Хвалю халлю: как корейская культура стала самой популярной в мире

Несмотря на то что культура Южной Кореи чрезвычайно популярна далеко не первый год (да что там, даже не первое десятилетие!), о «корейской волне», она же халлю, широкая публика стала всерьез говорить лишь в 2020-х. Этому способствовали сразу несколько инфоповодов. В 2020 году фильм «Паразиты» Пон Джун-хо выиграл в четырех из шести номинаций, включая лучший фильм и одновременно лучший фильм на иностранном языке. Это был первый такой случай в истории — и первый, когда приз за лучший фильм получило кино, снятое не на английском. А в 2021 году небывалый успех получил вышедший на Netflix сериал «Игра в кальмара», который также установил сразу несколько рекордов, став одновременно самым популярным корейским сериалом в мире и самым популярным сериалом на Netflix, заняв первые места в сотне стран. Впрочем, кей-поп был в тренде уже с 2010-х, но по-настоящему широко про корейскую культуру заговорили именно спустя десятилетие.

Сейчас халлю — это огромная индустрия, которая подняла популярность корейской культуры до небывалых высот, сделав ее, пожалуй, даже более влиятельной, чем американская, доминировавшая десятилетиями. И если раньше сами музыканты, режиссеры и художники из Южной Кореи что-то подсматривали у западных коллег, то теперь все происходит ровно наоборот: начиная как раз примерно с 2010-х, корейские авторы стали формировать собственную айдентику, которую не против позаимствовать в соседнем полушарии. Простой пример: в 2021 году знаменитый коллектив BTS выпустил вирусный хит Butter — и в том же году ремикс на него записала популярная американская рэперша Megan Thee Stallion (а в прошлом выпустила альбом, где был «фит» с RM оттуда же на треке Suga).

Что именно привлекает нас в корейской культуре? В первую очередь это, конечно же, ее высочайший уровень исполнения и всеобъемлемость. Корейские айдолы — это всегда идеальные молодые ребята и девчонки, в чем-то похожие на роботов, но не вызывающие эффекта зловещей долины: они всегда красивы, двигаются синхронно, поют, как ангелы, круто читают рэп, танцуют и выдают неизменно яркие номера. То же самое можно сказать и, например, про корейские сериалы — дорамы: они прекрасно сняты, а корейские актеры (как правило, тоже молодые) быстро становятся звездами. Плюс если вы копнете чуть глубже, то обнаружите, что корейская культура пронизывает все сферы нашей жизни. Музыкальные коллективы делают новые песни и клипы каждый день в огромных количествах, дорамы можно найти абсолютно на любой вкус (и, кажется, на любую тему), а корейская еда из экзотики превратилась во что-то довольно привычное: кимчи, кажется, стало более распространенным блюдом, чем наша народная квашеная капуста.

Второе свойство халлю — необычность, вычурность. Несмотря на то что корейская культура, будучи сотканной из множества других, весьма неоднородна, сейчас у нее есть свои признаки, которые сформировались в полноценное культурное явление. В некотором смысле халлю — это микс из современных западных явлений, помноженных на национальные и региональные особенности. От Азии достался, например, высокий уровень эмоциональности: в Южной Корее не принято выражать свои чувства в обществе слишком явно, но это компенсируется в искусстве. Отсюда, например, берет свое начало популярнейший жанр в корейском кино — жесткие триллеры, которые отличает максимально брутализированное насилие и общее ощущение некоторой «отбитости» (см. фильм-погоню «Я видел дьявола»). В музыке та же история: в ней столько экспрессии, что кей-поп производит ощущение бесконечного «Евровидения». Стоит обратить внимание и на вебтуны — корейские веб-комиксы, которые читаются с телефонов и смартфонов: там тоже хватает безумия.

Так что же именно повлияло на «корейскую волну» как на явление? В первую очередь халлю определяет уклад жизни в Южной Корее: западному, да и российскому тоже человеку может быть не совсем понятен местный менталитет. Одна из «фишек» — жесткая ориентированность на корпоративное мышление. Сама культура айдолов подразумевает, что молодые звезды значительную часть своей жизни («путь» звезд начинается с восьми-десяти лет) работают на лейбл, который их учит необходимым навыкам и обеспечивает. В такой жесткой системе отбора в финал выходят лишь самые сильные, и это идеальная иллюстрация того, как устроен капитализм в Южной Корее. Достаточно сказать, что у корейцев есть такое понятие, как хвещик — это вроде наших корпоративов, которые проводятся для сплочения рабочего коллектива. Однако отличие в том, что отказаться от участия в них фактически невозможно — это может быть воспринято как неуважение к коллегам и привести к тяжелым последствиям вплоть до увольнения.

Отсюда еще одна важная черта корейского образа жизни — престиж превыше всего. На работе ты обязан выкладываться по полной и вкалывать до седьмого пота, стремясь к вершинам карьерного роста, иначе все решат, что с тобой что-то не так. Любой более-менее серьезный проступок или вызывающее поведение может поставить крест на всей дальнейшей карьере, а знакомые и даже незнакомые люди подсматривают друг за другом и следят, не сделал ли их сосед по участку какую-нибудь странную глупость. И если да, то можешь попрощаться со своей репутацией. Самое страшное, что только можно представить, — это что твой подросший ребенок станет хикикомори, который не работает и висит грузом на шее родителей. Бесконечное повышение по службе рассматривается как единственная по-настоящему достойная цель в жизни, не уступая место даже поискам пары.

Это, кстати, в итоге влияет и на ситуацию с рождением детей в стране. На данный момент в Южной Корее демографический кризис считается одним из самых сильных в мире — с показателем 0,72 ребенка на одну женщину, что может привести к уменьшению населения и без того небольшой страны вдвое к концу века. Но корейцев это как будто не слишком волнует: забота о детях в Южной Корее — это настолько дорого, что некоторые даже предпочитают вместо этого заводить собак и кошек, хотя и обращаются с ними как с настоящими детьми, например возят в колясках. А домашним животным они порой предпочитают... камни. Эти и другие чудачества как будто делают из корейцев главных поставщиков всяких странностей (хотя на самом деле те же японцы легко уделают их по этой части). Все это выливается и в культуру, в которой подчас сочетается несочетаемое. Например, самый кассовый корейский фильм в истории, «Экстремальная работа», представляет собой дикий микс из полицейской драмы про борьбу с наркотиками и комедии, в которой копы следят за дилерами... и одновременно содержат кафе с курицей быстрого приготовления а-ля KFC, чтобы вести оттуда наблюдение. Популярная в Корее острая еда — это тоже как будто экстраполяция желания ярких ощущений, недоступных для среднестатистического корейца в повседневной жизни.

Все эти факторы влияют на то, что собой представляет халлю и почему она привлекает миллионы поклонников во всем мире. Сейчас корейские трендсеттеры впереди планеты всей абсолютно буквально: кино, сериалы, музыка, еда, косметика, мода — культура оттуда проникает абсолютно во все сферы нашей жизни, хотим мы этого или нет. И что самое удивительное, в отличие от Китая, который влияет на мир посредством жесткой экономики, корейская культура оказалась более чем «мягкой силой», сумев влюбить в себя огромное количество людей, покорив их своими яркими «продуктами». Netflix активно вкладывается в развитие корейского контента, режиссеры вовсю работают с Голливудом, а корейские актеры стали самыми высокооплачиваемыми неамериканскими артистами в мире. С корейскими музыкантами хотят записываться популярнейшие исполнители, а Трэвис Скотт делает первым синглом со своего последнего альбома Utopia трек с Уикендом и Бэд Банни, который называется... K-Pop! Уверены, что это влияние будет лишь усиливаться с каждым годом и мы еще не раз услышим словосочетание «корейская культура».