Косный мозг
Иногда заглядываешь в холодильник, а там глухая кирпичная стена. Примерно так я себя чувствую, когда у ближайших, добрейших домашних друзей не оказывается в голове какой-то программки, которую я скачал себе в голову довольно давно и отношусь к ней как к чему-то само собой разумеющемуся. Мало того: в таких случаях, как правило, выясняется, что у них установлена другая программка, согласно которой смазанные цементом кирпичи нужно хранить в холодильнике, и никак иначе.
Например, деликатнейший, тончайший мой товарищ, один из соавторов первых номеров русского Правила жизни, без чьего участия в журнале не ставилась ни одна запятая, всегда превращался в цементного истукана, едва услышав слово «благотворительность». Идея денежной помощи незнакомым людям через посредника представлялась ему опасной разновидностью мошенничества — чем-то вроде продажи баллонов с зарином членам «Аум Синрикё».
К счастью, программа «Благотворительность» сейчас установлена в голове почти у каждого (вроде бы даже и у этого моего товарища), но работает она со сбоями и исправно зависает, например, на запросе «хоспис». Профессионалы называют это «непопулярная благотворительность». Многие отзывчивые и симпатичные мне люди, готовые тратить время, силы и деньги на помощь кому-то незнакомому и нуждающемуся, охотно выслушивают про хоспис и паллиативную медицину, кивают головой, а в конце говорят: «да, да, это ужасно, но мы лучше поможем детям». Разумеется, надо быть последним подонком, чтобы отговаривать кого-то помогать детям. Но когда я слышу это, всегда вспоминаю режиссера Владимира Хотиненко, который, выдавая студентам ВГИКа учебные задания, говорил: «Только не снимайте детей и животных. На них всегда интересно смотреть, их нельзя снять плохо, а значит, вы ничему не научитесь». Кажется, в этом благотворительность немного похожа на кино: если для сопереживания непременно требуются больные дети, значит, есть еще чему поучиться.
В этом номере Правила жизни на