Музыкальный альбом или военный репортаж: проект Пи Джей Харви и Шеймуса Мерфи
«Тут у нас единственный ресторан на юго-востоке Вашингтона, — рассказывал водитель, немолодой мужчина в солнечных очках. Темноволосая женщина на заднем сиденье кивала и делала пометки в блокноте. — А это печально известная Беннинг-роуд: на ней всё время стреляют. А вот здесь планируют сделать новый микрорайон в рамках программы Hope Six: замена старого ветхого жилья на новое для людей с разным достатком. На этом месте, например, будет супермаркет "Уолмарт"».
Водителя — сотрудника газеты «Вашингтон пост» — звали Пол Шварцман; сам того не зная, он проводил экскурсию по злачным кварталам родного города для знаменитой (но не узнанной им) английской певицы Полли Джин Харви. Харви бывала в Вашингтоне и прежде, в том числе, по стечению обстоятельств — 11 сентября 2001 года, в день террористических атак, но этого ей было мало: собирать материал для нового диска, «The Hope Six Demolition Project», надлежало лично, живьём. Ведь на предыдущей пластинке Полли Джин, «Let England Shake», сразу три песни были посвящены печально знаменитому поражению английской армии при Галлиполи — а побывать на месте сражения ей при этом так и не довелось. В этот раз прежних ошибок твёрдо решено было не повторять, поэтому её постоянный творческий партнёр в последние годы, фотограф Шеймус Мёрфи, позвонил Полу Шварцману и спросил — повозишь нас по городу?
На альбом «The Hope Six Demolition Project» и сопровождающие его материалы (а таковых немало: книга стихов и фотографий, видеоклипы, реалити-шоу, в которое превратили запись — все желающие могли наблюдать за происходящим с той стороны зеркального стекла, — плюс, в потенциале, ещё и документальный фильм) можно взглянуть с двух разных ракурсов. Вот крупный план — фокус наведён на саму Полли Джин и её творческую историю. Здесь всё логично и стройно: сначала — полдюжины пластинок, складывающихся в своего рода музыкальный дневник артистки, с кульминацией в виде диска «White Chalk», тихого и страшного путешествия в подсознание героини. Потом первая попытка взгляда вовне, в большой мир, на альбоме «Let England Shake» (но взгляд этот пока ещё не простирается дальше английской границы). И, наконец, «Hope Six» как свидетельство окончательной смены оптики — «действие» нового альбома происходит сразу в трёх уголках земного шара, в Косово, Афганистане и Вашингтоне. Первые две локации предложил Мёрфи — не просто фотограф, а известный военный корреспондент, много работавший в этих местах, — последнюю, по слухам, лоббировала лично Полли Джин, стремившаяся свести образы из горячих точек и внешне благополучной американской столицы в единый нарратив; памятуя о казусе с Галлиполи, она на сей раз везде побывала сама. Короче говоря — девушка познаёт мир.
С другой стороны, есть и общий план: «Hope Six Demolition Project» как произведение в жанре музыкально-политического активизма. Когда в финале композиции «River Anacostia» возникает прямая цитата из старинного спиричуэла «Wade in the Water», не остаётся сомнений в том, что сама Харви по крайней мере отчасти подразумевала нечто подобное. «Wade in the Water» и прочие песни из этого ряда (например, «Go Down Moses», известная в исполнении Луи Армстронга) — не просто образцы негритянского фольклора, но действенные инструменты борьбы за расовое равноправие; когда-то в них, по всей видимости, зашифровывалась информация о наилучших маршрутах бегства с рабовладельческих плантаций. Музыка, таким образом, служила средством не только гуманитарно-эстетического, но и социально-политического протеста — и протестный посыл безошибочно считывается и в треках с нового альбома Полли Джин. Главным образом, это, конечно, навязшее вроде бы уже на зубах, но по-прежнему безнадёжно актуальное «нет войне»: яркие картины разрушенного афганского города в «Ministry of Defense», жутковатые зарисовки из лагеря беженцев в «Line in the Sand», образ пожилой косовской женщины в «Chain of Keys» (из книги стихов мы узнаём и её имя — Загорка), бережно хранящей 15 ключей от домов своих соседей, которым уже не суждено вернуться. Параллельно — вашингтонская линия: упадническое предместье «Community of Hope», а также песня о мемориале ветеранам Вьетнама, рядом с которым мальчишка дразнит птиц, а мусорщик опорожняет бак, словно приоткрывая на мгновение портал в преисподнюю. На эти улицы и площади не сбрасывали бомбы, по живущим здесь людям не выпускали очереди из пулемётов — но война неумолимо достигает и берегов реки Анакостии: что высеченные в камне траурные списки жертв Вьетнама, что бандитские перестрелки на Беннинг-роуд — это её эхо.
«Мне говорили, для того, чтобы понять, нужно совершить путешествие во времени — что ж, я села на самолёт, который понёс меня в дальние страны, и сказала: окей, я опишу, всё что увижу», — поётся в песне «Orange Monkey». Так и получилось: «Hope Six Demolition Project» — возможно, ещё и первый в истории музыки альбом-лонгрид, журналистский репортаж в виде винилового диска в 12-дюймовом конверте. Симптоматично, что на самолёт Харви села в компании Шеймуса Мёрфи — ну да, так и учили на журфаке: на местность отправляются двое — репортёр и человек с фотоаппаратом. В этом ракурсе становится понятна и декларированная многогранность проекта, ведь сегодня и в журналистике одного лишь текста зачастую не хватает, а наиболее востребованы оказываются как раз мультимедийные истории, в которых на раскрытие темы работает не только рассказ, но и фото, и видео, и инфографика.
Другой вопрос — успешен ли новый альбом Полли Джин в качестве журналистского текста или политического памфлета? Кажется, не вполне: так, для хорошего репортажа здесь явно не хватает глубины погружения. Многие обратили внимание, что трек «Community of Hope» сочинён по принципу «Рабинович напел» из старого анекдота (в данном случае, соответственно, не Рабинович, а Шварцман, чья экскурсия по Вашингтону цитируется в песне дословно — сама Харви лишь сидит с блокнотом и записывает). Местные жители и вовсе обиделись на то, что их описали как обдолбанных зомби — с критикой выступил даже бывший мэр. Сюда же — подытоживающая пластинку композиция «Dollar Dollar», в которой малолетний попрошайка на улице Кабула клянчит у Полли Джин деньги; бесспорно, выразительный эпизод — вот только наша героиня видит его, опять-таки, из окна автомобиля, не опуская стёкол. Дальше — больше: если верить книге стихов, то в связке Загорки в действительности — всего два ключа, и не от соседских домов, а всего лишь от деревенской церкви, да и в ту подозрительная косоварка ни Мёрфи, ни Харви так и не впустила. Наконец, от планов по строительству Уолмарта на юго-востоке Вашингтона тоже давным-давно отказались. Всё это так — но Полли Джин это уже не интересует, потому что она занимается не бытописанием, а художественным осмыслением действительности: это не отражение происходящего вокруг, а творчество по мотивам увиденного; не фотоснимок — за них в проекте отвечает Мёрфи, — а нечто вроде пленэрной живописи. То, что на самом деле она не очень-то верит в силу документального свидетельства, стало понятно ещё в 1996-м, когда в песне «Civil War Correspondent» об этом было сказано прямо и без обиняков: «слова идут из сердца, но они сухи; слова не спасут ничью жизнь».
Точно так же это и не памфлет — во-первых, потому что любые «песни протеста» заведомо предназначены для того, чтобы в какой-то момент зажить в народе отдельной от автора жизнью, чему хитросплетённые треки Полли Джин противятся на мелодическом и структурном уровне. А во-вторых, всякая агитка предполагает чёрно-белую цветовую гамму: за этих против тех, за всё хорошее против всего плохого. Харви же отказывается выбирать стороны, и в песне «A Line in the Sand», посвящённой военным операциям западных стран в Косово и Афганистане, говорит об этом нарочито простым, даже примитивным языком: «Что мы натворили? Что мы натворили? Нам нет прощения — мы всё испортили. Но кажется, всё-таки и чего-то хорошего тоже добились». Так как же всё-таки — испортили или добились? Хорошие или плохие? Чёрное или белое? Но Полли Джин не даёт ответа.
Вот и выходит парадоксальным образом, что «The Hope Six Demolition Project», как ни крути, лучше всего функционирует в своём непосредственном виде — как музыкальный альбом. Как набор из одиннадцати песен, в которых Харви демонстрирует всю сумму своих умений: воздушный перебор струн — и монолитные гитарные риффы; готический гроул — и хрупкий, трепетный фальцет; тяжкие медленные крещендо — и ритмы, с ходу затягивающие в свой исступлённый галоп; захватывающие мелодии — и хитро, своеобычно организованные песни. Такого лязгающего утяжелённого блюза в духе Капитана Бифхарта, как в «Ministry of Defense», мы, кажется, не слыхали со времён первых нескольких пластинок Полли Джин; с другой стороны, песня «The Wheel» и мелодически, и контекстуально — прямая наследница «Glorious Land» с альбома «Let England Shake». И чёрт с ними, с проблемами первого, второго и даже третьего мира. Мир звуков, который конструирует на своих пластинках Харви, кажется, уже давно больше пригоден для жизни, чем любой из упомянутых выше.
Этнический конфликт сербов и албанцев, начавшийся в 1991 году с провозглашения местными националистами независимой Республики Косово, в 1998-м перерос в полномасштабную войну, что повлекло вмешательство войск НАТО и России. Первые настаивали на отделении Косова, вторые выступали за сохранение существующих границ. В 1999 году югославские города подверглись бомбардировкам НАТО, в ходе которых пять тысяч мирных жителей были ранены, еще тысяча пропали без вести.
Даже спустя пятнадцать лет после окончания войны уровень жизни в Косове остается одним из самых низких в Европе. 40% взрослого населения являются безработными, средняя заработная плата составляет 350 евро в месяц. В мае 2016 года представители Евросоюза заявили о возможной отмене виз для граждан Косова. Двумя годами ранее страну в поисках заработков в Европе покинули около 10% жителей.
От жары накренилась каменная стена.
Черно-белые похоронки прибиты гвоздями
к деревянным столбам позади запертой церкви.
Мы просили, но нас не впустили.
Ключи побрякивают в руке.
Псина гавкает вдалеке.
Перед нами холмы, ломаная, кривая
линия на границе
Из стихотворения «Загорка»
Серия гражданских войн в Афганистане началась с апрельской революции 1978 года, в ходе которой к власти пришли коммунисты и антиклерикалы, стремившиеся создать светское государство. В 1979 году для поддержки просоветского режима и борьбы с исламской оппозицией в страну вошли советские войска. В 2001-м началась военная операция сил США и НАТО. Вооруженные конфликты в Афганистане не прекращаются до сих пор.
Я этот город знал две тыщи лет тому.
Одни пришли сюда, другие прочь во тьму.
При мне возник дворец. Его я знаю весь.
Тебя давно здесь нет, а я навечно здесь.
Из стихотворения «Разговор с псом»
Новый этап гражданской войны начался в Афганистане в 2015 году, после вывода основного корпуса сил НАТО и США. На сегодняшний день в стране остается порядка 13 тысяч зарубежных солдат, которые сражаются совместно с афганской национальной армией.
С 2001 года, по данным агентства USAID, средняя продолжительность жизни в Афганистане выросла с 42 до 62 лет; восемь миллионов детей посещают школы, хотя до военной операции их было меньше миллиона. Однако уровень безработицы в стране не опускается ниже 35%, основным источником заработка или пропитания для почти 80% населения остается сельское хозяйство.
Район Анакостия, расположенный по другую сторону реки от престижного вашингтонского округа Джорджтауна, заселен преимущественно бедными афроамериканцами. В 2011 году уровень безработицы среди жителей Анакостии достигал 40% при среднем уровне по стране 9,8%.
Мы всегда были здесь, — твердят бородатые травы, их зола залечила нам раны.
Я всегда было здесь, — твердит болото из-под газона национальной аллеи.
Я всегда здесь, — поет женщина в инвалидном кресле с прицепленными к нему пакетами,
на ней кепка «Рэдскинс» козырьком назад, она делает очередной глоток
из бутылки, обернутой в бумагу.
Из стихотворения «Травы»
После того как в конце нулевых началась застройка Анакостии, беднейшие жители были вынуждены переехать дальше в пригород из-за выросших цен. При этом преступность в районе резко снизилась: по данным местной полиции, в 2015 году было зафиксировано всего три убийства и восемь ограблений.