Пьяные забавы и горящие елки: как викторианцы развлекались на Рождество

Супруги проводили рождественские торжества в Виндзорском замке, а после смерти Альберта в 1861 году королева перенесла празднования в Осборн-хаус на острове Уайт. Сохранение рождественских традиций после кончины супруга стало для Виктории способом сберечь память о нем, а для страны — источником вдохновения. Многие обычаи, практикуемые в королевском доме, постепенно проникли в дома простых и не очень простых англичан.

В эпоху правления Виктории изменился и сам характер праздника — теперь его полагалось отмечать непременно в кругу семьи. Если раньше подарками обменивались на Новый год, то теперь эта традиция переместилась на Рождество. Особое внимание уделялось дарам. По настоянию Виктории их не заворачивали в упаковку, а просто раскладывали на столах с прикрепленными именными этикетками. Обмен происходил вечером 24 декабря, а не утром 25-го, как принято сейчас.

Монаршая чета обменивалась ювелирными украшениями, картинами, скульптурами и предметами искусства. Дети и внуки часто дарили королеве собственноручно выполненные работы: картины, вышивку, поделки. Для детей заказывали игрушки ручной работы, а взрослые получали драгоценности, редкие книги, предметы искусства — всё, на что хватало фантазии и бюджета.

В это время также появилась традиция с раздачей подарков Сантой. Один из камердинеров королевы наряжался в костюм святого Николая и развлекал детей. К 1870-м годам Санта-Клаус утвердился в роли главного рождественского волшебника, развозившего подарки на санях с помощью оленей.

Хотя первую рождественскую ель в Великобритании в 1800 году установила королева Шарлотта, супруга Георга III, именно благодаря Виктории и Альберту эта традиция стала поистине народной. В 1848 году The Illustrated London News опубликовала гравюру с изображением королевской семьи возле богато украшенной ели. На картинке можно было разглядеть не только саму ель, но и разложенные под ней игрушки и подарки для детей. После публикации этой гравюры обычай стремительно распространился по всей стране.

Ветви украшали блестящими игрушками, свечами и различными сладостями, которые дети с удовольствием снимали и съедали. Внутреннее убранство домов дополняли вечнозеленые растения, создававшие праздничную атмосферу. С расцветом индустриализации началось массовое производство елочных украшений, сделав их доступными для широких слоев населения. До этого только богатые семьи могли позволить себе эксклюзивные изделия ручной работы. Первая реклама рождественских украшений появилась в 1853 году.

Несмотря на повышенную пожароопасность смолистых деревьев, елки украшали настоящими свечами. Для безопасности ветки над свечами аккуратно подрезали, а сами свечи устанавливали на специальные подставки с поддонами из фольги для сбора воска. Особую осторожность приходилось проявлять потому, что деревья высыхали за праздничный сезон и становились еще более горючими.

Считается, что традиция украшать ель свечами восходит к Мартину Лютеру, который впервые сделал это около 1525 года, символизируя приход Христа. Долгое время свечи на елке оставались привилегией состоятельных немецких протестантов из-за высокой стоимости. Только к середине XIX века, когда цены снизились, а благосостояние среднего класса выросло, на деревьях стали зажигать по дюжине и более свечей.

А вот электрическое освещение елок впервые появилось в Америке: компания Edison Electric Light Company впервые применила его в 1882 году в рамках маркетинговой кампании в Нью-Йорке. Однако из-за высокой стоимости электрических лампочек широкое распространение они получили лишь в 1930-х, когда цены существенно снизились.

В Викторианскую эпоху появилась традиция рождественских открыток. Первая была напечатана в Соединенном Королевстве в 1843 году сэром Генри Коулом тиражом в 1 тыс. экземпляров. Успех был колоссальным, и производство рождественских поздравлений превратилось в прибыльный бизнес. Этому способствовала реформа почтовой системы и введение в 1840 году марок Penny Black, упростивших поддержание связи с друзьями и родственниками.

Примечательно, что викторианские открытки часто содержали необычные, даже странные сюжеты: антропоморфные кошки, заколотые кинжалом лягушки, насекомые, танцующие в лунном свете. Могла появиться даже открытка с изображением мертвой синички и эпитафией «Пусть твое Рождество будет радостным». При этом религиозные сюжеты намеренно избегались, вместо сцен Рождества Христова предпочтение отдавалось фантазийным мотивам. К 1880 году производство открыток взяло под контроль государство, и уже через год их выпустили в количестве 11,5 млн штук, а тематика стала более традиционной.

Так называемый викторианский стиль доминировал в полиграфическом дизайне не только Англии, но и Европы и России примерно с 1820-х годов до 1900 года — значительно дольше фактического царствования королевы Виктории. Это был один из последних больших «классических» стилей домодернистской эпохи, характеризовавшийся показной роскошью и тягой к декорированию, основанному на классических формах, преимущественно образцах живописи и декоративного искусства XVIII века. Суть викторианской эстетики выражалась фразой «В маскараде — вся прелесть жизни!».

Другим значимым викторианским изобретением стали рождественские хлопушки. Владелец магазина сладостей Том Смит первым придумал начинять бумажные трубочки, напоминающие французские конфеты, различными безделушками. В 1860-х он усовершенствовал механизм «хлопка». Принцип действия предполагал, что хлопушку тянут за оба конца, после чего она с громким хлопком раскрывается, высыпая содержимое. Хлопушки могли содержать как скромные сувениры и картонные короны, так и ценные подарки вроде миниатюрных игрушек или ювелирных украшений.

Рождественское меню в Викторианскую эпоху существенно различалось в зависимости от достатка семьи. Бедняки копили деньги целый год, чтобы купить к празднику хороший кусок мяса — обычно гуся или говядину. Некоторые даже вступали в «гусиные клубы», чтобы выплачивать стоимость птицы частями в течение года. В дополнение к мясу шли различные пироги, картофель и супы. Десерт подавался, только если позволял кошелек.

Более состоятельные граждане могли позволить себе индейку, которая как раз в Викторианскую эпоху стала традиционным рождественским блюдом. Этому способствовало развитие железных дорог, сделавшее индейку более доступной для транспортировки и, соответственно, более доступной по цене. Популяризации индейки способствовала и «Рождественская песнь» Чарльза Диккенса, опубликованная в 1843 году после его поездки по северной Англии, где писатель увидел тяжелое положение бедняков. Книга имела огромный успех: первое издание было распродано за несколько дней. Одной индейки в качестве основного блюда вполне хватало, чтобы накормить семью среднего размера.

Королевские застолья отличались особым размахом, хотя и проходили в достаточно интимной обстановке с присутствием только близких родственников. Примечательно, что детей отправляли спать до начала торжественного ужина. Сохранившееся меню банкета 1896 года, организованного королевой Викторией, демонстрирует поистине впечатляющее разнообразие блюд.

Праздничная трапеза начиналась с супов: подавались черепаховый и телячий. Далее следовала рыбная перемена: палтус с голландским соусом и жареный морской язык. Затем шли мясные блюда: крокеты с беконом, запеченная индейка с сосисками, жареная свинина, стейк сирлойн и говяжья вырезка. Отдельного внимания заслуживали дичь и деликатесы: пирог с вальдшнепами, зельц, пирог с дичью и запеченная голова дикого кабана. В качестве гарниров подавались различные овощи, включая спаржу с соусом муслин.

Десертная часть включала традиционный сливовый пудинг — непременный атрибут викторианского Рождества. Королева любила добавлять в него немного алкоголя, как и многие ее подданные. Пудинг часто подавали с английским заварным кремом или кремом англез (crème anglaise), как это делается и сегодня. Интересно, что этот десерт ведет свою историю от средневекового блюда под названием «поттедж».

К неизменно обильному и достойному истинных гурманов меню добавлялись деликатесы, которые Виктория получала в качестве подарков от глав других государств. Так, например, российский император Николай II регулярно отправлял королеве роскошных осетров, которые, несомненно, украшали праздничный стол.

Рождественские застолья были не просто приемами пищи, а важным социальным ритуалом. Для многих рабочих и представителей низшего класса это было единственным временем в году, когда они могли взять несколько выходных, чтобы навестить семью. В более состоятельных домах Рождество становилось временем благотворительности. От богатых людей ожидалось, что они будут одаривать соседей и прислугу. Некоторые даже устраивали «день открытых дверей», когда бедняки могли прийти в особняк, получить угощение и даже небольшой подарок.

Бедные люди часто ходили группами по более богатым соседям, распевая праздничные песни — это стало социально приемлемой формой попрошайничества. Более сложной формой сбора средств было переодевание: ряженые, среди которых обязательно присутствовал Санта-Клаус, разыгрывали сценки, по сюжету которых периодически требовалось подавать милостыню.

В эпоху без телевидения и современных развлечений викторианцы проявляли удивительную изобретательность в создании праздничных забав. Развлечения включали не только застолье и обмен подарками, но и музыку, песни, танцы, карточные игры, чтение стихов, постановку небольших сценок и разнообразные «салонные» игры.

Особой популярностью пользовались опасные игры с огнем и алкоголем. Например, в кружку эля ставили горящую свечу, и игроки пытались пить, не подпалив бороду и усы. «Хватка дракона», дожившая до наших дней, представляла собой еще более рискованное развлечение: в широкую неглубокую миску клали два десятка изюминок, заливали бренди, гасили свет и поджигали алкоголь. В отблесках пламени игроки по очереди пытались выловить и съесть изюминки, что приводило к ожогам губ, неба и рук. Примечательно, что праздник считался особенно удачным, если наутро участники просыпались с волдырями.

Не менее травмоопасными были разновидности традиционных игр. В викторианских жмурках водящему завязывали глаза, а другие участники специально подставляли на его пути стулья и другие препятствия, что нередко приводило к травмам рук и ног. В игре «Ты здесь, Мориарти?» игроку с завязанными глазами выдавали скрученную в толстый рулон газету, которой он должен был, ориентируясь на звук, попасть по другим участникам, отвечавшим на его вопросы.

Популярностью пользовалась и игра, требовавшая изрядной выносливости: нужно было выпить крепкий эль, приправленный мускатным орехом и сахаром, а затем пятьдесят раз повернуться вокруг своей оси за минуту. По свидетельствам современников, после такого развлечения участники либо сразу отправлялись домой, либо уединялись «за углом».

Были и более спокойные салонные игры. В «Горячей мидии» игрок сидел в центре комнаты с завязанными глазами и должен был угадать, кто стукнул его по плечу. Если ему это удавалось, ударивший занимал место водящего. Примечательно, что в этой игре всячески поощрялось жульничество, неизменно вызывавшее всеобщий смех.

В игре «Кража белого хлеба» один участник охранял булку, стоя к остальным спиной, а другие пытались ее украсть. Если «охранник» замечал движение, поворачивался и ловил «вора», они менялись местами. Викторианские мальчишки, возвращавшиеся из школ-пансионов домой на каникулы, развлекались тем, что обстреливали прохожих сухим горохом из окон экипажей.

Особого внимания заслуживает игра «Придворные», отражавшая некоторую фривольность Викторианский эпохи. Один из участников назначался «монархом» и занимал кресло в центре комнаты. Какие бы вульгарные движения он ни делал, все «придворные» должны были их в точности повторять, сохраняя серьезное выражение лица. Тот, кто не выдерживал и смеялся, должен был «отыграться» — попытаться смутить «монарха» или рассмешить кого-то из других участников.

Многие салонные игры включали систему штрафов, которые часто оказывались тонко замаскированными способами получить поцелуй — своеобразный викторианский аналог «бутылочки» для высшего общества. Штрафы обычно «накапливались» до конца вечера, когда их «выкупали» по правилам, установленным хозяйкой праздника.

Традиционным вечерним развлечением было чтение страшных историй о призраках и сверхъестественных существах. Самым известным примером стала уже упомянутая «Рождественская песнь» Диккенса, хотя в целом традиция рождественских историй о привидениях восходит к куда более давним временам.