Минимальный базовый доход: почему граждане Швейцарии отказались получать $2600 в месяц

В начале июня у швейцарцев спросили: не будете ли вы против того, чтобы ежемесячный минимальный гарантированный доход (МГД) составил у взрослых жителей страны 2500 франков ($2600)? Детям обещалась одна четвертая этой суммы. Инициаторы референдума предполагали, что зарабатывающие больше гарантированного минимума швейцарцы ничего от государства получать не будут. А тем, чьи доходы ниже, государство доплатит недостающую до минимума сумму, которая не будет облагаться налогами. Мы против, сказали 77% швейцарцев. И правильно сделали. Ведь подавляющему большинству граждан щедрая вроде бы идея предлагала стать не получателями «бесплатных денег», а донорами — спонсорами повышения доходов небольшой части бедных сограждан.

Швейцария — одна из богатейших стран мира. Среднемесячная зарплата составляет там порядка $6700. При этом швейцарцы платят высокие налоги и соцвзносы — после них средняя зарплата уменьшается до $4600 — да и жизнь в Швейцарии дороже, чем в других европейских странах. Прибедняться, впрочем, не с чего: даже с учетом высоких налогов и стоимости жизни покупательная способность «среднешвейцарского» дохода почти вдвое выше, чем в Японии, Швеции, Бельгии, Германии; и в полтора раза выше, чем в Великобритании, Норвегии и Дании. Обсуждавшийся на референдуме МГД должен был составить порядка 56% среднего дохода в стране.

Если перевести заданный швейцарцам на референдуме вопрос «на российские деньги» (учитывая величину средней зарплаты в России в апреле 2016-го — 36 тысяч рублей), он звучал бы так: не хотите ли вы, россияне, чтобы те, кто зарабатывают больше 20 тысяч в месяц, отдавали часть своих доходов тем, кто зарабатывает меньше этой суммы, — так, чтобы меньше 20 тысяч не зарабатывал бы никто? Бьюсь об заклад, что на такой вопрос большинство ответило бы чистосердечным «да». И вовсе не потому, что россияне голосовали бы «сердцем», а швейцарцы думали о своих интересах.

Все дело в неравенстве. В России медианная зарплата (заработок среднего человека — сумма, ниже которой получает ровно половина работающих) приближается к 24 тысячам рублей. Однако эта цифра составляет всего лишь две трети от величины средней зарплаты из-за высокого неравенства — маленькая часть населения получает большие доходы. Естественно, что большинство людей одобрят идею ввести МГД на уровне 83% от медианной зарплаты (20 тысяч к 24-м), ведь почти у половины населения доходы ниже. В Швейцарии ситуация иная. Там медианная зарплата составляет $6035 — порядка 90% от средней. В этой ситуации минимальный доход сулит повышение благосостояния лишь относительно немногим беднякам. Вот остальные швейцарцы и не хотят их субсидировать. Наконец, в Швейцарии еще низок и уровень неравенства: там 10% самых высокооплачиваемых работников зарабатывают всего в 2,6 раза больше 10% самых низкооплачиваемых. В России этот разрыв достигает 14,5 раза.

В Швейцарии лишь 10% самых низкооплачиваемых работников получают (до вычета налогов, которые тем ниже, чем ниже доходы) менее $4300. Значит, МГД сулил бы «прибыль» лишь самым бедным швейцарцам. Безработных в стране всего 3,5%. Поэтому итоги швейцарского референдума не должны удивлять. Ведь здесь, как выразился популярный местный журнал L’Hebdo, утопия никого не убеждает, а экономический реализм считается базовой добродетелью.

Если мы теперь переведем швейцарский вопрос в российские реалии, учитывая не среднюю величину зарплат, а доходы 10% беднейших работников, то он будет звучать совершенно иначе: «Хотите ли вы, чтобы те, кто зарабатывают больше 5-6 тысяч рублей в месяц, отдавали часть своих доходов тем, кто зарабатывает меньше, — так, чтобы ниже этой суммы не получал никто?» На такой вопрос россияне, рассуждая здраво, должны, как и швейцарцы, ответить твердым «нет», ведь эта идея выгодна лишь немногим.

Из этой несложной арифметики понятны основные проблемы с идеей минимального дохода. Она будет тем популярнее, чем выше в стране уровень неравенства и чем хуже существующие налоги справляются с его смягчением. Если МГД устанавливается на совсем низком уровне, то эта идея не будет пользоваться спросом: подавляющее большинство и так получает больше. Наоборот, если вы гарантируете высокий минимальный доход, то большинство будет «за» — но тогда богатым придется отдать существенную часть своего богатства всем остальным (а не только беднякам), и это очень похоже на социализм.

С государством всегда так: сначала платите вы, а только потом — вам. Богатые, конечно, платят больше, а получают меньше, но швейцарцы не настолько бедны, чтобы просить правительство сильно поднять налоги на богатых. Есть и еще проблемы: швейцарская домохозяйка, зарабатывающая на условиях частичной занятости 80% от величины МГД, после его введения должна будет бросить работу и целиком пересесть на госиждивение. Ведь занятость перестанет приносить ей деньги (чем больше она заработает, тем меньше получит от государства). Эта логика объясняет, почему современные демократии склонны одобрять поддержку нуждающихся, а не одаривание стипендиями всех подряд, независимо от их доходов.

Швейцарское правительство говорило, что выплата потребует порядка $157 миллиардов в год или увеличения налогов примерно в 1,5 раза. Так бы оно и было, если бы тамошние сторонники МГД планировали платить пособие всем. Но поскольку его получали бы лишь те, чьи доходы ниже минимального гарантированного уровня, расходы на его выплату снижались более чем вчетверо. Для Швейцарии с ее низкой по европейским меркам величиной налоговых изъятий (около 25% ВВП) это все равно много, но не катастрофически много. Поэтому тамошняя идея была ближе не к классическому МГД, а к предложению Милтона Фридмана о негативном подоходном налоге.

Сейчас в развитых странах ставка налога на доходы растет вместе с уровнем доходов (например, с 10% до 50%). При этом определенная минимальная сумма налогом не облагается. Фридман предлагал пойти дальше: чтобы тем, чьи доходы ниже минимума, начислялся отрицательный подоходный налог. Например, если необлагаемый доход — $600, а доход человека — $400, то при пятидесятипроцентной ставке негативного подоходного налога ему будет начисляться $100, а при стопроцентной, как в Швейцарии, — все недостающие $200. Негативный подоходный налог, как и выплата минимальной суммы всем гражданам, ведет к повышению доходов самых бедных и его снижению у тех, кто богаче определенного уровня, то есть к смягчению социального неравенства.

Разница между этими двумя родственными подходами в основном в том, что выплата одинаковой суммы всем гражданам без исключения требует большего налогового перераспределения: сначала надо собрать нужную сумму через налоги (у всех, исключая самых бедных), а затем вернуть ее в виде базового дохода всем налогоплательщикам, даже богатым. По расчетам Ховарда Рида и Стюарта Лэнсли, чтобы платить всем взрослым британцам гарантированный доход на уровне $100 в неделю, потребовалось бы поднять шкалу налога на доходы на пять процентных пунктов. Сейчас в Британии ставка налога варьирует от 20% к 45%, а для финансирования этой меры шкала должна повыситься до 25-50%. Негативный подоходный налог предполагает меньшую перераспределительную активность.

Самая привлекательная черта идеи гарантированного базового дохода — перспектива замены многочисленных соцпособий единой выплатой. Вместо выборочных льгот для отдельных, произвольным образом выбранных категорий граждан — единое пособие, выплачиваемое по прозрачной схеме. Сейчас, чтобы государство начало тебе помогать, надо сначала стать больным или инвалидом. Да еще и не имеющим денег: в развитых странах пособия выплачиваются только после проверки нуждаемости. Эта система кормит медицинскую и социальную бюрократию, бюджетных финансистов. МГД позволяет эту гигантскую бюрократию сократить.

Кроме того, идея базового дохода привлекательна перспективой ликвидации застойной бедности. Пособие по безработице нередко превышает величину доходов, которые получит безработный, найдя работу и лишившись тем самым пособия. Эту проблему не решает и отрицательный подоходный налог, особенно если его ставка 100%: находя работу, безработный лишается гарантированной выплаты от государства или ее существенной части. Ее решает лишь единое пособие, выдаваемое вне зависимости от уровня доходов. Но это самая дорогая опция.

В ближайшие годы мы увидим еще много попыток внедрения МГД в разных вариантах: Финляндия, канадская провинция Онтарио, Силиконовая долина, голландский город Утрехт, даже Кения. Ранее были проведены эксперименты в Индии, Уганде, в нескольких городах США. Аляска выплачивает всем жителям по $2000 в год за счет доходов от продажи нефти. Все подобные эксперименты имеют смысл только как долгосрочные: как показано еще в работах Милтона Фридмана и Грегори Мэнкью, поведение людей определяется не доходом, которым они располагают сейчас, а долгосрочным доходом — представлениями людей о том, сколько они будут зарабатывать в будущем, даже отдаленном.

В Кении выплата минимальных доходов — это негосударственный проект. Его ведет благотворительная организация GiveDirectly, один из спонсоров которой — корпорация Google. GiveDirectly отобрала шесть тысяч беднейших кенийцев, гарантировав им минимальный доход ($0,7-1,1 на человека в день, или $250-400 в год) на десятилетний срок. Как показывают предварительные эксперименты, кенийцы счастливы: выплата позволяет им меньше голодать, они становятся здоровее, растет удовлетворенность жизнью, возникает возможность инвестировать в ремонт дома, покупку сельскохозяйственных животных. Аналогичный эксперимент в Индии дал похожие результаты. Бедность исчезает, у людей освобождается время для образования и воспитания детей. Эксперимент в Силиконовой долине собирается проводить венчурный акселератор Ycombinator: сто калифорнийских семей будут получать по $1000-2000 в месяц. Причем претендовать на эту сумму сможет кто угодно — безработные, богатые, бедные: «Мы полагаем, что базовый доход дает людям свободу, и хотим увидеть, как люди распорядятся ею», — декларирует YCombinator. Похожий эксперимент начинается в голландском Утрехте: триста человек будут получать $1000-1450 в месяц на семью.

Финляндия планирует выплачивать жителям по 800 евро в месяц. Но пока эта мера будет проведена в форме небольшого пилотного эксперимента стоимостью $22 миллиона. Конкретные параметры еще не определены, но выплачивать МГД планируется всем жителям. Как финансировать этот шаг, если дело дойдет до реализации в масштабе всей страны, тоже не понятно. Идею поддерживают 69% финнов и правительство, базовый доход должен заменить все остальные соцвыплаты. Потребуется серьезное повышение налогов, ведь получателями пособия станут не только нынешние реципиенты льгот, но и те, кто сейчас никаких льгот не получают. Глава финского социального министерства говорил, что данная мера сэкономит финскому бюджету значительные суммы. Но это сомнительные расчеты: на выплаты потребуется около 45 миллиардов евро в год. Эта сумма близка к суммарным бюджетным доходам, но в бюджете есть и другие статьи расходов. Так что нужно обладать волшебной палочкой, чтобы решить финансовые проблемы, сопутствующие введению МГД, отмечает Кевин Миллиган из Vancouver School of Economics. Еще одна проблема с МГД, на которую указывает Ноах Смит из Stony Brook University, — в том, что оказавшиеся на иждивении у богатых налогоплательщиков получатели МГД, особенно в развитых странах, будут чувствовать себя «домашними питомцами»: их содержат, кормят, а от них не требуется ничего, даже работать. Где же тогда смысл жизни?

Идея МГД очень привлекательна и в социальном плане, и как способ сокращения сложной системы бюрократических соцпособий. Но в рамках нынешних налоговых систем она может существовать лишь в форме локальных экспериментов наподобие кенийского, или при наличии больших рентных доходов (как на Аляске), или как относительно скромная выплата. Если же сумма значительна, как в Швейцарии и Финляндии, то придется ограничить число получателей пособия. Иначе не понятно, за счет чего его финансировать, справедливо замечает колумнист Bloomberg Меган Макардл. Выплата всем американцам минимального дохода по $1000 в месяц потребовала бы $2,7 триллиона — 70% расходов федерального бюджета. Взять такие деньги негде, даже если отменить несколько бюджетных соцпрограмм. Это касается всех общенациональных проектов МГД: выплата оказывается либо бесполезно мала, либо финансово неподъемна. Такая политика может иметь успех в беднейших странах типа Руанды и Кении: раздав там $1000, можно добиться куда большего эффекта, чем если сделать это в США или Швейцарии.

Возможно, впрочем, что когда-нибудь человечество создаст роботов, которые станут выполнять за него всю работу. Тогда минимальный гарантированный доход станет политикой будущего — платой за то, чтобы люди спокойно жили и исправно потребляли созданные техникой блага. Но это будущее еще не наступило.