Почему будущее уже наступило, но человека в нем нет (и дальше будет хуже)

А не хватает того, к чему это все прилагается: ощущения будущего. Как говорил Илья Ильф, радио уже изобрели, а счастья до сих пор нет. С другой стороны, а чего вы хотели? Бог умер. История кончилась. Рок-н-ролл мертв. Вот и c будущим так же.

Что же случилось с будущим? Оно незаметно исчезло — в тот момент, когда на смену надежде пришел страх перед завтрашним днем. Ведь как раньше было? Раньше было принято тревожиться о настоящем, но надеяться, что в будущем все изменится к лучшему. Сейчас наоборот — надеяться давно уже не на что, и никто не знает, что нас ждет. Ну, кроме повышения налогов и очередного скандала с Филиппом Киркоровым.

Будущее закончилось не только как надежда, но и как альтернативный мир, существующий в наших мечтаниях. Вы заметили, что куда-то подевалась научная фантастика? Фантастику повсеместно заменило фэнтези, а историческое воображение растворилось в прошлом, оказавшемся более вариативным и творческим, чем вся современная футурология.

Будущее исчезло и как дерзновение, как посягательство на сложившийся миропорядок. Можно спать спокойно, никаких революций не будет, ведь для революции нужны идеи и мысли — такие принципиально отличные от существующих представления, — которые требуют личного подвига и самопожертвования. А подобных мыслей и в помине нет.

Не существует и принципиально другого мира, чем тот, который дан нам в смартфоне и аппликейшенах. Мы его просто не можем представить, потому что больше не читаем книг. А все возможные антиутопии давно нами пережиты, ведь сначала мы увидели их по телевизору.

Будущего нет еще и потому, что в нем нет нас с вами. Блокчейн, big data, искусственный интеллект, биткоины, инновации — все эти модные слова не про человека, а про технологии, в которых человек выступает лишь приложением. Ведь кто-то же должен за это платить. Да, мир стремительно меняется, наука и техника не стоят на месте, но меняется так, как будто человека не существует. Причем в буквальном смысле: от беспилотных автомобилей до полностью роботизированных производств. Да и с точки зрения продолжения рода человек в общем-то уже не нужен.

Так что же случилось с будущим? На самом деле оно никуда не исчезло. Даже напротив — вернулось, но не в жизнеутверждающей гуманистической форме Нового Времени, а в средневековой форме страданий и ужаса без края и конца. (Кстати, символично, что именно сейчас вновь пошел бум на апокалиптическую живопись Брейгеля, на выставку которого в Вену ломился весь мир, — уж он-то знал толк в безысходности и мраке.)

Кажущаяся сила сплочения сейчас — все эти брекзиты, томосы, желтые жилеты — в общих страхах, а не в общей вере. Страхе из повелителя природы превратиться в деклассированного цифрового бомжа. Без исторических перспектив, но в шлеме виртуальной реальности.

Будущее сейчас — черная дыра неизвестности. Мы не знаем о нем ничего. Мы, например, мало что знаем о будущем образования. Хотя понимаем, что главным будет не учиться, а переучиваться, потому что все получаемые нами знания будут устаревать, не успевая за развитием технологий. Мы мало что знаем о будущем медицины, которая в нынешнем виде, вероятно, тоже исчезнет, ведь вредные гены научатся просто отключать — как того гляди научатся отключать ген RCAN1, ответственный за ожирение. Еще меньше мы понимаем о будущем политики.

Если люди не представляют ценности с точки зрения технологий, то какой смысл заботиться об их правах и свободах? И зачем бороться за голоса избирателей, если их мнением легко манипулировать? Да и цифровые технологии дают больше возможностей для тотального контроля.

Тяжелее всех, впрочем, придется интеллектуалам — всем, кто отвечал за создание будущего в прошлом. Если раньше машины конкурировали с человеком только в физическом плане, то теперь — в креативном и интеллектуальном. Поэтому в будущем они станут не просто бесполезными, как все прочие люди, но и глубоко несчастными: они будут все понимать, а сделать ничего не смогут. Даже поплакаться в журнальной колонке, ведь их заменят на пишущих роботов.