Из грязи в тигры: таймлайн экономических чудес азиатских стран

1945 год. Завершилась Вторая мировая война, но в Азиатско-Тихоокеанском регионе мир так и не настал. В Китае продолжается гражданская война между коммунистами и партией Гоминьдан. В 1948 году заполыхала Британская Малайя. В 1950 году война охватила Корейский полуостров. Спустя годы боев и сотни тысяч погибших на руинах возникли новые государства.

В 1949 году гражданская война в Китае завершится победой Коммунистической партии, бегством Гоминьдана на остров Тайвань и появлением де-факто двух китайских государств. В 1953 году после подписания перемирия завершилась Корейская война — Южная Корея отстояла свое право на существование.

В 1960 году независимость получила Малайзия, частью которой три года спустя стал Сингапур, имевший статус самоуправляемой территории в составе Британской империи с 1951 года. Однако пребывание в составе Малайской Федерации оказалось скоротечным: в 1965-м, спустя всего два года, Сингапур вышел из ее состава. Весь процесс произошел относительно безболезненно: власти Малайзии были не слишком довольны дисбалансом, который вносил город с большим процентом китайского населения в этнический состав страны.

На этом фоне островком спокойствия выглядел Гонконг, который был захвачен англичанами еще в 1841 году, а в 1898-м вполне легально взят у китайской империи Цин на 99 лет. Колония сильно пострадала из-за японской оккупации во время Второй мировой войны — население Гонконга сократилось с 1,6 млн до 600 тыс., но гражданская война в Китае привела к нескольким волнам беженцев, и город быстро восстановился.

По классификации Всемирного банка, Южная Корея в середине 1950-х годов относилась к отсталым странам — ВВП на душу населения был на уровне современной Эритреи. Дела у Сингапура были еще хуже: город-государство импортировал даже пресную воду и строительный песок. Тайвань был глубоко аграрной страной, получавшей всю технику от США.

Все три государства быстро свалились в диктатуру. На Тайване на фоне отсутствия мирного договора с КНР и постоянного риска вторжения Народно-освободительной армии Китая было введено военное положение, которое продлилось 38 лет — рекорд в современной истории. Парламентские выборы отменили до завоевания материкового Китая, а полномочия генералиссимуса Чан Кайши бесконечно продлевали вплоть до его смерти в 1975 году. Спустя три года президентом Тайваня стал его сын Цзян Цзинго, которого с властью тоже разлучила лишь смерть.

В Сингапуре военного положения не было, но диктатуре это не мешало: после победы на выборах 1959 года у власти на протяжении четырех десятилетий оставался Ли Куан Ю. Лишь в 1990 году он оставил пост, но не ушел из системы. Следующие 14 лет он был старшим министром, а с 2004 до 2011 года — министром-наставником при собственном сыне Ли Сянь Луне, который стал всего лишь третьим в истории премьер-министром Сингапура.

В Корее короткие периоды демократии сменялись военной диктатурой. Сначала на выборах раз за разом побеждал Ли Сын Ман, остававшийся у власти с 1949 по 1960 год. Остановить тягу престарелого вождя к власти могла только революция. Впрочем, воздух свободы корейцы вдыхали меньше года — уже в 1961 году в результате военного переворота власть захватил генерал Пак Чон Хи. Его правление продолжалось до 1979 года и завершилось лишь после успешного покушения — третьего за 11 лет. Во время второго покушения, кстати, погибла его жена.

Гонконг же вновь стоял особняком. Во-первых, колония управлялась назначенными из Лондона британскими чиновниками, а на муниципальном уровне постепенно шел процесс демократизации. Во-вторых, экономика процветала благодаря торговле. В-третьих, несколько волн беженцев из КНР обеспечили Гонконг дешевой рабочей силой.

Уже в 1953 году стартовали проекты намывных территорий, в рамках которых у моря удалось отвоевать 280 тыс. квадратных метров — главным образом для строительства взлетно-посадочной полосы аэропорта Кайтак. Из-за дефицита свободной земли район вокруг воздушной гавани быстро застроили, поэтому заход на посадку стал одним из самых сложных в мире. Фотографии огромных Boeing 747, лавирующих между небоскребами, на несколько десятилетий стали визитной карточкой Гонконга.

Укрепив свою власть, Чан Кайши, Ли Куан Ю и Пак Чон Хи развернули наступление на демократические права и свободы. На фоне своих коллег из Тайваня и Кореи сингапурский правитель выглядел «вегетарианцем»: всего лишь взял под контроль прессу, ограничил свободу собраний и пытался насильно ассимилировать сингапурцев малайского происхождения, которые исповедовали ислам.

Чан Кайши и Пак Чон Хи пошли в своих диктаторских устремлениях гораздо дальше. Лидер Тайваня развернул так называемый Белый террор. Все началось с подавления антиправительственных выступлений в 1947 году, унесшего от 10 тыс. до 30 тыс. жизней. Но Белый террор на этом не остановился — репрессии продолжались до 1987 года, когда было отменено военное положение.

Жесткая однопартийная система (членом Гоминьдана был каждый десятый житель острова), отмена свободы слова, свободы собраний, запрет большинства политических партий и религиозных организаций, списки запрещенной литературы, аресты за инакомыслие — Тайвань Чан Кайши мало отличался от материкового Китая Мао Цзэдуна.

В Корее Пак Чон Хи аресты, пытки и убийства подозреваемых в инакомыслии дополнили ограничения конституционных свобод и постоянно растущие полномочия бессменного лидера. Общество оставалось милитаризованным, в стране не прекращалась охота на ведьм, а при первой же возможности генерал отправил южнокорейских солдат во Вьетнам на стороне Южного Вьетнама и США. Корейцы показали себя прекрасными воинами, но проявляли необычайную жестокость как к местному населению, так и к пленным, отметившись военными преступлениями.

Уникальность азиатских тигров состоит в том, что их диктаторы не стремились к роскоши, характерной для жизни автократов всех времен. Не пытались они выжать все соки из нищего населения. Напротив, Чан Кайши, Ли Куан Ю и Пак Чон Хи сделали все от них зависящее, чтобы обеспечить тот самый прыжок тигра.

В 1960-е годы, несмотря на установление жесткой диктатуры в трех из четырех стран и наличие колониальной администрации в Гонконге, экономики будущих азиатских тигров начинают расти. Причем темпы этого роста со временем лишь увеличивались. Секрет успеха — комбинация объективных и субъективных причин.

Экономическому росту способствовало удачное географическое расположение: все четыре страны находятся на важных торговых путях и всю свою историю извлекали из этого выгоду — XX век просто не стал исключением. Росту способствовали и культурные особенности. Бóльшую часть населения Гонконга, Сингапура и Тайваня составляют китайцы, а Корея в течение столетий входила в состав китайской империи. Конфуцианство воспринимает государство как одну большую семью во главе с правителем-отцом. Сплоченность, преданность общему делу, трудолюбие, дисциплина, готовность беспрекословно подчиняться — все эти качества, заложенные в китайскую философию с древних времен, обеспечили быстрый рост.

Население всех четырех стран быстро росло, причем это была не просто дешевая рабочая сила — это была мотивированная и готовая к переработкам рабочая сила. Кроме того, власти «тигров» много вкладывали в образование населения. Например, в Корее реальные расходы на одного учащегося с 1970 по 1987 год выросли на 355%. Во всех четырех странах активно строились школы и университеты, приглашались западные специалисты, а местные студенты отправлялись учиться за рубеж.

Дальше всех пошел Ли Куан Ю. Университетское образование в Сингапуре полностью перевели на английский, а в школах сделали его обязательным языком — китайский и малайский можно выбрать в качестве дополнительного языка по желанию. Семьи, в которых оба родителя окончили университет, при рождении детей получают солидные денежные выплаты — так Ли Куан Ю стимулировал получение высшего образования женщинами.

Важной точкой роста стала борьба с коррупцией. В Сингапуре и Гонконге она стала национальной идеей. На ее практически полное искоренение ушло 30 лет. В Сингапуре она сопровождалась практически полным искоренением триад — китайских преступных группировок, существовавших с середины XIX века. И Тайвань страдал от организованной преступности — триад, которые десятилетиями играли ключевую роль в экономике.

Свою роль сыграла и финансовая дисциплина властей: отсутствие бюджетного дефицита, низкий внешний долг и привлекательный курс национальной валюты делали экономики устойчивыми, что привлекало инвесторов. В Сингапуре и Гонконге сделали ставку на мелкий и средний бизнес, а также на свободную торговлю — это сделало их финансовыми и инвестиционными хабами всего региона. Гонконг стал торговыми воротами в Китай, а Сингапур, как бы удивительно это ни звучало, стал одним и лидеров по переработке нефти.

Тайвань и Корея пошли другим путем, сделав ставку на собственное производство, в основе которого лежали огромные корпорации, тесно связанные с государством. Высокие таможенные пошлины и тарифы, многочисленные преференции экспортерам и дешевые деньги способствовали взрывному росту производства. Источником денег долгие годы были США, для которых Тайвань и Южная Корея были аванпостом в противостоянии с КНР и КНДР. Высокий уровень человеческого капитала позволил обеим странам инвестировать в наукоемкие отрасли: электронику и машиностроение. В итоге сегодня Тайвань — мировой лидер по производству микрочипов и один из лидеров на рынке бытовой электроники, а Корея, помимо электроники, производит автомобили, строительную и спецтехнику, станки, производственные линии и даже корабли.

За три десятилетия с начала 1960-х годов до 1997 года, когда разразился Азиатский финансовый кризис, экономический рост четырех «тигров» составлял 7,5%. Из отсталых стран они превратились в развитые. К 2018 году доля этих двух небольших стран и двух городов-государств в мировом ВВП достигла 3,46%. Россия в тот год занимала 1,8% мировой экономики.

Экономические кризисы 1997 и 2008 годов серьезно потрепали азиатских тигров, а Гонконг трудно переживает интеграцию в состав КНР, которая, несмотря на 20-летнюю подготовку, во многом пошла не по плану. И тем не менее все четыре страны остаются мировыми экономическими лидерами с запредельно высоким уровнем человеческого капитала. После создания столь мощного экономического базиса прорыв тигров в культуре был лишь вопросом времени. Образованные, обеспеченные, амбициозные — новые поколения жителей этих стран были готовы не только потреблять иностранную культуру, но и вносить в нее свой вклад. Но об этом — в следующем материале.