Каково это — быть учителем в России: краткий курс по школоведению (с задачником)

В 2018 году тренер по фехтованию Анна Ансталь решила устроиться в школу. «У меня есть свой фехтовальный клуб, и я давно мечтала открыть в нем детскую группу, — говорит Ансталь. — И вдруг я подумала: если мне хочется учить детей, почему бы для начала не поработать школьным учителем?». Образование у нее было соответствующее: в физкультурном вузе она проходила практику в школах и получила соответствующий документ. Правда, как вспоминает Ансталь, практика эта была очень формальной — учителя в школах не хотели допускать практикантов до занятий и просто расписывались в нужных бумагах.

Сама Анна ненавидела физкультуру в школе. У нее не получалось хорошо сдавать нормативы по бегу и прыжкам в длину, она плохо бросала мяч. Позже это никак не помешало ей стать мастером спорта по фехтованию. «Это еще раз доказывает, что классическая школьная физкультура бессмысленна и учит совсем не тому, чему нужно», — считает Ансталь. У нее была мечта: сделать уроки без «обязаловки». Показать школьникам, что спорт — это весело и полезно, сделать так, чтобы они полюбили двигаться.

Она сразу объявила ученикам: все, кто будет приходить на уроки, будут получать за них пятерки. Остальным придется готовить к концу четверти небольшие проекты о спорте и выступать с ними перед классом. «Мне казалось, они не привыкли к тому, что с ними говорят на равных, — говорит Ансталь. — Я спрашивала у них: "Чем хотите заняться сегодня на уроке?". Они молчали и смотрели мимо меня». В конце концов дело пошло на лад: восьмые, девятые и десятые классы приходили на уроки с удовольствием, они играли в «тридцать три» и в настольный теннис. Потом они попросили учительницу научить их выполнять подачу в волейболе. Она честно призналась им, что и сама не сильна в этом. «Мы вместе посмотрели видео на YouTube и стали учиться. У них получалось даже лучше, чем у меня», — вспоминает Анна.

С одиннадцатиклассниками было сложнее. Они были постоянно загружены подготовкой к экзаменам, из-за этого отпрашивались с урока. «Я же помню себя в одиннадцатом классе, — говорит Ансталь. — В этом возрасте все озабочены только поступлением в вуз, ни на какую физкультуру нет сил». Анна спокойно относилась к тому, школьники тихо сидели в раздевалке и учили уроки вместо того, чтобы бегать.

«Устроившись в школу, я стала постоянно вспоминать собственное детство, — говорит Ансталь. — Школа казалась мне тюрьмой. Я подходила к окну и с завистью смотрела на людей, которые просто идут мимо по улице». Постепенно она стала так же чувствовать себя на работе. По утрам она слышала, как учителя в раздевалке отчитывают школьников, которые забыли сменную обувь. «Это казалось мне таким бессмысленным, — вспоминает она. — Еще девяти утра нет, а на человека уже накричали. И не за какой-то плохой или подлый поступок, а просто за то, что он что-то забыл дома».

Однажды на урок физкультуры к одиннадцатому классу пришла методист и спросила: «Почему у тебя дети сидят в раздевалке?». Ансталь ответила, что в зале нет отопления и многие из них пришли без формы, так что она разрешила им заняться уроками. «Поставь им всем двойки», — посоветовала методист. Потом она объявила, что те, у кого нет формы, должны во время урока находиться в зале. «Но ведь там очень холодно сидеть», — ответила Ансталь. Методист ушла со словами: «Все с тобой понятно». Позже она пришла снова и сказала Анне, что нельзя спрашивать детей, чем они хотят заниматься на уроке — учитель должен сам определять план.

«На переменах молодые учительницы обсуждали между собой, что чем строже относишься к детям, тем лучше, — говорит Ансталь. — Я слушала это и понимала, что со времен моего детства школьная система совсем не изменилась. В конце концов, я проработала несколько месяцев и ушла».

Анна признается: до того, как прийти в школу, она нарисовала в своем воображении идиллическую картинку того, как она станет «необычным» учителем, изменит систему и построит с учениками отношения, основанные на равенстве и взаимоуважении.

Молодые учителя часто начинают работу именно с таким настроем,но сохранить его надолго бывает трудно. «До того, как я пришла в школу, я работала в образовательных проектах, построенных на ценностях гуманистической педагогики, — говорит учительница русского языка и литературы Римма Раппопорт. — Там я привыкла, что учитель должен заинтересовать ребенка. Нельзя требовать от ученика, чтобы он был в восторге от математики или истории с самого начала». В гуманистической педагогике ученик рассматривается как сознательный и равноправный участник учебно-воспитательного процесса. Раппопорт думала, что сможет реализовать этот подход к образованию. Но оказалось, что школьной администрации это не очень интересно. «Зато оказалось, что очень важно соблюдать кучу формальностей — отступать определенное количество линеек и делать так, чтобы ученики вставали, когда ты входишь в класс», — вспоминает Раппопорт. Однажды к ней на урок пришла завуч и стала кричать на детей за то, что они неправильно сидят — оказывается, на каждом уроке они должны рассаживаться в определенном порядке, а не садиться с теми, с кем им хочется.

«И вот, казалось бы, ты учитель, взрослый человек, — говорит Раппопорт. — И тут завуч переключается с учеников на тебя и начинает отчитывать, как маленького ребенка. И ты понимаешь, что в школьной системе нет никаких равноправных участников образования».

В ноябре в одной из школ Хабаровского края разразился скандал. В сеть попало видео, где учительница начальных классов избивает девятилетнего мальчика. «Ты кто такой? Кто тебе позволяет так себя вести? Почему ты мешаешь всем?» — на записи хорошо видно, как с этими словами педагог набрасывается на ребенка. Ученик падает на пол, а учительница продолжает его бить.

Позже выяснилось, что героиня видео — Татьяна Лескова, учительница с 25-летним стажем. В тот день, когда произошел конфликт, ее ученик по имени Семен сначала прищемил ей руку дверью, а потом запустил в нее портфелем и ударил ее ногой, сказав «На, сука, держи!». Лескова и раньше писала докладные на этого школьника — он вел себя агрессивно по отношению к учителям и ученикам, срывал уроки. Школьная администрация бездействовала.

После того, как видео с избиением Семена попало в сеть, региональный следственный комитет возбудил уголовное дело. Хотя действия Лесковой были незаконными, многие родители ее учеников требуют, чтобы учительницу освободили от уголовной ответственности. Около трехсот человек подписали открытое письмо в ее защиту, а петицию на Change.org на сегодняшний день подписали больше 3,5 тысяч человек. В петиции говорится, что Лескова «не избивает ученика, а применяет меры воспитательного характера».

Подобные истории происходят по всей России. В Сочи учитель Александр Бримжанов ударил ученика кулаком в живот. Из-за чего произошел конфликт, неизвестно. По словам учеников, Бримжанов пришел на урок пьяным и вел себя неадекватно. После этого случая его уволили. В подмосковных Химках семиклассник, получив замечание от преподавателя физики, запустил ему в лицо подожженной петардой. После этого в классе началась драка: педагог кинулся на ученика, тот стал отбиваться огнетушителем. К потасовке присоединились учительница ОБЖ, физрук и завуч. История закончилась приездом полиции.

Одной из причин учительской агрессии может быть эмоциональное выгорание. Оно наступает, когда работа не приносит желаемых результатов, а негативные эмоции продолжают накапливаться. В группу риска входят представители «помогающих» профессий и те, кому каждый день приходится общаться с большим количеством людей. Чаще всего выгоранию подвергаются учителя. В странах Евросоюза до 60 % работников системы образования ежегодно обращаются к психологам с этой проблемой. Почти половина учителей Британии собираются уйти из профессии в ближайшие пять лет из-за высокой нагрузки и переполненных классов. В России, по результатам исследования МГО Общероссийского профсоюза образования, более 90% учителей испытывают эмоционально-нервное напряжение из-за работы. 76% педагогов придерживаются ненормированного режима питания, а больше 70% страдают от недосыпа.

Впрочем, агрессию в школе проявляют не только учителя. По результатам исследования проектно-учебной лаборатории образовательной и молодежной журналистики ВШЭ, каждый второй учитель когда-то сталкивался с угрозами и травлей со стороны учеников. 6% участников исследования заявили, что сталкиваются с этими явлениями постоянно. 42% учителей становились жертвами издевательств в интернете.

Автор Правила жизни попросил знакомых вспомнить, издевались ли они когда-нибудь над учителями в школе. Оказалось, что такие истории есть у многих. Художница Алена Белякова рассказала, что ее класс прозвал учительницу по математике курицей, а журналистка Кристина Сафонова признается, что однажды они с одноклассниками предложили учительнице по французскому пирожное, которое перед этим специально валяли по полу.

«В шестом классе у нас появилась новая учительница по русскому и литературе, — вспоминает журналистка Виктория Чарочкина. — Мы невзлюбили ее и на уроках включали на телефонах приложение, которое отвратительно пищало». Учительница не понимала, откуда идет звук, а ученики смеялись и говорили ей, что и сами не знают. По словам Чарочкиной, в ее школе был сплоченный коллектив учителей, и им тоже не понравилась новая коллега. Поэтому они не пытались заступиться за нее. «Наоборот — когда она выгоняла нас с урока, педагоги жалели нас и звали к себе в кабинет попить чай, — говорит Чарочкина. — Когда мы поняли, что вся школа поддерживает нас в этой войне, мы стали еще сильнее издеваться над учительницей — придумывали прозвища, не давали вести уроки. Часто казалось, что она близка к тому, чтобы заплакать. При этом она была очень доброй — всегда разрешала сдать долги в конце четверти. Я до сих пор вспоминаю ее, и мне стыдно за то, как мы себя вели. Через год она уволилась и так и не стала больше работать в школе».

В педагогических вузах сегодня изучают и методику преподавания, и возрастную психологию. Студенты разбирают сложные случаи, которые могут возникнуть в общении с учениками. Но на практике учитель не всегда знает, что делать, если ученик бросает в него петарду или пинает его ногой. Не у всех получается выйти из этой ситуации, не нарушив закон. Задачи, которые каждый день приходится решать школьным учителям, бывают куда сложнее, чем в любом учебнике. Правила жизни составил свой собственный учебник по школоведению для начинающих. В первую очередь он предназначен для тех, кто никогда не работал в школе и хочет разобраться в том, каково это — быть учителем.

Образовательный проект для московских школ. В него входят электронные учебники и дневники; в школах, участвующих в проекте, устанавливают интерактивные панели для проведения уроков. МЭШ был запущен два года назад, и на сегодняшний день к нему подключены все столичные школы. Библиотека МЭШ состоит из материалов и готовых сценариев уроков, которые составляют сами учителя.

«Нам в школе сказали, что каждый учитель должен выкладывать свои наработки в МЭШ, — говорит учительница Мария Леонова. — Если ты этого не сделаешь, на тебя могут надавить: пригрозить, что лишат тебя стимулирующих выплат. Если ты не используешь материалы из МЭШ на своих уроках, тебя могут заставить написать объяснительную. Некоторые мои коллеги просто включают материалы из МЭШ на своем компьютере фоном, а сами проводят урок так, как хотят. Главное — чтобы система тебя зафиксировала. Сама я как-то летом смотрела готовые уроки по литературе в МЭШ, и в одном из них было написано, что Евгений Онегин жил в Николаевскую эпоху. Я тут же закрыла этот урок и поняла, что модераторы (специалисты из ОПЭОМ — общегородской платформы электронных образовательных материалов. — Правила жизни) – не следят за тем, чтобы контент был качественным».

C 2010 года в Москве существует рейтинг школ. Чтобы занять первое место, школа должна набрать самый высокий балл. Баллы присуждаются за высокие оценки учеников на экзаменах, победы в олимпиадах, участие в спортивных соревнованиях. Еще один критерий для начисления баллов — работа с детьми с ограниченными возможностями. Существует так называемый «коэффициент инклюзии». Результаты детей с инвалидностью умножаются на этот коэффициент.

«Я вышла на пенсию всего пару недель назад, — говорит учительница Мария Леонова. — В нашей школе не было дефектологов, и работать с учениками, имеющими особенности развития, было некому. Но на педсоветах об этом никогда не говорили. Говорили только о том, что нужно набирать баллы для рейтинга. Больше всего меня шокировала фраза: "Ученики с инвалидностью приносят нам дополнительные баллы". Я почувствовала себя цыганкой, которая крадет детей ради выгоды».

Школа повышает рейтинг, если ее ученики успешно участвуют во Всероссийской или Московской олимпиаде школьников, в городских олимпиадах «Музеи. Парки. Усадьбы» и «Не прервется связь поколений», и в некоторых других. При этом есть олимпиады, участие в которых не дает школе рейтинговых баллов.

«Я была классной руководительницей, и дети в моем классе обожали конкурс чтецов, — говорит Мария Леонова. — Но школьное руководство настаивало на том, чтобы я вместо конкурса чтецов готовила их к другим олимпиадам, которые им неинтересны. Это нужно было школе, чтобы получить баллы».

Дано: В вашем классе есть ребенок, с которым не хотят учиться другие дети.

Найти: Как включить ребенка в образовательный процесс и сделать так, чтобы одноклассники его не обижали?

Мария Леонова, учительница, Москва

В моем классе был мальчик Андрей (имя изменено). У него была не совсем стабильная психика, он не мог усидеть на месте, бывал агрессивным. Сначала его невзлюбили родители одноклассников — амбициозные, активные люди, которые хотели оградить детей от «странного» мальчика. Сами ученики дома наслушались родительских разговоров и тоже стали обходить Андрея стороной.

Я часто провожу викторины и конкурсы на уроках и обычно сама делю детей на команды, чтобы никому не было обидно, а силы получались равными. Но однажды я решила попробовать дать им разделиться самим. В итоге Андрея все отказывались брать в команду. Он расплакался и сказал, что вообще не будет ни в чем участвовать. Мне стало обидно за него: несмотря на свои проблемы, он очень умный и начитанный мальчик, который знает много удивительных фактов о разных изобретениях и исторических событиях. Я убедила одного из капитанов команд все-таки взять Андрея к себе и сказала: «Вот увидишь, он поможет вам выиграть». Команда и правда получилась сильная, мне почти не пришлось ей подыгрывать.

Но отношения между ребятами не наладились. На следующий год Андрей случайно нанес серьезную травму своему однокласснику. Сразу несколько родителей пришли ко мне в кабинет со словами: «Уберите его из класса». Я просто отказалась с ними общаться. При этом маму самого Андрея я почти никогда не видела. Она пришла ко мне только однажды. Я начала что-то говорить, и она тут же расплакалась. Оказалось, что это очень стеснительная женщина. Она боялась ходить на родительские собрания, потому что все тут же начинали жаловаться ей на сына, повышать голос. Поэтому с учителями общалась в основном бабушка.

Я решила: нужно как-то помочь Андрею. В пятом классе мы ставили с детьми спектакль, и я предложила его на главную роль. Другие дети были против: они считали, что он сорвет выступление. Но я пообещала им, что ничего не случится. Хотя, конечно, и сама волновалась.

Спектакль прошел на ура. Выяснилось, что у Андрея отличная память — он быстрее всех выучил свою роль. А когда Андрей вышел на сцену, мы увидели, что он очень артистичный, совсем не стесняется и говорит звучным, красивым голосом. После этого его стали звать в любую самодеятельность, а во время викторин ребята просили, чтобы Андрея определили к ним в команду. Конечно, он не стал лидером в классе, но у него появился близкий приятель, а остальные дети его зауважали. Да и мама стала появляться на собраниях.

Дано: Один из учеников в вашем классе надел противогаз и стал отвлекать класс от уроков.

Найти: Как провести урок до конца и не дать хулигану перетянуть внимание на себя?

Петр Алдаков, бывший учитель, Москва

Однажды я вел урок математики и упустил из виду, что делает парень на задней парте. А он тем временем встал, открыл шкаф у дальней стены кабинета и вытащил оттуда противогаз. Надев его, ученик стал в таком виде ходить по классу, а все остальные — смеяться. В такой ситуации учитель испытывает настоящий стресс: он упускает контроль над учениками, и они просто делают, что хотят. Меня никто не учил, что делать в таких ситуациях. Да и вряд ли кого-то вообще этому учат. Я попробовал вернуть себе внимание класса, Спокойно сказал: «Смотрите, какая у нас возникла интересная ситуация». И предложил им проголосовать: кто за то, чтобы парень остался в противогазе, а кто за то, чтобы он его снял. Все увлеклись голосованием, а хулиган понял, что ему не удалось перетянуть внимание класса на себя.

Дано: Вас назначили школьным психологом в школе «со сложным социальным контекстом».

Найти: Как сделать так, чтобы ученики ходили в школу и при этом никто из них не пострадал?

Дмитрий Быстров, учитель, участник программы «Учитель для России». Тамбовская область

Несколько лет назад я устроился работать в сельскую школу учителем по технологии и ОБЖ. В сельских школах сейчас жуткий дефицит кадров. Школьный психолог была в декрете, и меня попросили поработать еще и за нее, хотя психологического образования у меня нет. В основном мне нужно было проводить тесты по профориентации и вразумлять старшеклассников, которые курили за школой. Но было и несколько трудных случаев. Однажды учителя пожаловались мне на девятиклассника, который не посещал школу. Я знал, что отца у парня нет, а мама не пыталась на него повлиять. Я решил отправиться к подростку домой и поговорить с ним сам. Когда я приехал, я был в ужасе: на дворе ноябрь, дома холодно. Печка наполовину разобрана. На кровате лежит гора тряпок, какой-то ветоши. И под этими тряпками я нашел ученика — он крепко спал. Очень сложно объяснить человеку, который живет в таких условиях, зачем ему учиться. Я стал каждое утро заезжать за ним на машине, старался помогать ему с уроками. Постепенно он вернулся в школу.

Еще была девочка, которая пыталась покончить с собой. У нее не было друзей, а дома ей уделяли мало внимания. Когда она перестала появляться в школе, я пришел к ней поговорить. Это была очень мирная беседа. Я спросил у нее, чем она занимается дома. Она ответила, что общается с друзьями в интернете. Позже ее мама рассказала мне, что девочка не спит по ночам. Как раз тогда был скандал вокруг «синих китов», так что я напрягся. Посмотрел паблики, на которые подписана девушка, и нашел несколько таких, которые показались мне очень странными. Конечно, я не утверждал, что она в какой-то секте или «суицидальной игре». Просто попросил маму попробовать почаще общаться с девочкой, узнать, чем она занимается. На какое-то время все как будто наладилось, ученица стала ходить на уроки. Но потом мама отправилась в командировку, и девочка снова пропала. Я регулярно заглядывал к ней, узнавал, как дела. Она с удовольствием общалась со мной про книги, про свое будущее. Вместе с учителями я приходил к ней домой, чтобы подтягивать ее по учебе. Позже, когда я уже перестал заменять школьного психолога, она совершила несколько попыток самоубийства, ее клали в больницу. Оказалось, что у нее были серьезные эмоциональные проблемы, и ей нужен был врач. Не будучи профессиональным психологом, я старался помочь ей, но самое больше, что я мог сделать, — помочь ей с учебой. К счастью, сейчас она уже закончила школу и учится на ветеринара. Школьный психолог вышла из декрета, и теперь я работаю только по своей профессии.

Дано: Ваши ученики смеются над вами, потому что вы не так богаты, как их родители.

Найти: Как наладить отношения со школьниками и сберечь собственные нервы?

Максим Петров (имя изменено), учитель, Москва

Недавно я начал преподавать в частной экспериментальной школе, где родители платят за образование своих детей по сто тысяч рублей в месяц. Конечно, все дети приезжают с шоферами. Некоторые живут в собственных квартирах с гувернантками. Таких учеников сложно чем-то удивить. А еще очень трудно сделать так, чтобы они признавали твой авторитет. Если делаешь кому-то замечание, они могут отнестись к этому очень болезненно или вовсе сказать: «Вы не модный» или «У вас старый телефон, поменяйте его». Часто кажется, что нас, учителей, воспринимают как обслуживающий персонал.

У учителя в любой школе довольно мало способов повлиять на учеников. Ни кричать, ни выгонять из класса нельзя, да и профессионал никогда не будет такого делать. Все, что можно — это поговорить с учеником, привлечь школьную администрацию или позвонить родителям. Но часто в новой школе связаться с родителями не получается . Это состоятельные люди, которые очень серьезно относятся к безопасности своих данных. Поэтому у меня нет их номеров телефонов, и администрация не всегда готова их предоставить.

Однажды один из учеников отказался выполнять задание на уроке. Он начал хамить мне. Спросил: «Что вы вообще здесь делаете?». Я вежливо предложил после урока сходить к завучу и втроем обсудить этот вопрос. Молодой человек тут же согласился и заявил, что после этой беседы меня уволят. Я совершенно растерялся. Теоретически я допускал, что такое может случиться. В такой необычной школе вовсе не факт, что администрация встанет на сторону учителя. До завуча мы в итоге так и не дошли, но хамить мне ученик перестал. Пока что я нашел для себя только один способ справляться с такими ситуациями. Я очень часто, почти на каждом уроке повторяю ученикам: «Я вовсе не обслуживающий персонал. А еще вы мне не безразличны, все все очень хорошие. Я буду и дальше пытаться найти с вами общий язык». Иногда мне кажется, что наши отношения действительно становятся лучше.