-то свое. В итоге выбрали очень запоминающегося лысого Брюса Уиллиса — это был «хитяра», его все сразу полюбили.

После мы искали разные вариации героев и фотографий, чтобы было так же круто и даже лучше. В третьем номере Esquire — июль—август 2005 года — мы поместили на обложку фотографию Бенисио Дель Торо, автором которой был Мартин Шоллер. Фотографию я нашла в агентстве Corbis, которого сейчас уже нет. Тогда я впервые узнала об этом фотографе, и всем нам ужасно понравился стиль его работ. Все интересующие нас герои — актеры, художники, политики, спортсмены — всегда были у Шоллера под рукой; он снимал и для американского и британского Esquire, и для Time, и для Rolling Stone, и для Interview — все самые хитовые журналы работали с ним. Наверное, с этого началась моя история с Мартином: я каждый раз старалась подобрать какие-то работы именно у него.

В какой-то момент шоллеровские «клоуз-ап»-портреты — очень крупные выразительные фотографии с очень четкими, резкими деталями, утрированно честными лицами — стали нашим узнаваемым стилем. Имя фотографа не запоминали, но зато говорили, что это обложка в Esquire-style. Я написала об этом и Мартину, когда впервые связывалась с ним для сотрудничества. Мы хотели сделать первую специальную обложку для российского Esquire. Помню, как я наивно напирала: «Мартин, в России все считают, что это Esquire-style, а не "Мартин Шоллер style". Мы должны доказать, что Esquire и Мартин Шоллер — друзья и коллеги. Давай сделаем крутую обложку и всем покажем».

В итоге первой нашей совместной обложкой стал номер с Алексеем Навальным (декабрь 2011 года), который мы делали в Нью-Йорке. Я должна была не только договориться с Шоллером, чтобы он вообще согласился с нами работать, но и «выбить» какую-то человеческую цену за работу. Даже примерно не помню, что это была за цифра, но Мартин в этом плане был к нам расположен и пошел навстречу. Это были не заоблачные деньги, ведь ему было интересно и важно принять участие в таком проекте, он понимал роль фигуры Навального на тот момент.

Следующим большим проектом стала съемка Горбачева. Михаил Сергеевич не мог полететь в Нью-Йорк по причине здоровья, и мы приложили все усилия, чтобы привезти Шоллера в Москву. Мы работали в команде с Катей Каган, которая продюсировала съемку, и вообще она — герой. Все ее продюсерские работы — невероятная круть. То же самое могу сказать и про Мику, и Мишу.

Это был невероятный экспириенс! Я встречала Мартина и его ассистента в аэропорту и организовывала все передвижения по Москве. Он хотел посмотреть не только на Красную площадь. Помню, как мы с Мартином в первый же день поехали гулять по ВДНХ: мы катались с ним на велосипедах по ВДНХ, по павильону «Космос», посмотрели на фонтаны «Дружба народов», «Золотой колос» и так далее. Он рассказывал, что Москва очень похожа на Берлин. Было весело, но и волнительно, потому что Мартин бесконечно просыпал, и я его постоянно будила.

Катя Каган, Мартин Шоллер и Катя Фурцева после съемок обложки с Горбачевым в Москве