Перестрелки, вечеринки Playboy, сумасшедшие соседи: сценарист из России рассказывает, как устроен ее голливудский дом

А если у вас еще и есть деньги, процесс выбора превращается практически в спа-продцедуру. Здесь можно купить машину за час-полтора и уехать на ней, а на покупку квартиры вам нужно будет потратить максимум пару дней, подписав только пакет документов и сделав банковский перевод. Вообще, в этом мире победившего капитализма им удалось сделать даже трату огромного количества денег сплошным удовольствием со всеми удобствами — риелтор везде свозит и все сделает за вас, а потом еще пришлет вам подарок с благодарностью.

Первые три года я жила в небольшом кондо на первом этаже — со своим входом, одной спальней и несколькими тихими соседями, которых я почти не видела.

Когда пришло время переезжать, я однозначно хотела что-то похожее, поэтому когда риэлтор привезла меня в 12-ти этажную высотку, я отказалась туда заходить. «Ну, ради меня!», — попросила уже ставшая мне почти родной Эшли.

Оказалось, Эшли гораздо лучше меня знает, что мне нравится, и уже через несколько дней я сидела в своей новой квартире на 9 этаже.

В моем здании 120 квартир, есть открывающий тебе дверь консьерж, охрана и valet-parking (машины паркуют за тебя). Как социофоб, поначалу я была в ужасе от количества людей, которым мне нужно улыбнуться, пока я добираюсь из своей квартиры до машины в гараже, но как сценарист, я достаточно быстро поняла, что уровень безумия в этом доме превосходит все мои самые смелые ожидания.

Знакомство с первым соседями началось с громкого стука в дверь в 6 утра в воскресенье и крика «You are next, cunt!» («Ты следующая, п**да!»). Моим соседом напротив оказался отлетевший наркоман, который еще несколько лет назад был большим человеком в Белом Доме с доступом к самой секретной информации. Но затем случилась новая любовь, ЛА — и мой главный ночной кошмар, который безостановочно орал в любое время суток.

А потом все резко стихло. Уже через пару дней мне, знавшей его расписание наизусть, стало понятно, что дело неладно. Через неделю появился странный запах. Через две дверь вскрывали агенты ФБР — никогда не забуду, как одного из них стошнило, когда он увидел, что стало с телом за две недели взаперти.

Не успев выдохнуть (в прямом смысле), я поняла, что это только вершина айсберга.

Как-то, читая локальные новости, я увидела знакомое имя. Кэмерон, Кэмерон — где же я встречала это имя? Точно, это мой сосед, который полностью владеет этажом с пентхаусами, где раньше он любил устраивать покерные турниры: туда приходили все, от Марка Уолберга до Скарлетт Йохансон, которая тогда жила на пятом этаже. Также там случались пре-пати «Плейбоя», что неизменно шокировало наших старушек, не привыкших к девушкам в кружевном белье. Судя по всему, вечеринки были очень веселые, потому что мебель из пентхауса на двенадцатом этаже временами долетала до бассейна на первом.

И тут — молния в новостях: в Кэмерона дважды выстрелили, когда он сидел в своем «Роллс Ройсе». В лицо. Дважды. Стрелявший быстро скрылся на велосипеде. Теперь Кэмерон — примерный семьянин, любитель почитать мне лекции о важности правильной расстановки приоритетов, которые я понимаю с большим трудом, потому что у него полностью парализована левая часть тела. Отчаянного велосипедиста так и не нашли.

А через пару дней кого-то пырнули ножом в лобби — и так я познакомилась с моим любимым персонажем, Доктором Смерть.

Доктор Смерть — практикующий невролог, который уверен, что он — сатана. Помимо черного цвета он очень любит БДСМ. В его квартире стены и пол полностью выкрашены в черный, а в спальне над кроватью висит привинченный к потолку слинг — качели для сексуальных утех. Самопровозглашенный сатана живет с доминантрикс, которая изощренно над ним издевается, используя даже дрель. В 4 утра. Однажды нам посчастливилось увидеть видео, на котором был запечатлен обычный вечер вторника для этой сладкой парочки, — доминантрикс (вся в черном) лежит на кровати, наблюдая, как Доктор Смерть голый скачет вокруг нее в обрядном танце под звуки африканской музыки, потом срывает с нее одежды и душит. Глаз не оторвать.

Вишенкой на торте всего этого безумия стала драка на ежемесячной встрече жильцов. На 11 этаж въехала стилистка Канье Уэста, которая очень любит покурить марихуану с друзьями, что несколько выбесило ее соседей — странную семью из Австралии с ребенком-инвалидом с одной стороны и гей-парочку алкоголиков с другой. Сначала поднялся совершенно нормальный для такого собрания крик, а потом кто-то в ажитации произнес слово на букву N (в грубой форме указывающее на то, что стилистка Канье — афро-американка), и в ход пошли кулаки и угрозы судебной расправы за расизм.

После этого я поняла, что полумеры — это не для меня, и решила баллотироваться в совет директоров дома. Дело в том, что домом и всем бюджетом руководит совет (типа управляющей компании), который выбирается на настоящих демократических выборах с бюллетенями, под кока-колу и печенье, сроком на два года. Годовой бюджет — чуть больше полутора миллионов долларов, который складывается из ежемесячных взносов жильцов. Совет отвечает за все происходящее в здании, от водопровода до разборок между жильцами, отчитывается за каждую потраченную копейку и регулируется уставом и гражданским кодексом. Совет принимает все решения по финансированию, архитектуре, инженерии, ландшафту и дизайну здания, которые курируют соответствующие комитеты. Совет может менять устав, дописывать правила и даже решать, кто будет покупать собственность в этом здании, что, например, наш совет не делает, хотя, как мне кажется, давно пора.

И если до этого я собиралась написать обо всем этом комедийный сериал, то сейчас это скорее будет что-то между «Карточным Домиком» и «Голодными Играми».

Предвыборная кампания шла ожесточенно. Мы сформировали две коалиции, которые начали биться за каждый голос. Агитация, встречи с избирателями, составление программы, публичные речи, популистские лозунги — все было по-настоящему. Путь от машины до квартиры вместо нескольких минут стал занимать часа полтора, потому что приходилось разговаривать с каждым, кто встречался на пути, отвечая на вопрос про новый ландшафтный дизайн, покраску здания, ремонт бассейна и мои личные планы на срок, если меня выберут. Моим главным лозунгом было «Я из России, и я чую коррупцию издалека», что невероятно веселило всех вокруг.

По итогу моя коалиция оказалась успешнее, и мы победоносно взяли офис с 60% голосов. То, что началось после, показалось бы ужасом даже для Трампа.

Не успела я отойти от празднования победы, как на меня со всех сторон посыпался компромат на других членов совета — от анонимных записок до прямых обвинений от менеджмента компании. Вникнув в десятки разных емейлов, документов, законов и правил, мы с моим коллегой, успешным адвокатом, которого выбрали вместе со мной, поняли, что нами играли как пешками. Наш третий товарищ по коалиции, который переизбрался и стал президентом совета, оказался удивительным «продуманом», который выстроил всю эту кампанию, преследуя свои финансовые цели. Подняв архив документов, мы выяснили, что он принимал решения в обход совета и закона, чтобы как можно скорее завершить строительство своего кондо, продать его в несколько раз дороже, и вписать свое успешное президентство в резюме, что здесь является серьезной заявкой. За последние 10 лет он проделал то же самое в нескольких других подобных билдингах в Калифорнии и в других штатах.

Очевидно надеясь, что заручившись нашей поддержкой, мы закроем глаза на беспредел, который он творит, он тут просчитался в одном. Я — повидавший многое крайне принципиальный человек из России, которого любое нарушение правил сразу выводит из равновесия, а Арнольд — адвокат, который выигрывал дела в Верховном Суде.

Коалиции быстро поменялись, и теперь мы, кажется, на пороге гражданской войны. Пока мы проводим свое расследование, все кричат, топят друг друга, распускают слухи, делают сомнительные заявления («законы не всегда практичны»), шепчутся за спиной и пытаются прикрыть свои косяки. Не выдержав натиска, президент начал орать «IT’S A WITCH-HUNT!» — словосочетание, которое вы можете увидеть практически в каждом твите Трампа с момента появления подозрений в его сотрудничестве с Россией.

Понимая, что у нас будет достаточно доказательств, чтобы вызвать президента на публичное слушание, наложить огромные штрафы и потребовать его отставки, вчера он отвел меня в сторону и начал плакать со словами, что это самая трудная ситуация в его жизни.

Глядя на мужчину, старше меня лет на 25, в слезах, я не смогла сдержать улыбки. Какой же классный сценарий у меня получится!

А вообще, конечно, на фоне всего этого я поняла две вещи: люди, независимо от национальности, архетипичны в своих желаниях, просто используют разные методы, и политика — это все-таки мое.